Архипелаг в огне - Верн Жюль Габриэль. Страница 21

Итак, правительство стремилось включить этот остров в состав нового королевства. Вот почему отважный Фавье, невзирая на все неприятности, причиняемые ему даже теми, за кого он проливал свою кровь, взял на себя задачу его отвоевать.

Между тем в последние месяцы того года турки по-прежнему творили разбой и зверства на всем эллинском полуострове, и происходило это незадолго до прибытия Каподистрии в Навплион. Приезд этого политического деятеля должен был положить конец постоянным распрям между греками и сосредоточить власть в одних руках. Через полгода России предстояло объявить войну султану, содействуя этим образованию нового королевства, но пока что Ибрагим еще удерживал в своих руках среднюю часть и приморские города Пелопоннеса. Восемь месяцев спустя, 6 июля 1828 года, ему пришлось вывести свои войска из разоренной страны, и к сентябрю того же года на греческой земле уже не оставалось ни единого египтянина; но пока их дикие орды еще опустошали Морею.

Поскольку турки и их союзники занимали некоторые прибрежные города Пелопоннеса и Крита, не удивительно, что соседние моря кишели пиратами. И если они часто нападали на торговые суда, которые курсировали между островами, то происходило это отнюдь не потому, что их перестали преследовать командиры греческих, флотилий Миаулис, Канарис и Цамадос; просто пираты были многочисленны и неутомимы, и плавать у этих берегов стало весьма опасно. Весь Архипелаг — от Крита до Митилини и от Родоса до Негрепонте — был охвачен огнем.

Шайки пиратов, составленные из отбросов всех наций, рыскали и вокруг острова Хиос, оказывая помощь паше, запертому в крепости, осаду которой, в самых неблагоприятных условиях, собирался начать полковник Фавье.

Читатель помнит, что негоцианты Ионических островов, напуганные создавшимся положением, общим для всех побережий Леванта, соединились и снарядили корвет, предназначенный для преследования пиратов. Вот почему пять недель назад «Сифанта» и вышла из Корфу в плавание по морям Архипелага. Два-три выигранных сражения, захват нескольких подозрительных кораблей прибавили ее экипажу решимости упорно добиваться своей цели. Корвет неоднократно появлялся у берегов Псары, Скироса, Кеоса, Лимноса, Пароса, Санторини, и его командир Страдена выполнял свою миссию столь же отважно, сколь и успешно. Однако ему не удавалось пока встретиться с неуловимым Сакратифом, чье появление всегда сопровождалось самыми кровавыми расправами. О нем постоянно говорили, но никто его не видел.

Итак, не более двух недель назад, 13 ноября, «Сифанта» была замечена неподалеку от Хиоса. В тот день в порт был доставлен один из захваченных ею пиратских кораблей, и Фавье совершил скорый суд над его разбойничьим экипажем.

Но с того времени о корвете не было больше никаких известий. Никто не мог сказать, у каких берегов преследует он теперь пиратов. Имелись даже основания для тревоги. В самом деле, до сих пор в этих тесных морях, сплошь усеянных островами и, следовательно, якорными стоянками, редко случалось, чтобы какой-нибудь корабль надолго исчезал из виду.

При таких обстоятельствах 27 ноября, спустя неделю после своего отъезда с Корфу, Анри д'Альбаре прибыл в Хиос. Он собирался примкнуть к своему прежнему командиру, чтобы продолжать сражаться против турок.

Исчезновение Хаджины Элизундо как громом поразило молодого офицера. Девушка отвергла Старкоса, как ничтожного и недостойного ее человека; но она отказалась и от своего избранника, считая себя недостойной-его! Какая тайна скрывалась за всем этим? В чем искать разгадку? Неужели в жизни Хаджины, до сих пор такой ясной и чистой? Нет, конечно! Может быть, в жизни ее отца? Но что общего было у банкира Элизундо и капитана Старкоса?

Кто мог бы ответить на эти вопросы? Дом банкира опустел. Видимо, Ксарис покинул его вместе с девушкой. Никто не был в состоянии помочь Анри д'Альбаре проникнуть в тайны семьи Элизундо: ему приходилось рассчитывать только на себя.

Тогда у него возникла мысль произвести розыски в городе Корфу, а затем и по всему острову. Быть может, Хаджина нашла себе убежище в каком-нибудь укромном уголке? В самом деле, на Корфу рассыпано множество селений, где легко обрести надежный приют. Беницца, Санта Декка, Левкимми и два десятка других предоставляют надежное пристанище тому, кто хочет скрыться от людей и заставить забыть о себе. Анри д'Альбаре метался по всем дорогам, пытаясь даже в крошечных деревушках отыскать следы молодой девушки. Он ничего не обнаружил.

Впрочем, некоторые данные позволили ему предположить, что Хаджина Элизундо покинула Корфу. В небольшом порту Алипа, на северо-западной оконечности острова, ему сообщили, что в море недавно вышла легкая сперонара, принявшая на борт двух пассажиров, на чьи средства она втайне была нанята.

Но пока что это были весьма неопределенные сведения. Впрочем, совпадение некоторых фактов и дат вскоре дало молодому человеку повод для новых опасений.

Вернувшись в город Корфу, он узнал, что саколева в свою очередь покинула порт. И самое неприятное заключалось в том, что она вышла в море в тот самый день, когда исчезла Хаджина Элизундо. Следовало ли усматривать связь между этими двумя событиями? Не была ли молодая девушка завлечена вместе с Ксарисом в какую-нибудь ловушку и увезена силой? Не находилась ли она теперь во власти капитана «Каристы»?

Эта мысль терзала Анри д'Альбаре. Но что предпринять? Где искать Старкоса? Кто он, этот авантюрист? Неизвестно откуда явившаяся и неизвестно куда отплывшая, «Кариста» могла быть по праву причислена к разряду подозрительных кораблей! Однако, едва самообладание вернулось к нему, молодой офицер решительно отбросил эту мысль. Коль скоро Хаджина Элизундо объявила себя недостойной его, Анри, коль скоро она не хотела больше с ним видеться, самым естественным было предположить, что она скрылась добровольно, под защитой Ксариса.

Но если дело обстоит так, он сумеет ее отыскать! Возможно, патриотические чувства побудили Хаджину принять участие в борьбе, где решались судьбы ее родины. Быть может, ей захотелось пожертвовать на дело войны за независимость огромное состояние, которым она была вправе распоряжаться? Почему ей было не последовать примеру Боболины, Молены, Андроники и многих других героинь, вызывавших у нее безграничное восхищение?

Окончательно убедившись в том, что Хаджина Элизундо не находится более на Корфу, Анри д'Альбаре решил вновь занять место в корпусе филэллинов. Полковник Фавье со своими солдатами находился на Хиосе. Анри решил к нему присоединиться. Покинув Ионические острова, он пересек Северную Грецию, миновал Патрасский и Лепантский заливы, в Эгинском заливе взошел на корабль и, с трудом ускользнув от многочисленных пиратов, бороздивших море вокруг Киклад, в скором времени прибыл на Хиос.

Фавье оказал молодому офицеру сердечный прием, свидетельствовавший о том, как высоко он его ценит. Отважный воин видел в нем не только преданного товарища по оружию, но и надежного друга, которому он мог поведать о своих огорчениях, а их было немало. Плохая дисциплина среди наемников, составлявших значительную часть экспедиционного корпуса, низкое жалованье, которое им выплачивали с перебоями, трудности, создаваемые самими жителями Хиоса, — все это осложняло и замедляло его боевые операции.

Тем не менее осада Хиосской крепости была начата. Анри д'Альбаре прибыл вполне своевременно, чтобы принять в ней участие. Союзные державы дважды предписывали полковнику Фавье прекратить подготовку к осаде, но, пользуясь открытой поддержкой греческого правительства, он игнорировал эти указания и невозмутимо продолжал свое дело.

Вскоре осада перешла в некое подобие блокады, однако настолько плохо организованной, что осажденные имели возможность все время получать продовольствие и боевые припасы. Как бы то ни было, Фавье, возможно, сумел бы овладеть крепостью, если бы его войско, день ото дня слабевшее от голода, не разбрелось по острову и не занялось мародерством. Именно в ту пору оттоманскому флоту в составе пяти кораблей удалось прорваться в порт Хиос и доставить туркам подкрепление в количестве двух тысяч пятисот человек. Правда, через некоторое время для оказания помощи полковнику Фавье прибыл Миаулис со своей эскадрой, но было уже слишком поздно, и Фавье пришлось отступить.