Золотой вулкан - Верн Жюль Габриэль. Страница 39

Скоро кончалась уже первая половина августа. Не успеет пройти вторая, как ранняя в этих местах зима закует льдом озера и закроет перевал через Чилькут.

Точно так же станет и Юкон, и последние пароходы, идущие к его устью, уйдут раньше, чем можно будет Бену Раддлю отправиться в дорогу.

В таком случае пришлось бы провести целую зиму в Доусоне. Конечно, перспектива оставаться семь или восемь месяцев в занесенном снегами Клондайке с его пятидесяти— и шестидесятиградусными морозами была совсем непривлекательна. Чтобы избежать такой неприятности, надо было спешить в Доусон и поручить больного доктору Пилькоксу, потребовав от последнего, чтобы он вылечил Бена в самый короткий срок.

Вопрос о средствах передвижения был очень щекотливый, но, к счастью, Нелуто нашел свой транспорт невредимым на той возвышенности, где он чинил его. Лошадь же, которая паслась на свободе, в момент катастрофы убежала; ее удалось поймать и привести.

— Едем! — воскликнул Сумми Ским. — Едем сейчас же!

Бен Раддль схватил его за руку.

— Сумми, — сказал он, — простишь ли ты меня? Если бы ты знал, как я жалею, что увлек тебя в это предприятие!..

— Речь сейчас не обо мне, а о тебе, — возразил сердито Сумми. — И если ты не будешь послушен, то смотри!.. Госпожа Жанна забинтует тебе как можно лучше ногу, затем Патрик и я уложим тебя на хорошей травяной подстилке в повозку. В нее сяду я с госпожой Жанной и Нелуто. Лорик и Патрик доберутся до Доусона сами, как уже они знают. Мы поедем настолько быстро… нет, я хочу сказать — настолько медленно, насколько это будет необходимо, чтобы тебя не трясло. Раз ты попадешь в госпиталь, твои страдания кончатся: доктор Пилькокс починит тебе твою ногу, лишь взглянув на нее… Только бы не осматривал он ее чересчур долго, чтобы мы могли уехать до зимы!

— Дорогой Сумми, — сказал Бен Раддль, — возможно, что мое лечение потребует нескольких месяцев, а я понимаю, как ты спешишь вернуться в Монреаль… Почему бы тебе не уехать?

— Без тебя, Бен?.. Ты бредишь, я полагаю! Я предпочел бы сломать ноту и себе.

Тарантас, в котором повезли Бена, двинулся по дороге в форт Кудахи, по правому берегу Форти-Майльс-Крик, среди множества людей, шедших искать себе работы на других приисках. У берега реки шли еще работы на приисках, не задетых наводнением, но и здесь их эксплуатация откладывалась. От сотрясения почвы во время землетрясения, распространившегося на пять-шесть километров по обе стороны границы, их машины оказались поломанными, дома разрушенными, шахты заваленными, так что они представляли сейчас самое печальное зрелище. Но это не было все-таки полным разрушением, и работы на них могли возобновиться в будущем сезоне.

Тарантас двигался медленно, так как скверная дорога причиняла сильную боль раненому. Только через день доехали до форта Кудахи.

Конечно, Сумми Ским всячески старался помочь Бену, но, надо сознаться, он оказался очень неловким, и без помощи Жанны Эджертон инженеру пришлось бы плохо. Она придумывала тысячу способов, чтобы получше устроить сломанную ногу, находила для нее все новые, и всегда лучшие положения, а главное, легко находила наиболее подходящие слова, чтобы поддержать хорошее настроение больного.

К несчастью, ни она, ни Сумми Ским не могли вправить ногу. Для этого нужен был врач, а его не было ни в форте Кудахи, ни в форте Реалайанс, до которого путешественники добрались через двое суток после того, как покинули Кудахи.

Сумми Ским не без основания беспокоился. Не ухудшится ли за такой промежуток времени положение его кузена без врачебной помощи? Впрочем, Бен Раддль без жалоб переносил свои страдания. Они должны были быть очень сильны, но он сдерживался, чтобы не беспокоить Сумми Скима, и тот понимал это по стонам, которые вырывались у больного во время приступов лихорадки.

Нужно было торопиться и во что бы то ни стало добраться до станции Клондайк. Только там Бен Раддль мог получить надлежащий уход. С каким облегчением вздохнул Сумми Ским, когда наконец 16 августа повозка остановилась у подъезда доусонского госпиталя.

Как раз в этот момент Эдита Эджертон находилась у дверей по делам своей службы. Одного взгляда было ей достаточно, чтобы понять, какого больного ей привезли. Это ее сильно взволновало, и ее внезапную бледность заметили все окружающие. Как бы сильно ни было, впрочем, это волнение, она ничем не выдала себя, разве только забыла поцеловать свою кузину.

Она тотчас распорядилась принять меры к облегчению страданий раненого, который от сильного жара впал в полусознательное состояние. Под ее руководством его спустили с повозки и отнесли в госпиталь с такими предосторожностями, что он не издал ни одного стона. Десять минут спустя он был помещен в отдельную палату.

— Вы видите, мисс Эдита, я был прав, когда говорил, что, везя вас в Доусон, мы преследуем личный интерес! — сказал с отчаянием в голосе Сумми Ским.

— Что же случилось с господином Раддлем? — спросила Эдита, не отвечая прямо на замечание Сумми.

Жанна рассказала своей кузине о приключении, развязку которого Эдита видела теперь сама. Рассказ ее еще не был кончен, когда явился доктор Пилькокс, за которым тотчас же послала Эдита.

В Доусоне уже несколько дней знали о землетрясении, происшедшем на Форти-Майльс-Крик. Знали здесь также и о том, что жертвами этого землетрясения оказались около тридцати человек. Но доктор Пилькокс никак не мог предположить, что одной из них будет инженер.

— Как! — воскликнул он со своим обычным темпераментом. — Это господин Раддль… и со сломанной ногой!

— Да, доктор, — ответил Сумми Ским, — он самый… И мой бедный Бен ужасно страдает.

— Ничего!.. Ничего!.. Пройдет. Ногу вправим!.. Ему нужен не доктор, а костоправ. Сделаем по всем правилам!

У Бена Раддля оказался простой перелом ниже колена, который доктор вправил очень искусно. Затем нога положена была, в целях сохранения полной неподвижности, в лубке. Занимаясь этим делом, доктор продолжал без умолку говорить.

— Мой дорогой клиент, — говорил он, — вы можете похвалиться удивительным счастьем! Аксиома: надо ломать себе члены, чтобы сделать их прочнее. У вас будут ноги, как у оленя или лося… или, лучше сказать, одна нога… если не хотите, чтобы я сломал вам и другую!

— Благодарю вас! — пробормотал бледный Бен Раддль, пришедший в себя.

— Не стесняйтесь! — продолжал весельчак доктор. — Я к вашим услугам. Нет?.. Вы не решаетесь?.. Ну так мы удовольствуемся тем, что вылечим одну.

— Сколько времени потребует лечение? — спросил Сумми.

— Ну, месяц… полтора… Кости, господин Ским, не свариваются, как два раскаленных куска железа. Нужно время, за отсутствием кузницы и молота.

— Время! Время! — пробурчал Сумми Ским.

— Что же вы хотите? — сказал доктор Пилькокс. — В таких случаях действует природа, а вы сами знаете, природа никогда не торопится. Поэтому и выдумали терпение.

Терпеть — вот самое лучшее, что мог сделать Сумми Ским. Терпеть и примириться с тем, что зима наступит раньше, чем Бен Раддль станет на ноги! Надо же представить себе такую страну, где зима начинается с первой недели сентября и где снега и льды накапливаются в таком изобилии, что делают дороги непроходимыми! Как мог Бен Раддль, не поправившись, перенести трудности обратной дороги, выдержать перевал через Чилькут и дальнейший путь на пароходе из Скагуэя в Ванкувер?

Как раз 20 августа вернулся в Доусон Билль Стелль. Его первой заботой было узнать, кончили ли Бен Раддль и Сумми Ским свое дело с прииском N 129 и едут ли они обратно в Монреаль. С этой целью он пошел в госпиталь к доктору Пилькоксу.

Каково было его удивление, когда он узнал, что Бен Раддль находится на излечении здесь и поправится не раньше как через шесть недель.

— Да, Билль, — сказал Сумми Ским, — вот чего мы дождались! Мы не только не продали прииска номер сто двадцать девять, но его теперь вовсе не существует! И не только нет прииска, но мы не можем покинуть этот ужасный Клондайк и выбраться в более обитаемый край!