Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 - Вернер Герберт А.. Страница 37

– Сообщите: сколько спаслось людей?

– На борт поднято двадцать человек, – ответил главмех.

– Включая тебя самого?

– Включая меня.

– Прошу пересчитать людей ещё раз. Вас должно быть двадцать два.

– К сожалению, нас всего двадцать. Мы потеряли двух человек. Я был уверен, что на борту «У-612» никого не осталось. Зигман рассвирепел:

– Только этого нам не хватало. Послушай, старпом, разве ты не уверял меня в том, что последним покинул лодку?

– Уверял. И я, чёрт возьми, убеждён, что все ребята выбрались из неё. Там не осталось ни души.

Я растерянно указал на место, где час назад находилась наша лодка. Однако поиски пропавших оказались безрезультатными, нашли только два плавающих спасательных жилета. Мы вернулись в порт на борту лодки, которая доставила нам столько бед. Столкновение произошло потому, что она двигалась ошибочным курсом. Её командир не учёл сильного течения в бухте, вызываемого водами Вислы, и продолжал движение в погруженном состоянии, игнорируя такие средства ориентировки, как акустические приборы и перископ. Эта ошибка стоила двух человеческих жизней и гибели дорогостоящей подлодки.

Гибель «У-612» оказала на нас удручающее воздействие. Об этом можно было судить на следующее утро, когда Зигман производил перекличку во внутренним дворике жилого комплекса, а не на борту подлодки: боеспособный экипаж потерял её. Командир провёл в своей квартире офицерское собрание, чтобы обсудить наше неопределённое будущее. Мы находились в подавленном состоянии. Нашим экипажем могли бы укомплектовать новую подлодку, но это потребовало бы много времени. Тем временем другие подлодки уже ушли бы в рейды на крупные конвои противника. Наше появление на театре боевых действий оказалось бы слишком поздним. Необходимо было принять быстрое решение. Поэтому мы обсудили возможность подъёма «У-612» с глубины 48 метров.

Идея спасения лодки быстро приняла конкретную форму. Зигман передал командованию конкретный план спасательных операций. Через два дня мы получили ответ: подъем разрешён. Без промедления мы приступили к действиям. Я связался с командой опытных водолазов. Фридрих раздобыл два больших плавучих крана. Через день из бухты вышел буксир с Фридрихом, мною и водолазом на борту. Стояла великолепная погода для осуществления наших амбициозных планов. В тот же день к месту, где затонула лодка, подошли два плавучих крана. Подготовка к подъёму заняла значительную часть следующего дня. Пока мы с Фридрихом занимались спасательными операциями, Зигман и Ридель отправились с командой лодки в Данциг, где подводники были размещены на борту устаревшего пассажирского лайнера, совершавшего когда-то рейсы на линии Гамбург – США.

На пятый день операции водолазу удалось наконец обвязать корпус лодки толстыми тросами. Когда краны попытались поднять её, они чуть не опрокинулись. Тросы лопнули. Пришлось привезти новые из Данцига. На седьмой день спасательных работ водолаз снова завязал вокруг корпуса стальные петли. Одному из кранов удалось приподнять на метр нос лодки. Преодолев всасывающий эффект, второй кран оторвал от песчаного дна отяжелевшую от воды корму. Оба крана подняли якоря и медленно двинулись в сторону Данцига. Пройдя за два дня 16 миль, они вытащили «У-612» на мелководье бухты. Из воды показалась рубка лодки. Следующий день ушёл на ремонт корпуса лодки. На двенадцатый день с буксира сквозь рубочный люк был опущен в лодку шланг помпы, начавшей откачивать заполнявшую её маслянистую жидкость. Уровень затопления быстро понижался, обнажая приборы и оборудование. Через три часа середина лодки была свободна от воды. Сгорая от нетерпения, я спустился вниз по алюминиевому трапу. В помещении центрального поста царило полное разорение. Всё было покрыто песком, перемешавшимся с соляркой, смазочным маслом и водорослями. Была затоплена также секция, в которой помещалась радиорубка, офицерская и унтер-офицерская каюты, а также комплект аккумуляторных батарей. В суматохе, последовавшей за катастрофой, мы забыли заткнуть переговорную трубу, ведшую из боевой рубки к радисту. Пока лодка покоилась на дне, вода текла сквозь переговорную трубу и полностью вывела радиорубку из строя.

После обстоятельного осмотра «У-612» на следующее утро, когда из неё полностью была откачана вода, лодку отбуксировали в сухой док. Пробоина в корпусе оказалась диаметром с ведро. Единственным помещением, которое не подверглось затоплению, был носовой торпедный отсек. Его переборки были наглухо задраены. Пропавших моряков на борту лодки мы не обнаружили. По заключению экспертной комиссии, ремонт лодки займёт от 8 до 12 месяцев. Моя надежда на скорый боевой поход была поколеблена.

Два дня мы пребывали в неопределённом состоянии. Затем штаб приказал укомплектовать нашим экипажем новую подлодку «У-230», ремонт которой на верфях Киля приближался к завершению. Мы приступили к своим новым обязанностям после длительного отпуска.

Затонувшая подлодка и потеря двух человек были не единственными бедами, которые нас постигли. Во время спасательной операции обнаружилось, что наш кок, Меснер, утаил большое количество кофе, чая и масла. Допрошенный Риделем, Меснер признался, что сбыл значительную часть этих продуктов на чёрном рынке. Подводники утверждали, что кок занимался жульничеством со времени прибытия на борт лодки. Меня поразило, однако, что никто не сообщил об этом раньше. Как бы то ни было, пришлось обсудить поведение Меснера на суде чести. Его посадили на гауптвахту.

Однако в тот же день кок скрылся. Напрасно я обыскивал его комнату. Пока я этим занимался, пришли два обозлённых матроса, заявивших, что Меснер украл у одного фотоаппарат, а у другого комплект новой формы. Беглый просмотр офицерами своего багажа показал, что кок сбежал со штурманским пистолетом «люгер». Я подождал сутки перед объявлением тревоги, чтобы дать Меснеру шанс раскаяться. Однако он не вернулся, и это дало основание возбудить дело о дезертирстве. Зная, что Меснер был падок до женщин, я составил список адресов, по которым он мог скрываться. Я надеялся лично предостеречь Меснера и спасти его от военного трибунала, приговор которого стоил бы беглецу нескольких лет пребывания за решёткой. Получив по заявке машину с шофёром, я посадил на заднее сиденье двух матросов и отправился на поиски Меснера.