Превратности судьбы - Веснина Елена. Страница 38

— Теперь я об этом очень жалею. Это нужно было сделать значительно раньше… Чтобы утром духу твоего в моем доме не было!

— Но я не хочу уезжать! Мама, ну хоть ты скажи ему! — Костя повернулся к Полине, но та была согласна с мужем.

— Пошли, Костя, — спокойно сказала она, — я помогу тебе собрать вещи!

Мужской разговор между Буравиным и Сан Санычем затянулся далеко за полночь.

— В общем, Саныч, хоть ты меня убей, не понимаю я этих баб. Чего им надо, чего не хватает, никто не разберет. Честное слово, было бы спокойнее вообще без них жить, — сообщил изрядно подвыпивший и захмелевший Буравин.

— Это как? — уточнил Сан Саныч.

— А вот так. Вообще одному. Как сыч… Давай за это выпьем!

— Не, за это пить не буду, — отказался Сан Саныч. — Потому что как сычу — плохо.

— Чем же плохо? Ну вот в море же — без баб? И кругом только вода. Благодать…

— Погоди, чего это ты говоришь? Какая благодать? Ты что, в море сам не ходил, что ли? Не изводился от тоски — как она там, дома? — напомнил Сан Саныч.

— Вот видишь? Сам говоришь — изводился. Но ведь опять из-за них же, из-за женщин? Вот не было бы у тебя Зины, и душа была бы в море спокойна.

— Да если бы у меня ее не было, мне из моря вообще приходить смысла бы не было. Я бы, может, уже сгинул где-нибудь. Ты ведь знаешь — нельзя, когда моряка никто не ждет. В этом весь смысл! — убежденно сказал Сан Саныч.

— Твоя правда, — согласился Буравин. — Плохо с ними. Но без них — еще хуже.

— В общем, за любовь. — Сан Саныч поднял рюмку.

— Мудро! — поддержал его Буравин.

— Вить, ты извини, а мне пора уж на боковую, — сказал Сан Саныч, закусив. — Завтра в рейс как-никак.

— Конечно, Саныч, ложись на диван, — предложил Буравин.

— А как же ты? Диван-то в кабинете у тебя один, — огляделся вокруг Сан Саныч.

— Не переживай, я себе место всегда найду, я все-таки в своем доме нахожусь! — успокоил его Буравин.

— Ну, хозяин — барин! — согласился Сан Саныч и улегся на диван.

— А я вот что тебе скажу, Саныч… — начал Буравин, но в ответ ему раздался богатырский храп Сан Саныча. Буравин удивленно посмотрел на спящего Саныча.

— Однако, быстро… — заметил Буравин и сам улегся в кресло, чтобы тут же заснуть.

Маша пришла домой поздно и увидела, что На кухне горит свет.

— Бабушка, а ты почему еще не спишь? — удивилась Маша.

— Да какой тут сон, внучка. Всю душу мне разбередил гад этот.

— Бабушка, ну ты что так говоришь? Никакой Сан Саныч не гад, — возразила Маша.

— А кто ж еще? Ведь он мне обещал! «Все, Зин, списываюсь на берег». А что получается? Завтра он снова в плавание уходит! Нельзя мужикам этим верить, ох нельзя!

— Бабушка, ну ты же знаешь, что он не по своему желанию идет.

— Я знаю, что он — врун и обманщик! — с обидой сказала Зинаида.

— Ты несправедлива к нему, — упрекнула ее Маша. — Сан Саныча друзья старые попросили — кроме него, некому было в море выйти. Ну не мог же он допустить, чтобы рейс сорвался?

Маша села рядом с бабушкой и обняла ее.

— Все я знаю, только мне от этого не легче, — вздохнула Зинаида.

— Я тебя понимаю. Но что поделать — так уж вышло. Простила б ты его, а? — робко намекнула Маша.

— Еще чего! Может, мне еще на причал идти провожать его? — посуровела Зинаида.

— Обязательно! — подтвердила Маша.

— И не подумаю, — резко отказалась баба Зина.

— Бабушка, ну зачем ты так? Ведь вы же друг без друга все равно не сможете.

— Чего это я не смогу? Еще как смогу! — упрямилась Зинаида.. — Всю жизнь прожила одна, и ничего.

— Так ведь ты ж его всю жизнь на берегу ждала, разве нет? — напомнила Маша.

— Вот и дура была. Чего было ждать такого обманщика!

— Бабушка, нельзя моряку в море идти, когда его на берегу проклинают, разве не знаешь? Не будет ему удачи.

И это правда. Такого делать нельзя. Но упрямая Зинаида не хотела уступать.

Костя угрюмо складывал в чемодан рубашки.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что только что услышала от Кати. Костя, неужели это правда? — не унималась Полина.

— Да, мама.

— Как ты мог, сынок? Ты же предал брата!

— А он меня не предал? — взвился Костя. — Когда собирался жениться на Кате, зная, что я тоже ее люблю?

— Это совсем другое. Вы с Катериной расстались до того, как у Кати и Алеши начался роман. Это был ваш осознанный выбор.

— Он отбил ее у меня! — упрямо сказал Костя.

— Даже если и так. Он действовал в открытую, не таясь. У тебя была возможность бороться за Катю. А ты — исподтишка, за его спиной. Да еще зная, что Алеша не сможет с тобой соперничать в таком положении.

— Потому что я заранее знал, что вы меня будете осуждать! И тыкать в глаза его положением. Что мне теперь, тоже стать инвалидом, чтобы нас уравняли в правах?! — возмутился Костя.

— Разве я когда-нибудь… — начала Полина.

— А что, нет?! — перебил ее сын. — «Алешенька бедный, Алешенька несчастный, как ему плохо!» А мне что, хорошо? Почему все, что делает он, — правильно, а все, что делаю я, — плохо?

— Никто так не говорит, — сухо сказала Полина.

— Может, и не говорите, зато думаете. А я имею такие же права на счастье, как и он. И не понимаю, почему так: если любит он — это хорошо, а если я — плохо?

— Потому что ты любишь его невесту, — объяснила Полина.

— Бывшую! — заметил Костя.

— Пусть так. Но любовь к Кате — это единственное, что поддерживает сейчас Алешу. Неужели не понятно? Я взываю к твоему разуму, Костя!

— Мама, кроме разума, есть еще что-то. Почему я не имею права на поступки, которые мне диктует сердце?

— Отец прав, Костя, тебе действительно лучше уехать, — сделала неожиданный вывод мама.

Костя понял, что скоро его жизнь сильно изменится. Поняла это и Катя. Она пришла домой и застала Таисию сидящей за ее компьютером.

— Ой, Катенька, ты уже пришла, дочка? А я вот твоим компьютером попользовалась, ничего? — как-то засуетилась Таисия.

— Ничего, — сказала Катя безжизненным голосом.

В это время из принтера вышло письмо, которое Таисия писала. Она взяла лист и быстро вложила его в конверт.

— Как прошел вечер? — спросила она, чтобы отвлечь внимание от конверта.