Миссис Брэкинен - Верн Жюль Габриэль. Страница 60

— Хорошо! О! Очень хорошо! — сказал в этот вечер Джоз Мерит. — Я полагаю, что мы приготовились?

Совершенно непонятно было, почему обращался он к Джину Ги с подобным вопросом, имея в виду, что он должен был сам лично все приготовить. Тем не менее он никогда не забывал задать этот вопрос ради принципа.

— Все готово десять тысяч раз! — неизменно имел обыкновение отвечать на подобный вопрос китаец, который никак не мог отвыкнуть от оборотов речи, принятых среди обитателей Поднебесной.

— Чемоданы?..

— Завязаны.

— Оружие?..

— В исправном состоянии.

— Запасы провизии?

— Вы сами, господин мой Джоз, поместили их на хранение на железнодорожной станции. Да к тому же, необходимо ли запасаться провизией, когда рано или поздно придется быть самому съеденным.

— Быть съеденным, Джин Ги! Хорошо!.. Да!.. Очень хорошо!.. Вы все по-прежнему рассчитываете быть съеденным?

— Это произойдет рано или поздно, и немного недоставало полгода тому назад, чтобы мы закончили наше путешествие в брюхе людоеда, а в особенности мне лично грозила подобная участь.

— Вам лично, Джин Ги?

— Да, мне лично, и по той простой причине,, что я жирный, тогда как вы, господин мой Джоз, вы тощи, и, несомненно, люди эти предпочтут меня вам.

— Предпочтут вас?.. Хорошо!.. О! Очень хорошо.

— Да притом, как известно, австралийцы явно предпочитают желтое мясо китайцев, гораздо более нежное, так как они питаются исключительно рисом и овощами.

— А потому-то я усердно курил и уговаривал вас, Джин Ги, курить, — отвечал на это флегматичный Джоз Мерит. — Вам известно ведь, что людоеды не одобряют мяса курильщиков табака.

Последняя рекомендация давно уже была принята осторожным жителем Поднебесной империи, который хотя и воздерживался от курения опиума, но зато неукоснительно уничтожал тот запас табака, который предоставлял в его полное распоряжение Джоз Мерит. Есть основания считать, что австралийцы, равно как и все собратья их по людоедству в других странах, питают непреодолимое отвращение к человеческому мясу, насыщенному никотином. На основании этого Джин Ги добросовестно принимал все меры к тому, чтобы постепенно сделаться несъедобным.

Был ли, однако, такой случай, когда господину и слуге грозило уже выступить в качестве лакомого блюда в трапезе людоедов, но отнюдь не в качестве приглашенных? Да, такой случай в действительности был, и Джозу Мериту и его слуге не раз грозило закончить таким образом их бродячее существование. Десять месяцев тому назад в Квинсленде, к западу от Рокгамптона и Грасемэра, в нескольких сотнях миль от Брисбена, забрели они в местность, населенную племенами самых хищных людоедов. Можно сказать, что людоедство в этой местности явление постоянное. Не вступись за них местная вооруженная сила, пришлось бы Джозу Мериту и Джину Ги, попавшим в руки этих дикарей, неизбежно погибнуть. Вовремя освобожденные, они благополучно вернулись обратно в столицу Квинсленда, а оттуда в Сидней, откуда и прибыли на пароходе непосредственно в Аделаиду. Тем не менее все происшедшее не отвело англичанина от страсти подвергать опасностям собственную свою особу, а также и своего слугу, ибо он намеревался, по словам Джина Ги, посетить центральную часть Австралийского материка.

— И все это ради какой-то шляпы! — воскликнул китаец. — Ай, ай! Когда подумаю только об этом, слезы капают у меня из глаз, наподобие дождевых капель, падающих на желтые хризантемы!

— Когда же прекратится, наконец, это капание слез ваших, Джин Ги? — возразил на это Джоз Мерит, сдвигая брови,

— Если вам удастся даже, господин мой Джоз, отыскать эту шляпу, то она будет уже вся в лохмотьях.

— Довольно, Джин Ги!.. Слишком даже довольно!.. Воспрещаю вам выражаться так об этой шляпе, и безразлично о какой-либо иной!.. Слышите вы меня?.. Хорошо! Да! Очень хорошо! Если это будет продолжаться, я распоряжусь, чтобы вам дали от сорока до пятидесяти ударов камышовкой по пяткам ваших ног.

— Мы не в Китае, — возразил на это Джин Ги.

— И лишу вас пищи!

— Я похудею.

— Я отрежу косу вашу у самого черепа.

— Отрезать мою косу?

— Я лишу вас табака!

— Бог Фо сохранит меня!

— Он не сохранит вас!

Угроза эта совсем смирила Джина Ги.

О какой же шляпе шла речь и почему употреблял Джоз Мерит всю свою жизнь в поисках этой шляпы? Этот оригинал, как уже сказано было выше, был англичанином из Ливерпуля. Разве не встречаются подобные же субъекты и на берегах Луары, Эльбы, Дуная и Шельды, равно как и в местностях, по которым протекают Темза, Клайд или Твид? Джоз Мерит был очень богат и известен в Ланкастере и соседних графствах своей страстью собирателя. Он не собирал ни картин, ни книг, ни предметов искусства, ни даже безделушек. Отнюдь нет! Он собирал шляпы — целый музей головных уборов, имеющих историческое значение, служивших когда-либо мужчинам и женщинам, как-то треуголки, двууголки, каретки, клаки, цилиндры, каски, шапки с наушниками, береты, ермолки, тюрбаны, токи, митры, пуфы, представительские ступки, илантусы инков, средневековые хеннены, клобуки духовных лиц, головные украшения венецианских дожей и прочее и прочее — словом, сотни и сотни экземпляров в более или менее плачевном состоянии, ветхих, без тульи и полей. По его словам, в коллекции были замечательные исторические экземпляры: каска Патрокла, которая была на голове этого героя, когда последний был убит Гектором при осаде Трои, и берет Фемистокла, украшавший его голову в битве при Саламине, головные уборы Гальена и Гиппократа, шляпа Цезаря, унесенная ветром с его головы при переходе Рубикона, головные уборы Лукреции Борджиа во время трех ее свадеб со Сфорцею, Альфонсом д'Эсте и Альфонсом Арагонским, шапка Тамерлана, в которой он переправлялся через Синд, Чингис-хана, когда завоеватель этот разрушал Бухару и Самарканд, головной убор Елизаветы во время ее коронования и Марии Стюарт при побеге из Лоелевен-ского замка, Екатерины II во время ее коронования в Москве, Петра Великого, когда государь этот работал на Саардамской верфи, Мальбрука в битве при Рамили, Олая, короля Датского, убитого в Стеклестаде, Гесслера, которому не пожелал поклониться Вильгельм Телль, Уильяма Питта, ношенную в двадцатитрехлетнем возрасте, когда он стал главой кабинета министров, треуголку Наполеона I, ношенную им в битве при Ваграме, и еще сотни других, не менее замечательных. Более всего сокрушался он о том, что в его коллекции недоставало ермолки, украшавшей голову Ноя в тот день, когда ковчег остановился на вершине горы Арарат, равно как и шапки Авраама, когда этот патриарх готовился принести в жертву Исаака. Однако Джоз Мерит не отчаивался, веря, что когда-нибудь приобретет и эти сокровища. Что же касается головных уборов, которые, вероятно, носили Адам и Ева при изгнании из рая, то он уже отчаялся достать когда-либо таковые, ибо достойные доверия историки неопровержимо установили, что прародители наши имели обычай ходить с непокрытыми головами. Из приведенного перечня достопримечательностей музея Джоза Мерита можно судить о том, в каких чисто детских занятиях протекала жизнь этого оригинала. Это был вполне убежденный человек, нисколько не сомневавшийся в подлинности своих находок. Сколько потребовалось посетить стран, городов и деревень, перерыть лавок и ларей, посетить старьевщиков и скупщиков, израсходовать времени и денег, прежде чем добиться после розысков, длившихся в продолжение нескольких месяцев подряд, приобретения на вес золота какой-либо рваной тряпки! Он собирал дань со всей вселенной, лишь бы только завладеть каким-нибудь недоступным для других предметом.