Агентство «Томпсон и Kо» - Верн Жюль Габриэль. Страница 56

Тропинка, впрочем, была более страшна, чем опасна. Тем не менее она оказалась очень трудна для женщин, и Алиса с Долли должны были воспользоваться помощью Робера и Рожера.

Не без колебания осмелился Робер предложить помощь американке. До сих пор он не позволял себе такой вольности. Однако какое-то смутное влечение побуждало его немного выйти из своей скромной сдержанности. С самого начала этой экскурсии миссис Линдсей часто обращалась к нему, сообщала ему свои впечатления, допускала, даже отчасти искала его общества. Робер, удивленный и очарованный, спрашивал себя: уж не выдал ли его Рожер?

Однако, как велико ни было его желание, он еще не вышел из строгой и холодной вежливости, подобавшей его положению, и в первые минуты спуска не без сожаления предоставил своей даме самой бороться с трудностями тропинки. Тут находились другие, имевшие больше прав, чтобы подать руку помощи, – баронет, Сондерс и особенно Джек Линдсей.

Но Хамильтон и Сондерс, казалось, были исключительно заняты своими драгоценными особами, Джек же спускался последним с рассеянным видом. Он не интересовался своей невесткой и лишь порой бросал на нее взгляд, который заставил бы призадуматься тех, кто подметил бы его. Действительно, ничего нежного не было в этом взгляде, который он переводил с Алисы на бездну, открывавшуюся вдоль тропинки. Может быть, он и не толкнул бы туда невестку, но наверное не вытащил бы ее, если б она оступилась и упала.

Робер поэтому принужден был последовать за оставленной женщиной. В наиболее трудном месте он машинально подал руку, на которую Алиса оперлась самым естественным образом, и довел ее таким образом до глубины курраля. Они дошли до Либраменто, сами того не заметив.

По мере того как спускались с большой высоты, атмосфера становилась удушливой. Но к концу завтрака вдруг поднялся свежий ветер. Очевидно, где-то уже разразилась гроза. Должно быть, уже шел дождь на пиках Арьеро и Руиво, вершины которых скрывались за непроницаемыми облаками.

Во всяком случае, в долине не было дождя. Если небо было серо, то земля оставалась сухой, и не казалось, что это положение должно перемениться. Один из носильщиков, спрошенный по этому поводу, высказался утвердительно. Так, он скорчил неодобрительную гримасу, когда узнал о намерении туристов пройти по курралю две мили. Нерешительный взгляд его на минуту остановился на украшенной облачным султаном вершине Руиво; потом он беспокойно покачал головой.

Тщетно Робер приставал к нему с вопросами; он не мог ничего извлечь из этого олуха, ограничившегося без всяких дальнейших объяснений тем, что советовал путешественникам не приближаться к краю потока.

Робер сообщил это товарищам.

– Вероятно, – сказал он, – проводник боится наводнения, которые так часто бывают здесь. Когда гроза разражается дождем в горах, то часто случается, что потоки, почти высохшие в это время года, вдруг удивительно поднимаются. Прилив длится только несколько часов, но оставляет после себя полное разрушение. Поэтому мы хорошо сделаем, если последуем совету этого крестьянина.

Однако после получасовой ходьбы стало очевидно, что погода проясняется.

Туристы полагали, что можно отбросить осторожность. Почва к тому же становилась очень скалистой, между тем как в пятнадцати метрах ниже, на самом краю потока, сократившегося до безобидной струи воды, простиралось ложе из тонкого песка, которое должно было служить прекрасным ковров для усталых ног.

Путешественники вступили на этот эластичный песок, действительно очень удобный для ходьбы. Робер и Рожер собирали цветы для дам – розы, фиалки, сотнями росшие в щелях скал.

Но скоро долина, от самого Либраменто все сужавшаяся, уже ограничивалась ложем потока. Последний тут сразу сворачивал в узкий проход, имевший слева отвесную стену, тогда как правый берег, труднодоступный вследствие заграждавших его глыб, поднимался относительно мягкой покатостью до дороги, где в пятистах метрах дальше должны были ожидать лошади.

Прежде чем углубиться в этот проход, туристы предусмотрительно оглянулись назад. Вид открывался больше чем на километр, и вдали виднелась колокольня Либраменто. Небо все больше прояснялось. Ничего ненормального не замечалось в долине.

Юпитер, говорит поэт, лишает рассудка тех, кого хочет погубить. В предупреждениях, однако, путешественники не имели недостатка: письменные указания, почерпнутые Робером из книг, устные от крестьянина Либраменто, собственный опыт не отказывали им в советах. Но все презрели эти советы, даже тот, кто давал их, и успокоенная наступлением хорошей погоды компания доверчиво следовала в новом направлении потока.

Пройдя метров триста, Робер предложил произвести разведку, в уверенности, что они находятся недалеко от условленного места. От слова он перешел к делу, вскарабкался по правому берегу и быстро исчез между скалами, пока его товарищи продолжали медленно подниматься.

Не прошло и двух минут, как они остановились на месте. Глухой и страшный гул доносился из глубины курраля, увеличиваясь с каждой секундой.

Тотчас же память и рассудительность вернулись к неосторожным туристам. Все сообразили, что означает этот гул, и сразу бросились на правый берег, причем Рожер поддерживал Долли; остальные же заботились каждый о себе. С лихорадочной поспешностью поднялись они по крутому склону горы.

В одну минуту Долли, Рожер, Хамильтон, Блокхед и Сондерс были вне опасности, тогда как Джек немного поодаль находился наверху небольшой скалы.

Гул постепенно перешел в шипение, вой, рев, и волна уже приближалась, громадная, бешеная, несшая в своих желтоватых складках бесчисленные обломки.

Бессознательно Алиса следовала за своим деверем. Запоздав вследствие падения, она взобралась к подножию скалы, когда он был уже на вершине ее. Сначала она силилась тоже вскарабкаться на глыбу, но скоро сообразила, что у нее не хватает времени. Грозный поток был уже в каких-нибудь ста метрах.

Между тем, если бы она успела подняться еще на два-три метра, то, может быть, этого было бы достаточно. Но чтобы взобраться, ей необходима была помощь. Лишь бы Джек…