Хроники Вторжения - Веров Ярослав. Страница 3

– Ха-ха-ха! Может, еще разок, млекопитающее?

Левая рука, не выпуская карандаша, хвать комконовца по лбу, и обратно на лист. Сеня как заржет, но прочитал:

– Это не мы, придурок гребаный! Мы недоразвитых цивилизаций по лбу не хлопаем! Нервы у вас, гуманоидов, недоразвитые, как и вы сами.

Я думал, что после такого удара комконовкец со стула слетит. Но, крепкая голова – не только не слетел, а еще успел и решение принять:

– Давайте, лучше вы контактируйте. В мои обязанности входит наблюдение.

Я вздохнул и принял карандаш: все-таки я здесь хозяин, и это со мной они на контакт вышли. Кажется, я впервые подумал о Дефективных всерьез.

«Мы ему ультиматума давать не будем! Молокосос не достоин. А ты чего? Тушуешься, негодяй?»

«И не думал, – отвечаю. – Вы, понимаете, какие-то неконкретные».

– Вот-вот, – проскрипел над ухом Игорь Мстиславович. – Напишите им, пожалуйста, так – чем вы докажете свое инопланетное происхождение? Понимаете, – пояснил он Сене, – очень может быть, что мы стали жертвой испытаний психотропного оружия…

«А мы сейчас тебя диссипируем! Сфотографируем, а потом обратно соберем. Хочешь не-жильцом побыть, мозгляк?»

– Э-э, нежелательное развитие диалога, – пояснил мне комитетчик.

– Ну на вас не угодишь, – отвечаю. – Вы же потребовали доказательств. По-моему, инопланетяне логичны.

Сеня довольно хмыкнул и панибратски хлопнул комитетчика:

– Ты конкретно определяйся. Ты типа лакмусовой бумагой поработай. На благо цивилизации, а как же!..

Тот скривился, наверное хотел что-то возразить. Но не успел. Я вот не могу наверняка сказать, – была вспышка или нет; Сеня, например, ее видел, – но только комконовец вдруг хлопнул себя по карману и достал из него фотокарточку. А на фотокарточке той – мой кабинет, я, Сеня, письменный стол, на столе обширное бурое пятно, а из пятна голова Игоря Мстиславовича высовывается. Некрасивая картина.

– Ну что, этого с тебя хватит? – осведомился Сеня.

– Пишите, – говорит Игорь Мстиславович, – «какими средствами намереваетесь контролировать выполнение ваших ультиматумов?»

Пожалуйста, чего там. Тут же поступает ответ: «Ага, испугался, мерзавец! Ну к примеру, энтропийными бомбами». Стали подозрительно лаконичны.

– Спросите скорее, что это такое, – шепотом требует комконовец. Пожалуйста. Пишу: «Не могли бы вы объяснить устройство и принцип действия энтропийных бомб?»

«Очень просто. Это такая бомба, запалом которой служит термоядерная бомба; потом происходит сжатие пространства. А дальше мы сами не знаем. Но это не важно, бомба сама знает. Действует безотказно, зараза. Гребаные земляне! Вы вздумали тянуть время!

Оттяжки мы не потерпим! Если немедленно не приступите к выполнению пунктов, мы будем разговаривать радикально!»

Сеня прочитал и разочарованно протянул:

– Что-то становится неинтересно. Мужики, давайте в кабак. Ну типа я угощаю.

При этих разумных словах у меня как гора с плеч свалилась. моему удивлению Игорь Мстиславович тут же согласился:

– Я предлагаю поехать в «Пиккадили». Там круглосуточно. Там мы вас и протестируем. Администратор – старый комконовец.

– Видал? – подмигивает мил друг Сеня. – Куда попало я не звоню. Са-алидная фирма этот их хренов комкон.

II

Игорь Мстиславович, как оказалось, прибыл на «Москвиче». Погремев малость, он двинулся вслед за нами. По дороге Сеня напевал арию герцога из «Риголетто», то есть был весел. Глянув в зекрало на чахлые фары «Москвича», подмигнул и сообщил:

– Сдается, наш комитетчик тоже того.

– Чего того, псих, что ли?

– Пришелец. Тихий такой, скромный, занудный пришелец.

– А зачем ему это?

– Понятно зачем. Ходит вот так по контактерам и типа шнурует всех. Полощет мозги, мол, в натуре какие там инопланетяне, инопланетян отродясь никто не видывал. А у вас конкретно шиза. Покайтесь, полечитесь и все такое. Типа воюет с другими цивилизациями за наши с тобой души.

– А если контактеры не сдаются – он их на анализы… – поддержал я сенину версию.

– В кабак!

– Вот тебе и сюжет для романа. «Маньяк с Альдебарана».

– Не премину. Будешь соавтором?

– Там видно будет.

– Там, там-тарам, там-тарам, – пропел Сеня и не совсем мягко подрулил к автостоянке у ресторана, в последний момент лихо ударив по тормозам.

Сразу пошли на второй этаж – там сейчас по случаю ночного времени «живой» оркестрион. Да, давненько я в кабаках не сиживал. Сейчас зорким глазом профессионала определимся – кто здесь кто. Ага, народу за столиками немного. Вот под пальмой двое среднего возраста мужчин и дама. Мужчины в строгих костюмах, но один одет как на поминки, а другой, напротив, шикарно небрежен, в костюме присутствует, словно в нем родился. Ясно – деловые переговоры с иностранным партнером. Вон тип в шортах и с дамой в короткой юбке – из нуворишей. Ага, и сексменьшинства наличествуют – под звуки оркестриона медленно качаются в обнимку две девицы мужиковатого вида.

Вот и все. Впрочем, в углу, под гремящими динамиками наблюдается компания. Три дамы околобальзаковских лет и при них молодой человек. Кем он состоит при них – непонятно. Дамы оживлены и веселы, а мужчинка, напротив, никакой – ну, ясно, за рулем, или печень больная.

Но вернемся к теме ночного путешествия. Только Сеня сделал заказ, комконовец как бы невзначай говорит официанту:

– Будьте добры, пригласите Савелия Карповича.

Официант сделал значительное лицо и с тем отчалил.

Как выяснилось, Савелий Карпович и был тем заявленным конспиративным администратором; плешивый и поношенный как драповое пальто, каковое ежедневно таскают между домом и присутственным местом, время от времени сдавая в химчистку. Судя по наведенному лоску, последняя химчистка сработала по евростандарту – безлико, но до блеска.

Они пошептались. И конспиративный Савелий Карпович обратился к нам с Сеней с просьбой:

– Пройдемте, господа, пожалуйста со мной.

Сеня – я видел, – хотел категорически отрезать, но великодушно сделал вид, что не расслышал.

Разъяснять пришлось комконовцу:

– Господа писатели. Мы вас хотим пригласить в отдельный кабинет. Там имеется все необходимое оборудование, и никто нам не помешает.

– Ага, кровь из нас сосать… – ухмыльнуся Сеня и изобразил на лице скуку.

– Понимаете, иначе нам придется вынести прибор сюда в зал…

Я вопросительно глянул на Сеню, я уже поддался на их уговоры. Но Сеня невозмутимо разглядывал танцующую пару.

Комконовцы снова пошептались и куда-то пошли.

Очень кстати явились заказанные блюда: испанский морской салат, печеные мидии во французском соусе, лягушачьи лапки, мясное ассорти, овощи по-гречески; и конечно фирменные синенькие в чесночном соусе, и зажаренные в сухариках фаршированные перцы; разумеется, водочка – большой графин. Я бы, признаться, и соляночки заказал, но не я плачУ.

И тут появился Эдик. Эдик-авантюрист. Великолепный типаж, мощный, и вполне авантюрный. Эдакий русский еврей, метр восемьдесят пять росту, косая сажень в плечах, кулаки как гири. Разговаривает громко и яростно.

– Здорово, братья-писатели! – заорал он, поднявшись по лестнице. – А я вас еще в баре запеленговал, внизу. Какими ветрами в здешних широтах?

– Космический ветер принес, – загадочно ухмыльнулся писатель Татарчук и, вспомнив о своем новорусском имидже, добавил: – В натуре.

Эдик-авантюрист шумно оседлал стул Игоря Мстиславовича, пододвинул к себе тарелку с испанским салатом – там креветки, лангусты, разных сортов рыба, моллюски – потянул аппетитно носом воздух, и, одобрительно кивнув, вооружился вилкой.

– Сейчас, хлопцы, мне сюжет в голову вошел. Вот сейчас, в баре.

В этом весь Эдик. Единственный среди нас, кто не боится рассказывать собственные идеи и сюжеты. Это потому, что всем плагиатчикам хорошо ведомо – один лишь намек в произведении на идею Эдика, и быть морде плагиатчика битой всмятку. А случается, под «этим делом» Эдик может зарядить и по второму разу. Эдик всем рассказывает, что он бывший спецназовец. Мол, не смог совмещать боевые будни и литературное творчество, потому сосредоточился исключительно на большой литературе. Ему верят. Но Сеня мне поведал по секрету, что никакой Эдик не спецназовец, а так, нахватался то там, то сям всяких борцовских приемчиков, и только на необузданности характера и выезжает.