Реванш Желтой Тени - Верн Анри. Страница 18

— А при чем здесь Брюссель? — поразился шотландец. — Вы что, вознамерились вот так, с ходу, взять и выехать туда?

Боб Моран встал.

— Да, Билл, именно так. Более того, немедленно. Уже завтра утром я встречусь с д-ром Паккартом, а вечером вернусь в Париж. А ты оставайся у меня на квартире на случай, если объявится Таня Орлофф. Если понадобится переговорить со мной, то звонить в отель «Альберт I» в Брюссель…

Во время этого диалога Моран не переставал подбрасывать на ладони маленькую серебряную маску. Потом машинально сунул её во внутренний карман и направился в комнату упаковывать чемоданы. Полчаса спустя он за рулем «ягуара» уже катил к Порт де ля Вилетт, откуда начиналась трасса на Брюссель.

Глава 11

Однако в бельгийской столице он смог встретиться с доктором Паккартом не утром, как он надеялся, а лишь после обеда. Зоолог принял француза в своем просторном кабинете в Музее Естественной Истории. Громадного роста, с вечно растрепанными черными кудрями, откровенный, решительный и уверенный в себе человек, доктор обладал к тому же своего рода не слишком бросающимся в глаза добродушием, свойственным людям, привыкшим смотреть на жизнь открыто, мудро и просветленно.

Доктор Паккарт протянул посетителю свою громадную ладонь, которую Боб пожал с уважением, и указал на кресло напротив письменного стола из полированного дерева своими размерами напоминавшего едва ли не поле для воинских маневров.

Как только Моран удобно разместился, зоолог тут же взял инициативу в свои руки.

— Итак, мой дорогой Боб, вы прибыли в Брюссель с единственной целью: увидеться со мной. Весьма ценю такое внимание. Если смогу в чем-то быть полезным, поверьте, с удовольствием окажу вам услугу…

Боб улыбнулся.

— На меньшее я и не рассчитывал, дорогой друг…

И он тут же приступил к делу.

— Несколько месяцев тому назад в ходе нашей последней встречи, вы рассказывали мне о водяном гиацинте и о том ущербе, который этой растение наносит экономике США и Конго, мешая судоходству, интенсивно плодясь в местах рыбной ловли и препятствуя развитию всех других форм жизни в водной среде…

Доктор Паккарт согласно наклонил голову.

— Да, я припоминаю этот разговор, но не думаю, что вы проделали путь из Парижа до Брюсселя лишь ради того, чтобы потолковать со мной о водном гиацинте.

— Наоборот, только из-за этого я и нахожусь здесь, — живо отозвался Боб. — Но прежде, чем кое-чем удивить вас, позвольте изложить вам одну историю…

И Моран весьма подробно рассказал другу о перепитиях своей последней стычки с месье Мингом. Когда он смолк, Паккарт довольно долго сидел задумавшись, как бы собираясь с мыслями.

— Понимаю, к чему вы клоните, Боб, — наконец, заговорил он. — Вы предполагаете, что ваш месье Минг задумал высеять водяной гиацинт в Нильской долине. Тем самым вся египетская экономика будет попросту парализована, а народ поставлен на грань голода, поскольку, как известно, снабжение этой страны зависит от разлива Нила, обеспечивающего ирригацию и плодородие прилегающих к нему районов…

— Неужели это действительно может грозить голодом целому народу? — уточнил Моран.

— Применительно к Египту это очевидно, поскольку гиацинты, засорив вводы в ирригационные каналы, полностью выведут последние из строя. Кроме того, произойдет блокировка плотин, возникнут большие трудности с судоходством по Нилу, пострадает речная фауна. Повторяю, для Египта это стало бы национальной катастрофой, обернулось бы нищетой и голодом для миллионов людей. Ко всему прочему угроза эта из плоскости теории перешла сегодня в реальную жизнь, так как нашествие водных гиацинтов на Нил уже началось и распространяется так быстро, что невольно возникает вопрос, не вызвано ли оно искусственно? Еще три года назад гиацинты в Верхнем или Белом Ниле попросту не встречались. Но спустя всего два года они заполонили его, а сегодня вплотную подошли к плотине Джебель Аубия, близ Хартума. Таким образом, за каких-то три года растение продвинулось на две тысячи километров. Допустите теперь, что Желтая Тень решил ускорить расползание этого бедствия по реке, высеяв Eichhornia намного ниже по течению, к примеру, на уровне первого каскада водопадов. Это было бы катастрофой. Гиацинты покроют весь Нижний Нил, что в самые сжатые сроки приведет к голоду.

Паккарт сделал паузу, потер ладонью правой руки тыльную сторону левой кисти, затем продолжил:

— Понятно, что у нас есть средства борьбы с этим захватчиком. Методы механического уничтожения, а также затопления этих растений доказали свою эффективность. Но это дорогое удовольствие. Применение огнеметов лишь временно разряжает обстановку, потому что гиацинты после подобной операции восстанавливаются. Более действенны гормональные препараты, но сразу же наталкиваешься на трудности с их дозировкой, разной в зависимости от температуры, освещенности солнечным светом, количества осадков, характера почвы, физиологического состояния растений, подлежащих ликвидации… Столько факторов влияют на вирулентность продукта!.. Однако, похоже, вскоре появится новое средство, которое позволит человеку более успешно бороться с этим грозным и коварным противником. Было подмечено, что микроскопические клещи Tetranychus telarius весьма прожорливы в отношении гиацинтов, разводимых в лабораторных условиях. Они набрасываются на клетки, прокалывая своим хоботком, и высасывают протоплазму. От этих постоянных укусов ткань листовой пластинки разрушается, а это лишает растение столь необходимого для его жизни хлорофилла. Листья мертвеют и погибают. Расправившись с группой листьев, эти клещи перебираются на новое пастбище, — и снова — в бой! Таким образом, можно считать, что против водного гиацинта появилось эффективное биологическое оружие, которое, впрочем, можно усовершенствовать, выведя, например, какой-нибудь вирус, который передавался бы растению этими клещами. Тогда на гиацинт развернется наступление сразу с двух сторон. Была также мысль о том, чтобы вывести гигантского Tetranychus посредством воздействия радиацией, что сделает их тетраплоидными иначе говоря, учетверит число хромосом. В итоге размеры клешней значительно увеличатся. Поскольку это произойдет на генном уровне, признак будет передаваться по наследству. Произойдет подлинная мутация…

И доктор Паккарт подытожил:

— Так что, можете сами убедиться: если вам месье Минг в состоянии ввергнуть Египет в пучину бедствия, то с нашей стороны готов достойный ответ, который может предотвратить эту катастрофу ещё до того, как она достигнет действительно опасных размеров.

— Скажите, — живо отреагировал Боб, — в случае если мои подозрения подтвердятся, сможете ли вы передать эти разработки египетскому правительству для того, чтобы оно незамедлительно предприняло меры по предотвращению бедствия?

— Разумеется, — ответил зоолог. — Если Минг действует так, как вы это описали, он готовится совершить настоящее преступление против человечества. Значит, это злодеяние следует пресечь любой ценой. К тому же, в наших работах над Tetranychus и их взаимоотношениями с водяным гиацинтом нет ни грана секретности. Мы готовы передать их египетскому правительству сразу же, как вы получите убедительные доказательства в отношении чудовищных планов Минга…

Беседа завершилась. Боб Моран распрощался с доктором Паккартом, пообещав сразу же оповестить его по получении новых сведений о Минге, независимо от того, какого они окажутся содержания…

Покинув Музей, Боб не пошел сразу же в отель. Поскольку уже стемнело, он принял аперитив в большом кафе близ Порт Луизы, затем хорошо пообедал в расположенном неподалеку китайском ресторане. В отель «Альберт I» он вернулся лишь к девяти часам вечера, намереваясь сразу же залечь спать с тем, чтобы ни свет ни заря отправиться обратно в Париж.

Но едва он вошел в вестибюль, как телефонист, стараясь не привлекать излишнего внимания, позвал его:

— Месье Моран!.. Месье Моран!..