Юные путешественники - Верн Жюль Габриэль. Страница 25

Время шло день за днем, и никто не жаловался на однообразие. То и дело случалось что-нибудь непредвиденное. Вот стая морских птиц кружится над реями. Роджеру Гинсдалу и Луи Клодиону удалось подстрелить нескольких из них.

По распоряжению Гарри Маркела матросы экипажа совсем не касались пассажиров. Только боцман, Корти и корабельный слуга Вага имели с ними сношения. Сам Гарри Маркел оставался по-прежнему холоден и неразговорчив.

Довольно часто навстречу «Резвому» попадались парусные суда, пароходы; но они проходили далеко от корабля. Впрочем, Гарри Маркел с умыслом держался от них подальше. Когда какой-нибудь корабль проходил контрагалсом вблизи «Резвого», он придерживался к ветру, чтобы увеличить разделяющее их расстояние. Мальчики, конечно, не замечали этого.

Восемнадцатого числа, около трех часов пополудни, «Резвого» догнал быстроходный пароход, шедший на юго-запад, то есть в том же направлении, что и «Резвый».

Это был американский пароход «Портлэнд», возвращавшийся через Магелланов пролив из Европы в Калифорнию.

Когда между обоими судами оставалось расстояние всего в один кабельтов, капитаны обменялись обычными вопросами:

— Как дела на корабле?

— Все благополучно!

— Ничего нового с тех пор, как отплыл корабль?

— Ничего!

— Куда идете?

— На Антильские острова. А вы?

— В Сан-Диего!

— В добрый час!

— Вам также желаем счастливого плавания!

«Портлэнд», немного замедливший ход, снова пустился на всех парах в путь. Долго еще видели пассажиры облако дыма, которое он оставил за собой. Наконец он исчез на горизонте.

После двух недель плавания Тони Рено и Магнус Андерс стали отыскивать на карте первый берег, который должен завидеть часовой на верхушке мачты корабля.

На пути, по которому следовал «Резвый», первыми должны были показаться на горизонте Бермудские острова.

Острова эти лежат под шестьдесят четвертым градусом западной долготы и тридцать первым градусом северной широты. Они принадлежат Англии и находятся на пути, по которому проходят корабли, отправляющиеся из Европы в Мексиканский залив. Их всего около четырехсот, и главнейшие из них Бермуды, Святой Георгий, Купер, Сомерсет. На этих островах есть много якорных мест, и суда здесь охотно останавливаются, чтобы починить попорченные части корабля или запастись провиантом — и то, и другое крайне важно в этой части Атлантического океана, где бури и шквалы — довольно частное явление.

Девятнадцатого июля «Резвый» был еще милях в шестидесяти от островов, а пассажиры начали уже направлять подзорные трубы на запад. Для непривычного глаза трудно отличить гористые берега от темных облаков на границе моря и неба.

Однако уже утром Джон Карпентер, Тони Рено и Магнус Андерс, различив вдали Бермудские острова, обменялись следующими фразами:

— Смотрите по направлению от штирборта!.. — говорил Тони.

— Видите, видите вершины гор? — спрашивал Магнус Андерс.

— Вижу, мистер. Вершины эти прорезают облака и возвышаются над ними!

Еще до заката на западе смутно обрисовались круглые контуры береговых утесов, а утром «Резвый» проходил мимо острова Святого Давида, самого восточного из всего архипелага.

Между тем сильные шквалы давали себя чувствовать. Шквалы прерывались молниями, перерезавшими небо в юго-восточном направлении, и «Резвый» пришлось привести к ветру. Целый день море волновалось. Чтобы не быть залитым волнами, корабль повернул под марселями.

Было бы благоразумнее и осторожнее, если бы Гарри Маркел зашел в одну из гаваней архипелага, например у острова Святого Георгия. Но он предпочел подвергнуться опасности кораблекрушения, чем бросить якорь в гавани английской колонии, где могли знать капитана Пакстона. Итак, он остался в море. Надо отдать ему справедливость в том, что он умело управлял кораблем. «Резвый» потерпел лишь незначительные повреждения. Мистер Паттерсон перенес эту качку, длившуюся шестьдесят часов, лучше, чем можно было ожидать. Пострадали на этот раз от качки, хотя и не так ужасно, как почтенный эконом, и некоторые из мальчиков: Джон Говард, Нильс Арбо и Альберт Лыовен. Зато Луи Клодион, Роджер Гинсдал, Губерт Перкинс, Аксель Викборн не могли налюбоваться борьбой разбушевавшихся стихий.

Что касается Тони Рено и Магнуса Аидерса, они были врожденными моряками. Их сердце было покрыто теми aes treplex, [11] которых не было у мистера Паттерсона, в чем он так завидовал первому мореплавателю Горация.

Шквалом отбросило «Резвый» на сотню миль от его курса. Эту потерю времени трудно наверстать, даже если корабль без дальнейших злоключений достигнет мест, где пассатные ветры дуют с востока на запад. На несчастье Гарри Маркела, правильные попутные ветры, дувшие все время после отплытия из Кингстона, изменили ему. Во время плавания между Бермудскими островами и Американским материком погода стояла переменная: то настанет штиль и корабль едва-едва проходит одну милю в час, то налетит шквал и матросы спешат убирать брамсели.

Мало-помалу выяснилось, что пассажиры прибудут на остров Святого Фомы несколькими днями позже, чем предполагали. Родственники, вероятно, будут беспокоиться, узнав о запоздании «Резвого». Подводный телеграф дал знать в Барбадос об отъезде капитана Пакстона, о дне отплытия корабля из Корка. Прошло двадцать с лишком дней, а о судне нет никаких известий.

Правда, Гарри Маркелу и его товарищам было мало дела до этих страхов. Их грызло другое чувство — стремление поскорее отделаться от этой вынужденной поездки по Антильским островам и плыть без всяких опасений к мысу Доброй Надежды.

Двадцатого июля, утром, «Резвый» переплыл тропик Рака, прошел Багамский канал, который Флоридским проливом соединяется с Мексиканским заливом.

Если бы «Резвый» прошел экватор, Роджер Гинсдал и его друзья не преминули бы отпраздновать это событие. Они охотно подчинились бы требованиям этого традиционного торжества и взяли бы на себя расход «на крестины» в виде выдачи наградных денег матросам. Но экватор находится на двадцать три градуса южнее, а праздновать переход через двадцать третью параллель не было причины.

Если бы мистер Гораций Паттерсон был здоров, он с удовольствием принял бы приветствия старика «Тропика» и его масляничного кортежа. Эконом Антильской школы сделал бы это с присущими ему любезностью и достоинством.

Впрочем, хотя никакого торжества не было, Гарри Маркел по просьбе школьников приказал в этот день выдать матросам двойную порцию напитков.

По расчетам, «Резвый» находился в этот день в двухстах пятидесяти милях от ближайшего из Антильских островов. Встретив в открытом море, в устье Багамского канала, Гольфстрим, это теплое течение, распространяющееся до северных областей Европы, воды которого не смешиваются с водами Атлантического океана, «Резвый» еще более замедлится в дороге. Впрочем, в этой местности дуют постоянные пассатные ветры, которые помогут «Резвому», и дня через три часовой на верху мачты сможет заметить горы острова Святого Фомы, первой гавани, в которую зайдет корабль.

Невольный страх овладевал экипажем по мере приближения к Антильскому архипелагу, среди которого придется плавать несколько недель, что было небезопасно.

Джон Карпентер и Корти часто толковали по этому поводу. Игра предстояла опасная. Конечно, стоило рискнуть из-за семи тысяч фунтов. Но если им придется поплатиться за это жизнью? Если в них узнают пиратов с «Галифакса» и кингстонских беглецов и передадут в руки правосудия? Теперь еще можно спастись: стоит только напасть ночью на далеких от всякого подозрения и безоружных пассажиров и бросить их за борт. А дальше «Резвый» может изменить курс.

На все доводы и опасения друзей Гарри Маркел отвечал одно:

— Положитесь на меня!

Он увлекал друзей своей дерзостью и самонадеянностью, и они соглашались.

Двадцать пятого июля до Антильских островов оставалось всего около шестидесяти миль в направлении вест-зюд-вест. Дул свежий ветер. Вершины гор Святого Фомы покажутся еще до заката.