Преодоление преград - Веснина Елена. Страница 10

— Я поклялась сестре помочь ей вернуть сына, — напомнила ему Ирина.

— Поверь, мне тоже очень жаль Лешу. Но бриллианты для нас сейчас важнее. Они — наше будущее.

Обнадёженная Полина пришла домой и взволнованно сообщила мужу:

— Слава Богу! Ирина обещала найти деньги.

— А где она их возьмет? — мрачно спросил Самойлов. — Они с Яковом не Рокфеллеры.

— Сан Саныч тоже не Билл Гейтс, но вызвался помочь.

— Вряд ли у него получится собрать такую сумму, — покачал головой Самойлов.

— Мы будем просить у всех! — заявила Полина.

— Если бы меня не торопили! За пару недель я собрал бы эти чертовы миллионы! — в отчаянии стукнул кулаком по столу Самойлов.

— За две недели с Лешей может случиться все что угодно, — тихо сказала Полина.

— Его судьба и за один час может резко измениться, — согласился Самойлов, — ведь он — заложник…

— Мы выполним все их требования, и нам вернут Лешу. Не звери же они! — Полина все еще надеялась.

— Пусть только объявятся эти гады. Получат по максимуму за каждый час, который Лешка у них провел.

— Ты с ума сошел! Ни слова милиции! Я запрещаю, — напомнила Полина. — Лишь бы Леша был жив…

Самойлов кивнул.

Смотритель с сыновьями размышляли над тем, что же делать дальше.

— План действий такой: завтра мы получаем деньги и быстро уезжаем из города, — сообщил отец.

— Совсем? — уточнил Толик.

— Совсем. Здесь, сын, нам больше нельзя оставаться. Деньги берем на рассвете, садимся в катер — и только нас и видели.

— А что с инвалидом делать будем? — поинтересовался Жора.

— Возьмем с собой, в заложники. Иначе нам не дадут уйти с такими деньгами. Свяжем, мешок на голову — и тоже в катер.

— Пап, может, все-таки отпустим его? — предложил Толик.

— Конечно, отпустим, — усмехнулся смотритель. — Когда будем в безопасности. В нейтральных водах, например.

Жора с Толиком спустились в подвал маяка.

— Ну что, пора собирать вещички, — сообщил Жора. — Завтра — прощай, мой дом родной.

— Я не могу так просто взять и уехать. Меня здесь многое держит, — признался Толик.

— Ты снова про свою Машу? Что за дурь опять! Я думал, что ты давно ее из головы выбросил.

— Не представляю, как буду жить, если хоть иногда не смогу ее видеть, — Толик вздохнул.

— Это — блажь. У нас будет куча денег, мы купим тебе хоть тысячу таких Маш! В Турцию приплывем — гарем заведешь.

— Не нужен мне гарем. Мне Маша нужна. Она одна такая.

— Глупости. Собирайся лучше, — скомандовал Жора.

— Я должен с ней хотя бы попрощаться, — сказал Толик и поднялся.

— Горбатого могила исправит. Смотри недолго! Толик ушел, к великому неудовольствию брата.

Толик пришел к дому Маши Никитенко и постучал в дверь. Открыла ему Маша.

— Толик? Привет. Сто лет не заходил. Как твои дела? — спросила она.

Когда они вошли в комнату, Толик, как обычно, протянул ей ракушку:

— Вот. Это тебе.

— Спасибо. Какая красивая. Давно же ты мне их не дарил, — улыбнулась Маша.

— А куда ты их деваешь? Выкидываешь, наверное? — спросил Толик.

— Что ты! Я их все храню. Смотри. — Маша открыла шкафчик и показала полочку с ракушками. — Когда я смотрю на них, мне кажется, я могу вспомнить всю свою жизнь.

— Честно говоря, не ожидал, что ты их собираешь, — смутился Толик.

— Я очень их ценю.

Маша положила новую ракушку на полку.

— Знаешь, может быть, это последняя ракушка… — вздохнул Толик.

— Почему? — удивилась Маша.

— Я… я не могу тебе пока сказать… Маша, а ты ко мне хорошо относишься?

— Конечно, что за вопрос?

— Представь, что я могу отправиться в кругосветное путешествие. И я приглашаю тебя поехать со мной. Ты согласишься?

— С удовольствием, — кивнула Маша. — Посмотреть мир — моя мечта, ты же знаешь.

— Ладно. Как только соберусь путешествовать, сразу же тебя позову.

— Ты меня удивляешь, Толик. Ты же никогда раньше из города не уезжал, — улыбнулась Маша.

— Все в жизни меняется, Маш. Значит, договорились путешествовать вместе?

Маша кивнула.

— Я пойду. Мне уже пора, — Толик почему-то успокоился и заулыбался.

— Удачи, — пожелала ему Маша.

Буравин по-прежнему сидел в тюрьме и по-прежнему не понимал, что же на самом деле происходит. На все вопросы следователя он отвечал одно и то же.

— Я не могу сказать ничего нового, — сообщил он в очередной раз. — А ты провел экспертизу?

— Да. На письме нет никаких отпечатков. Анализ клея не совпадает, — сказал следователь.

— Вот видишь! Тогда выпускай меня! — потребовал Буравин.

— Это еще ничего не значит. Преступник работал в перчатках. А клей ты мог выбросить.

— Пойми же! Я зря тут сижу. Сосредоточь лучше внимание на поимке настоящих похитителей, — посоветовал Буравин.

— Может, не будешь меня учить? Мы уже готовы были начать операцию по их поиску. Но Полина потребовала, чтобы милиция отошла в сторону. Боится, что Леша из-за нас пострадает.

— И ты ее послушал? — возмутился Буравин.

— Мы обязаны выполнять требования родственников. Я приостановил операцию на пару дней. Но телефон Самойловых поставил на прослушку.

— Как Полина? — спросил Буравин.

— Бьется в истерике, никого не слушает. Но без ее согласия я не могу подключать опергруппу.

— Гриша, если я сижу здесь, как я могу звонить родителям похищенного мной Леши?

— А вдруг ты специально сел? Для алиби, — Григорий заглянул Буравину в лицо.

— Ты думаешь, что я дал себя посадить, чтобы создать себе алиби? — потрясенно спросил Буравин.

— Витя, давай рассуждать логически. Я тебя знаю, ты по натуре боец. И ты смиришься с тем, что тебя разорили? Да ты всю жизнь пёр напролом!

— Но не такими методами! — заметил Буравин. — Мне и в голову бы не пришло похищать сына партнера, пусть и бывшего…

— А разве в бизнесе есть какие-то человеческие ценности?! Дружба дружбой, а деньги врозь. Ты мог заказать. Нанять исполнителей. Сейчас это сплошь и рядом. Ты сидишь здесь, а твои подельники»— дальше проворачивают дельце. Звонят родителям, например. Логично? Давай, Витя, сделаем вот как: ты прямо сейчас звонишь своим подельникам и приказываешь отпустить парня.

На этих словах в кабинет вошел Самойлов.

— Значит, все-таки ты украл моего сына? — спросил он у Буравина. — Я был прав! Звони немедленно своим подельникам.

— Мне некому звонить, я невиновен, — спокойно ответил Буравин.

— Я не верю ни одному твоему слову. Скажи, где Леша. И я верну тебе все твои поганые деньги! Все, до копейки! Ты бы видел, как извелась Полина. Ночей не спит, ходит как тень. Ты — подонок, ты — хуже любого преступника. А еще говоришь, что любишь ее!

Следователь послушал этот отчаянный монолог и вдруг сказал, обращаясь к Буравину:

— Ты можешь идти, Витя.

— Куда? — удивился Буравин.

— Куда хочешь. Ты свободен. Буравин встал и вышел из кабинета. Самойлов был потрясен:

— Ты зачем отпустил Буравина?

— А что я могу ему предъявить? — ответил следователь вопросом на вопрос.

— Но я уверен! Только у него есть мотив!

— Я поставил за ним наблюдение. Не переживай, все его контакты мы отследим.

— Не нужно было его отпускать! Теперь, на свободе, он сумеет отвести от себя подозрения!

— Извини, Боря, но мне кажется, ты ошибаешься. Видал я разных людей, по-всякому они пытались вывернуться, но Буравин… По-моему, он говорит правду. Он не причастен к похищению Леши. Это сделал кто-то другой.

— Да нет у меня других врагов! Никто больше не может мне так мстить!

— А почему ты решил, что, похищая Лешу, мстят тебе? — спросил следователь. — Любителей легкой наживы полно, а все знают, что вы — обеспеченная семья.

— Если это не Буравин, тогда найди этих любителей скорее. Невозможно сидеть и думать, как Леше сейчас плохо.

— А Полина? Она запретила мне что-либо предпринимать, — напомнил следователь.