В стране мехов - Верн Жюль Габриэль. Страница 17

— Рубите! Да рубите же! — кричал старый матрос, стараясь перекричать рев бури.

Джаспер Гобсон, с которого ветром снесло шапку, ослепленный ливнем, схватил нож Нормана и перерезал фал, натянутый, как струна арфы. Но намокший трос заело в отверстиях блоков, и рея осталась висеть на топе мачты.

Тогда Норман решил прекратить бесполезную борьбу и, отдавшись на волю ветра, плыть к югу, — плыть, хотя это был чрезвычайно рискованный маневр, ибо скорость волн превосходила скорость лодки, плыть, хотя ветер неудержимо погнал бы легкое суденышко к южным берегам Большого Медвежьего озера!

Джаспер Гобсон и его отважная спутница сознавали, какая опасность им угрожает. Утлый челн не способен был долго сопротивляться ударам валов. Он или будет разбит, или опрокинется. Жизнь тех, кто в нем находился, была во власти провидения.

Тем не менее ни лейтенант, ни миссис Полина Барнет не поддавались отчаянию. Крепко уцепившись за скамьи, с головы до ног окатываемые холодными волнами, насквозь пронизываемые ледяным ветром, вымокшие под дождем и снегом, они пристально всматривались в окружавший их туман. Земля совершенно исчезла из виду. На расстоянии одного кабельтова от лодки тучи и воды озера сливались в сплошную темную массу. Время от времени взоры путешественников вопросительно обращались на старого Нормана, который, стиснув зубы и судорожно сжимая руль, все еще пытался держать свою лодку круто к ветру.

Но скоро ураган достиг такой силы, что управлять лодкой стало уже невозможно. Ударяясь носом о встречные валы, она неизбежно должна была разлететься в куски. Наружная обшивка уже местами отстала, и когда лодка всей тяжестью низвергалась с гребня волны в пучину, казалось, что больше ей уже не выплыть.

— И все же вперед! вперед! — бормотал старый моряк.

Повернув руль и отпустив шкот, он направил лодку прямо на юг. Парус мгновенно надулся, и суденышко помчалось с головокружительной быстротой. Но громадные валы, более подвижные, чем лодка, бежали еще скорее, и в этом заключалась главная опасность стремительного движения при попутном ветре. Потоки воды то и дело переливались через борт, и лодка уже не могла от «их спастись. Она наполнялась, и надо было все время вычерпывать воду, чтобы не пойти ко дну. Чем больше они приближались к середине озера и тем самым дальше удалялись от берегов, тем более бурными становились волны. Ураган бесновался на просторе, не встречая никаких преград — ни холмов, ни полосы леса, как то бывает на суше. Иногда в просветах, или, вернее, разрывах тумана, можно было различить огромные айсберги, которые, словно гигантские поплавки, неслись по волнам, как и лодка, гонимые к югу.

Было половина шестого. Норман и Джаспер Гобсон уже не могли определить ни расстояния, какое они проплыли, ни направления, в каком двигались. Лодка их больше не слушалась, она давно стала игрушкой волн.

В это мгновение в ста футах от кормы поднялся чудовищный вал, увенчанный ярким белым гребнем. Вся водная поверхность перед ним ушла вглубь, образовав зияющую пропасть. Мелкие промежуточные волны, раздавленные ветром, исчезли. В этой кипящей, все более углублявшейся пучине вода казалась черной. Лодку втягивало в эту бездну, и она опускалась все ниже и ниже. Гигантский вал приближался, вбирая в себя все ближние волны. Он уже настигал лодку, грозя раздавить ее. Норман, обернувшись, увидел надвигавшийся вал. Джаспер Гобсон и миссис Барнет тоже глядели на него расширенными от ужаса глазами и ждали, когда он на них обрушится, ибо избежать его они не могли!

И он обрушился с неслыханным грохотом и, разбившись, покрыл собой корму лодки. Страшный толчок потряс судно. Невольный крик вырвался из уст лейтенанта и его спутницы, погребенных под этой громадой воды. Им показалось, что лодка идет ко дну.

Однако она все же удержалась на поверхности, хотя и была на три четверти наполнена водой… но старый матрос исчез!

— Норман! — в отчаянии крикнул лейтенант.

Миссис Барнет оглянулась.

Джаспер Гобсон показал ей на опустевшую корму.

— Несчастный, — прошептала путешественница.

И оба вскочили, рискуя быть выброшенными за борт лодки, которую так и швыряло с гребня на гребень. Но они не увидели ничего. Ни крика, ни зова не донеслось до их слуха. Не показалось и тела среди белой пены… Старый моряк нашел свою смерть в волнах.

Миссис Барнет и Джаспер Гобсон опустились на скамьи. Они остались одни и теперь сами должны были заботиться о своем спасении. Но лейтенант, и его спутница не умели обращаться с лодкой, тем более при таких отчаянных обстоятельствах, когда с нею не смог бы справиться и опытный моряк. Волны играли суденышком, как щепкой. Натянутый парус мчал его неизвестно куда. Мог ли Джаспер Гобсон остановить этот стремительный бег?

Положение злополучных путешественников, застигнутых бурей на утлом челне, которым они не умели даже управлять, было ужасно.

— Мы пропали! — воскликнул лейтенант.

— Нет, мистер Гобсон, — ответила неустрашимая Полина Барнет. — Постараемся как-нибудь помочь себе, тогда нам поможет и небо!

Только теперь Джаспер Гобсон узнал настоящую цену женщине, с которой его столкнула судьба.

Прежде всего надо было вычерпать из лодки сильно утяжелявшую ее массу воды. Следующий вал наполнил бы ее до краев, и дно могло треснуть. Кроме того, освобожденная от воды лодка легче держалась бы на гребне волн и скорее могла бы уцелеть. Поэтому Джаспер Гобсон и миссис Барнет принялись быстро вычерпывать воду, которая, ударяясь о борт лодки, уже одним этим могла ее опрокинуть. Дело было нелегкое, так как волны поминутно перехлестывали через борт, и надо было работать черпаком, не переставая. Этим главным образом занималась путешественница. Лейтенант сел за руль и прилагал все усилия держать судно по ветру.

В довершение беды спустилась ночь или если не ночь, — в этих широтах и в это время года она длится всего несколько часов, — то во всяком случае все более и более сгущавшаяся тьма. Низкие тучи, сливаясь с туманом, образовали плотную пелену, сквозь которую едва пробивался рассеянный свет. В нескольких метрах от лодки нельзя было ничего разобрать, между тем если б она наскочила на блуждающую льдину, то тут же разлетелась бы в куски. Плавучие льдины могли появиться в любую минуту, и избежать их при этой скорости не было никакой возможности.

— Руль вам не повинуется, мистер Гобсон? — спросила, воспользовавшись кратким затишьем, миссис Барнет.

— Нет, сударыня, — ответил лейтенант, — и вы должны быть готовы ко всему.

— Я готова! — просто ответила мужественная женщина.

В ту же секунду послышался оглушительный, раздирающий уши треск. Под напором ветра парус лопнул и улетел, как белое облачко. Лодка, покорная набранной скорости, пронеслась еще немного, потом остановилась и забилась в волнах, как скорлупка. Джаспер Гобсон и миссис Барнет поняли, что наступает конец. Их сбросило со скамей и, раненных и ушибленных, с силой стало швырять по лодке. На борту не было ни куска полотна, который можно было бы натянуть вместо паруса. В потемках, под проливным дождем и снегом злосчастные путешественники едва различали друг друга. За воем бури они даже не слышали своих голосов. Так продолжалось около часа: каждую минуту они ждали гибели и поручили себя воле провидения, которое одно могло их спасти.

Как долго носились они по рассвирепевшим волнам, этого не могли бы сказать ни лейтенант Гобсон, ни миссис Полина Барнет. И вдруг оба почувствовали страшный толчок.

Лодка наскочила на огромный айсберг — гигантскую плавучую глыбу льда с крутыми и скользкими боками, за которые рука человека не могла бы ухватиться. От внезапного удара, отвратить который не было возможности, нос лодки расселся, и в нее потоками хлынула вода.

— Тонем! Тонем! — закричал Джаспер Гобсон.

Действительно, лодка быстро погружалась, и вода дошла уже до высоты скамей.

— Сударыня! Сударыня! — воскликнул лейтенант. — Я здесь… я вас… не покину!

— Нет, мистер Гобсон! — ответила миссис Полина Барнет. — Один — вы можете спастись… Со мной — вы погибнете! Оставьте меня! Оставьте!