Сила предсказания - Веснина Елена. Страница 28
— В общем, про счетчик ты понял? — спросил смотритель.
— Но где же я возьму лишнюю тысячу? — тоскливо спросил Костя.
— Твои проблемы, Костенька. Считай, что это воспитательная мера, чтобы вернуть тебя к нормальной жизни.
Костя посмотрел удивленно.
— А то ведь ты у нас «золотой мальчик»: в ночных клубах развлекаешься, девушек на яхтах катаешь. Знаю, все про тебя знаю. Что же ты, Костя, за невестой родного брата решил приударить?
— А это уже мое дело! — резко ответил Костя.
— Ну конечно, твое. Я ведь в чужие дела не лезу — так, наблюдаю, в какие руки мои денежки попали…
— Но я же сказал, что отдам!
— Конечно, отдашь! — уверенно сказал смотритель. — Куда ж ты от меня денешься?!
Действуя по совету брата, Толик купил цветы и отправился к Маше, сам еще не зная, что будет делать или говорить. Но говорить и не пришлось, потому что Маши дома не было.
— Она устроилась на работу в больницу. Сегодня первое дежурство, — объяснила Зинаида.
— А когда она вернется? — расстроенно спросил Костя.
— Ой, милый, не знаю. Непонятно еще, какой у нее график будет.
— Но домой-то она сегодня придет?
— Не знаю. Может, и в ночь оставят. Это же больница!
«Больница так больница», — подумал Толик.
В это время Маша, смущенная, растерянная, но и радостная, вышла из палаты и подошла к посту.
— Представляете, — поделилась она радостью с медсестрой, — Леша заговорил.
— Самойлов? Да ты что?!
— Я сама слышала. Может, он еще поправится. — Маша сияла.
— Нет, это вряд ли. Тут ради него целый консилиум собирали. Вердикт — пожизненная инвалидность.
— Но ведь бывали случаи, когда и не такие больные выздоравливали, — с надеждой сказала Маша.
— Ну, один на сто, может быть! Да, жалко парнишку, и у невесты его выбор не из легких. Инвалид — это навсегда, а она молодая, красивая…
— А разве красивая девушка не может быть преданной? — спросила Маша.
— Может, да только может и разлюбить. — Но тут медсестра что-то вспомнила. — Да, чуть не забыла. Там тебя в приемном покое ждут.
— Бабушка?
— Да нет, парень какой-то.
Маша совсем не ожидала увидеть Толика в больнице.
— Толик?! Это ты меня спрашивал? — удивленно спросила она.
— Да.
— Цветы, шампанское… Ты кого-то здесь ждешь? У тебя сегодня праздник?
— Нет, это тебе.
— Зачем? Я ведь не пью. А розы дорогущие, наверное? Нет, я не могу их взять, — решительно сказала Маша.
— Бери-бери. Не тащить же мне это обратно, — стал уговаривать Толик. Потом он переступил с ноги на ногу и предложил:— Маша, может, в кино сходим или в ресторан? Куда скажешь, в общем.
— Спасибо, Толик. Но мне нужно работать.
— А ты отпросись на полчасика, — с надеждой попросил Толик.
— Не могу, я ведь только устроилась.
— Хотя бы подарки мои возьми.
— Нет, не могу. Принеси мне лучше еще ракушку. И дома чаю попьем. Хорошо? — Маша улыбнулась ему, и Толик расцвел.
В это время Машу окликнула Катя:
— Девушка! Да-да, я к тебе обращаюсь. Тебя просили посидеть рядом с больным, а не обниматься с ним. Не так ли?
— Я не обнималась, я просто… — Маша растерялась.
— Уважаемая, ваша задача ухаживать за больными, а не приставать к ним.
— Как вам не стыдно! Вы же видели…
— Да, я видела! Поэтому запрещаю тебе даже близко подходить к палате Алексея! Все ясно?!
Эта беседа стерла улыбку с лица Толика.
— Так вот, повторяю! — выговаривала Маше Катя. — Я больше не хочу тебя видеть в палате моего жениха.
— Я просто хотела его поддержать. Моя обязанность ухаживать за больными.
— А по-моему, ты ею слишком увлеклась! — продолжала резко Катя.
— Послушайте, да мне и в голову не могло прийти…
— Конечно, потому что голова не тем забита! — прервала Машу Катя.
Неожиданно Толик сделал шаг вперед и заслонил Машу от Кати.
— Исчезни! — обратился он к Кате. — По-доброму прошу!
— Я, кажется, не с тобой разговариваю, — в голосе у Кати появилось презрение.
— Зато я с тобой! Сгинь, говорю!
— Ты, наверное, сумасшедший из соседнего корпуса?
Толик сделал шаг вперед, как будто перед ним никого нет. И Катя вынужденно попятилась.
— Ага, контуженый! Я тебя сейчас покусаю, и мне за это ничего не будет. Нам, придуркам, закон не писан. — Толик продолжал наступать.
— Толик, не надо… — попыталась остановить его Маша.
— А ну, хватит прикидываться! — привычно скомандовала Катя.
— Ой, держите меня, санитары! Ни за что ведь жизнь невинную загублю!!! — заорал Толик.
И Катя убежала.
— Испугалась? — спросил Толик у Маши. — Не бойся, я уже в норме.
— Толик, ну ты даешь! Даже я поверила! — усмехнулась Маша.
— Да ладно… Просто ненавижу, когда люди так себя ведут. Маш, может, все-таки погуляем?
— Извини, не могу. Мне работать надо. А ты прогуляйся. Зачем тебе в больнице торчать?
— Если бы я здесь не торчал, тебя бы уже в клочья разорвали. Подожду на всякий случай.
— Толик, до конца смены еще о-го-го сколько! Иди. Я сама справлюсь.
— И все-таки я подожду, — решил Толик. — На улице, у подъезда. Будут проблемы, ты крикни — и я подскочу.
— Хорошо! Если будут, крикну, — пообещала Маша.
Какое счастье — говорить! Родители наконец-то смогли поговорить с Алешей, рассказать о том, что произошло, посоветоваться.
— Вот такие дела, сын, — сказал Самойлов. — Мама против, а мы с Катей хотим с тобой посоветоваться.
— Ну вы даете! О чем тут было думать, если есть шанс снова встать на ноги?! — сразу же определился Алексей.-Мама, понятно, боится всего! Но ты-то почему не настоял? Неужели ты сомневался, что я соглашусь?!
Самойлов опустил голову. Врач понял, что отцу и сыну нужно серьезно поговорить.
— Ну, вы тут поговорите вдвоем. Пойдемте, Катя.
Беседа отца с сыном не была легкой.
— Не думал, что вы с мамой вот так, без меня, будете решать, как мне жить, — сказал Леша.
— Леша! Никто ничего не решал! Мы просто очень беспокоимся за тебя, — возразил отец мягко.
— Но ведь речь идет обо мне! Значит, только я вправе принимать решение.
— Нет, сынок, не только ты. Мы с мамой не переживем, если с тобой опять что-то случится, — у Самойлова дрогнул голос.
— Папа, у меня появилась возможность стать нормальным человеком. Пусть даже призрачная, но я все равно использую ее, — настаивал сын.
— Сынок, в случае неудачи ты потеряешь жизнь. А мы с мамой тебя.
— Но я не хочу остаток дней провести в инвалидной коляске! И терзаться тем, что упустил свой единственный шанс!
— Алеша, и все же не торопись. Я прошу тебя, подумай еще немного. Может быть, мама права?
— Пап, лучше потерпеть, чем всю жизнь быть для вас обузой! — с горечью сказал Алеша.
— Сынок, не говори глупости! Ты никогда не был и не будешь обузой для нас с мамой!
— Я знаю, вы меня не оставите. Но я сам не смогу так жить. Ничего, вот увидишь, я еще на своей свадьбе попляшу! И потом, не думаю, что это лечение тяжелее, чем у Сан Саныча палубу драить!
— Это уж точно! Ладно, пойду скажу врачу, что мы согласны на этот эксперимент, — сдался отец.
— Пап, скажи, а почему Костя не приходит? — вдруг вспомнил о брате Алексей. — Пожалуйста, передай ему, что я очень его жду.
— Хорошо, он придет, обещаю.
На пороге отец остановился и сказал:
— Я хочу, чтобы ты знал… Я горжусь тобой, Лешка!
Полина знала, что эта встреча должна состояться, и она состоялась.
— Спасибо, что пришел, Витя! Мне так плохо! И очень хочется, чтобы ты был рядом.
— Ну что ты! — ласково сказал Буравин. — Я всегда рядом с тобой. Вот уже 25 лет.
— Да, я знаю и чувствую это. Но мне так не хватает твоей помощи сейчас, когда у меня такое горе!
— И для меня это тоже горе! Поверь, я бы все отдал, если бы мог разделить с тобой не только горе, но и радость.