Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль. Страница 40

Приготовления были уже закончены, и им ничего другого не оставалось, как лечь в этот день пораньше, чтобы встать при первом проблеске зари. Но они все-таки решили дождаться последнего визита доктора, который обещал вечером к ним заехать. И он действительно заехал, мистер Пью, и констатировал, что состояние здоровья больной не оставляло желать ничего лучшего и что все опасения серьезных осложнений должны быть наконец забыты.

На следующий день, 23 мая, в пять часов утра более нетерпеливая из двух путешественниц была уже на ногах. А перед самым отъездом в последнем нервном припадке эта удивительная Джовита Фолей вновь нарисовала себе целую картину всяких неудач, задержек, опозданий и несчастных случаев!.. Что, если экипаж, который повезет их на вокзал, сломается по дороге? Если улицы будут так запружены, что придется двигаться шагом?.. Если за ночь произошло изменение в расписании поездов?.. Если произойдет какая-нибудь железнодорожная катастрофа?..

— Успокойся же, Джовита, успокойся, прошу тебя, — не переставала повторять Лисси Вэг.

— Не могу, дорогая моя!

— И ты собираешься пребывать в таком состоянии в течение всего путешествия?

— Все время!

— В таком случае, я остаюсь.

— Карета внизу, Лисси… скорее!.. Пора!.. Действительно, карета ждала их, вызванная за час раньше, чем нужно было. Подруги поспешно спустились с лестницы, напутствуемые пожеланиями всех жильцов. В раскрытых окнах дома даже в такой ранний час виднелись сотни любопытных.

Экипаж тронулся по Норт-авеню и, доехав до Норт-Бранч, стал спускаться вдоль правого берега Чикаго-Ривер, переехал по мосту, находившемуся в конце Ван-Берен-стрит, и к семи часам десяти минутам доставил путешественниц на вокзал.

Возможно, что Джовита Фолей испытала некоторое разочарование, увидав, что отъезд пятой партнерши матча не привлек толпы любопытных. Было очевидно, что Лисси Вэг не была любимицей в этом матче Гиппербона, Впрочем, эта скромная молодая девушка нисколько об этом не жалела, предпочитая уехать из Чикаго, не привлекая к себе внимания публики.

— Даже этот мистер Уэлдон и тот не приехал, — не удержалась от замечания Джовита Фолей.

Действительно, вчерашний гость не явился на вокзал, чтобы проводить до вагона участницу партии, которая так живо его интересовала.

— Как видишь, — сказала Лисси Вэг, — он тоже меня покинул.

Наконец поезд тронулся, и никто не порадовал даже приветствием Лисси Вэг. Никаких «ура», никаких горячих пожеланий, если не считать тех, которые Джовита Фолей произнесла в душе в честь своей подруги.

Поезд обогнул озеро Мичиган и промчался, не останавливаясь, мимо станций Лейк-Вью, Эванстон, Гленок и других. Погода была восхитительная. Воды сверкали, оживляемые движениями пароходов и парусных судов, воды, которые, переливаясь из озера в озеро — Верхнее, Гурон, Эри и Онтарио, уносятся главной артерией — рекой Св. Лаврентия — в безбрежную Атлантику. Из Ванкегана, важного города этого побережья, поезд, миновав на одной из станций главный железнодорожный путь штата Иллинойс, помчался дальше по штату Висконсин. Двигаясь к северу, он сделал остановку в Расине, большом фабричном городе, и не было еще десяти часов, когда он остановился на платформе вокзала города Милуоки.

— Приехали!.. Приехали!.. — вскричала Джовита и так глубоко и радостно вздохнула, что ее вуалетка натянулась, точно парус, вздуваемый ветром.

— Приехали на целых два часа раньше, — заметила Лисси Вэг, взглянув на свои часы.

— Нет, на четырнадцать дней позже, — возразила Джовита Фолей, выскакивая на платформу.

И она поспешила на розыски своего чемодана, лежавшего среди целой груды всякого багажа. С чемоданом ничего не случилось, — неизвестно, почему Джовита Фолей боялась за его целость. Подъехала карета, и молодые путешественницы велели отвезти себя в одну из приличных гостиниц, адрес которой они нашли в путеводителе. Когда их спросили там, дoлго ли они намерены остаться в Милуоки, Джовита Фолей ответила, что они это скажут по возвращении из почтового бюро, но что, по всей вероятности, они уедут в тот же день.

Потом, обращаясь к Лиссе Вэг:

— Я думаю, что ты голодна? — спросила она.

— Да, я охотно позавтракала бы, Джовита.

— В таком случае, идем завтракать, а потом погуляем.

— Но ты ведь знаешь, что ровно в полдень…

— Этого ли мне не знать, моя дорогая?

Они отправились в столовую гостиницы и оставались там не более получаса.

Так как они еще не записали своих имен, решив сделать это по возвращении из почтового бюро, то жители Милуоки не имели никакого представления о том, что пятая партнерша матча Гиппербона находилась в это время в их городе.

Без четверти двенадцать путешественницы вошли в почтовое бюро, и Джовита Фолей спросила одного из чиновников, не было ли телеграммы для мисс Лисси Вэг.

При этом имени чиновник поднял голову, и его глаза выразили искреннее удовольствие.

— Мисс Лисси Вэг? — переспросил он.

— Да… из Чикаго… — ответила Джовита Фолей.

— Депеша вас ждет, — сказал чиновник, подавая телеграмму адресату.

— Дай! Дай!.. — воскликнула Джовита Фолей. — Ты так долго будешь распечатывать, что со мной, наверное, сделается нервный припадок!

Дрожавшими от нетерпения руками она распечатала телеграмму и прочла:

Глава XIII. ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОМАНДОРА УРРИКАНА

11 мая в восемь часов утра командору Уррикану было сообщено о числе очков шестого тиража, а в девять часов двадцать пять минут он уже покинул Чикаго.

Как видите, он не терял времени, да этого и нельзя было делать, так как он обязался до истечения срока, то есть ровно через две недели, быть в самом отдаленном пункте полуострова Флориды.

Девять, из четырех и пяти, один из самых лучших ходов партии! Счастливый игрок сразу отсылался в пятьдесят третью клетку. На карте, составленной Вильямом Гиппербо-ном, эту клетку занимал штат Флорида, самый отдаленный из всех штатов юго-восточной части Североамериканской республики.

Друзья Годжа Уррикана, или, правильнее, его сторонники, — так как друзей у него не было, но были люди, верившие в счастливую звезду этого несдержанного на язык человека, — выразили желание поздравить его при выходе из зала Аудиториума.

— Зачем это, скажите, пожалуйста? — сказал он своим обычным недовольным, ворчливым тоном, придававшим такое «обаяние» его речам. — Зачем обременять меня вашими пожеланиями и выражениями симпатии в момент, когда я буду трогаться в путь? Это сделает мой багаж чересчур тяжелым.

— Командор, — говорили ему, — пять и четыре — ведь это такое блестящее начало!

— Блестящее? Представляю себе… блестящее для тех, у кого есть дела во Флориде.

— Заметьте, командор, что вы этим значительно обгоняете ваших конкурентов…

— Думаю, что это только справедливо, так как судьба заставляет меня ехать последним!

— Без сомнения, мистер Уррикан, и теперь вам было бы достаточно получить десять очков, чтобы очутиться у цели, и в два хода вы выиграли бы партию.

— Действительно!.. Если я получу девять очков, то у меня уже не будет больше хода… А если получу больше десяти очков, то мне придется возвращаться вспять, еще неизвестно куда…

— Все равно, командор, всякий на вашем месте был бы очень доволен.

— Возможно, но лично я недоволен!

— Подумайте только: шестьдесят миллионов долларов, может быть, ждут вашего возвращения.

— Я так же хорошо воспользовался бы ими, если бы пятьдесят третья клетка находилась в одном из штатов, соседних с нашим!

Это было вполне правильное соображение, и тем не менее, хотя он с этим не соглашался, его преимущество перед остальными пятью партнерами было вполне реальным, так как никто из них не мог бы при следующем ходе попасть в последнюю клетку, между тем как ему было бы совершенно достаточно для этого получить десять очков.