Сила предсказания - Веснина Елена. Страница 43

— Леша, я все понимаю. Сейчас не время и не место. Но раз уж ты все знаешь, нам нужно серьезно с тобой поговорить.

— О чем?

— О Кате, конечно. Как ей об этом рассказать? Она ведь только и говорит о том, как ты поправишься и снова ее на руках носить будешь. Ей ведь это так нравилось. А теперь?

— Да, ей это очень нравилось… Я сам поговорю с Катей, Таисия Андреевна, — пообещал Леша.

— Что же ты ей скажешь? Сам видишь, ты же теперь не то что в море, из дома сам выйти не сможешь. А у нее все еще впереди. Может, не нужно свадьбы?.. — Голос Таисии звучал тихо и вкрадчиво.

Но Алеша не мог сейчас принимать какие-то решения.

— Я очень устал. Извините. Я не могу сейчас говорить. Мне нужно побыть одному.

— Конечно, Леша, конечно, — засуетилась Таисия. — Но ты подумай о том, что я сказала. И постарайся меня понять.

После больницы Таисия пришла домой и стала делиться с мужем новостями.

— Я была у Леши. Знаешь, больницы производят такое тягостное впечатление, не дай бог туда попасть.

— Это точно. Ну, а как Алексей? Какие новости? Ему стало лучше после процедур?

— Нет. Новости ужасные. Все очень плохо.

— Тая, не тяни! — поторопил ее Буравин.

— Врач мне сказал, что Алеша никогда не будет ходить. Надежды на выздоровление больше нет.

— Не надо раньше времени хоронить парня. Надежда есть всегда, — возразил Буравин.

— Все еще надеешься с Полиной породниться? — ядовито спросила Таисия.

— Я же тебе говорил, что эта тема закрыта!

— Хорошо, хорошо. Давай откроем другую. Как мы сообщим Кате об Алеше, ты подумал? Кто это скажет? Она ведь так надеется, что он поправится.

— Я с ней поговорю!

— Ну, ты так ты! Договорились, — облегченно вздохнула Таисия.

Маша, догнав врача, сказала ему:

— Павел Федорович, у меня очень важный разговор.

— Что-то случилось? Чем ты так озабочена?

— Нет, ничего не случилось, но может случиться. Мне нужна ваша помощь. Точнее, участие или содействие — даже не знаю, как правильней сказать.

— Хорошо, чем я могу помочь?

— Я должна ухаживать за Алешей, — твердо сказала Маша.

— Нет, Маша! Прости, я не. могу тебе этого разрешить. Ты же знаешь, его родственники против.

— Мне очень жаль, что так все получилось, но поверьте, я ни при чем. Просто эта девушка по-своему все истолковала. Поверьте, у меня даже в мыслях ничего не было.

— Маша, я готов поверить, но твоя настойчивость настораживает уже и меня. Почему ты так хочешь ухаживать за Самойловым?

— Медицина вряд ли такие вещи может объяснить, но я чувствую, что нужна ему, а главное, у меня есть ощущение, что я смогу ему помочь.

— Маша, из-за этого больного у тебя уже были неприятности. Если я тебя допущу к нему в палату, они будут и у меня. И потом, что это за ощущение?

— Понимаете, я чувствую этого человека. Я чувствую его боль, его переживания. И я уверена, что ему лучше, когда я рядом с ним.

— Я вижу, что на здоровье больного влияют не только лекарства, но и твое присутствие. Это трудно понять даже мне. А родственники Алексея считают тебя шарлатанкой.

— Павел Федорович, ну зачем вы так?!

— Затем, Маша, что я врач, а не оккультист и не колдун! Нельзя доказать, что ты не обманываешь…

— Поверьте, я и не думала никого обманывать! Я ведь пришла на место аварии потому, что почувствовала, что Алеше очень больно. И в палату во время лечения поэтому вернулась.

— И многих людей ты так чувствуешь? — заинтересованно спросил врач.

— Раньше только бабушку, а теперь вот и Алешу.

— Вот что, Маша. Извини, но ты этими рассказами никого не убедишь. Пойми, у тебя есть только один способ вновь попасть к Алеше.

— Какой, Павел Федорович?

— Ты должна получить разрешение его близких, и в первую очередь Кати. Но мой тебе совет: не говори ей, что ты чувствуешь боль и переживания ее жениха. А то случится новый скандал.

— Я разговаривала с отцом Кати. Он обещал поговорить с ней, чтобы она не запрещала мне ухаживать за Алексеем.

— Отлично, но этого недостаточно. Маша, я повторяю, есть только один способ: договориться с самой Катей.

— А если она будет против? Вы ведь видите, как она против меня настроена, — грустно сказала Маша.

— Тогда все останется, как сейчас. И хватит об этом. Займись лучше другими пациентами, — закончил разговор врач.

Сан Саныч и Женя вернулись на корабль в мрачном настроении.

— Да, жалко Лешку. А ведь он мечтал о море, хотел стать капитаном. А на маму его посмотрел — сердце кровью обливается! Ей каково?! — рассуждал Женя.

— Из Лешки получился бы настоящий капитан. Может, зря мы его заранее на берег списываем? Может, есть еще возможность поставить его на ноги? — с надеждой сказал Сан Саныч.

— Хорошо бы! А какая карьера его ждала! Он ведь сын Самойлова! Только пожелай, на любом отцовском корабле мог бы стать капитаном. Только за счет фамилии. Но ведь не захотел!

— Нет, у него другой характер, — заметил Сан Саныч.

— Правильно, что не стал отцом прикрываться. Сам пошел учиться, чтобы все ступеньки от матроса до капитана пройти. Никакой работы не гнушался.

— Лешка, конечно, и заводила, и похулиганить любит, но человек он широкий. Вот так оно в жизни бывает. Человека как меч закаляли, готовили к боям, а он теперь всю жизнь как украшение на стене висеть должен.

— Пусто без него здесь стало, — вздохнул Женя. — Обидно, что такие пацаны толковые уходят с флота.

— Да, а я думал, он на мое место придет. Не уходил я только из-за этого. Ну да теперь, видно, все равно. Пора.

— Сан Саныч?! Вы что, на пенсию?! — удивился Женя. — Рано вам еще о береге думать! Да и не поздно туда никогда.

— Нет, Женька. Теперь самое время! — грустно ответил Сан Саныч. — А чему ты так удивляешься? «Старик и море» Хемингуэя читал? Так «от, ты знаешь, сколько лет у меня роман с морем длится? Я и так уж засиделся.

— Сан Саныч! Да как же это? И Лешки нет, и вы еще уйдете? Что я тут один делать буду? — недовольно сказал Женя.

— Справишься! А мне давно уже пора на "берег. Сколько можно, да и устал я, тоска замучила. Помотайся-ка с мое.

— В море тоски не бывает. Здесь, Сан Саныч, что-то другое, только вы говорить мне не хотите.

— Возраст, Женька. Мне уже столько лет, а у меня ни кола, ни двора, ни котенка, ни ребенка. Вот только одна радость в жизни была — Лешку капитаном сделать. Он же мне как сын. А теперь…

— Да ладно, Сан Саныч. Все еще образуется. Нужно думать о хорошем, и оно обязательно произойдет.

— Нет, Женя, я для себя все уже решил. С морем завязываю. Остается самое сложное — объявить об этом Виктору с Борисом.

Обиженный Толик решил сам переговорить с Алешей.

— Мне нужен Алексей. Ну, тот, который в аварию попал. Где его палата? — спросил он медсестру.

— Самойлов? Да, есть такой больной, но к нему сейчас нельзя.

— Но мне очень нужно навестить его, — настаивал Толик.

— А вы кто? Родственник?

— Я его друг.

— А может — враг, откуда я знаю? — сказала медсестра строго.

— Ну разве я похож на врага? — спросил Толик, улыбаясь.

— Все равно, время для приема близких закончено. Приходи завтра.

Толик порылся по карманам, достал немного денег и протянул медсестре:

— Пожалуйста, пропустите. Мне правда очень нужно с ним поговорить!

— Ну-ка спрячь деньги! Еще чего не хватало! Вон его палата. Только давай побыстрее, а то скоро обход будет.

— Конечно! Я мигом, — обрадовался Толик.

Медсестра с умилением посмотрела ему вслед:

— Вот ведь! С невестой не повезло парню, так хоть друзья нормальные достались.

Нормальный друг в это время вошел в палату и сурово сказал Алеше:

— Послушай, ты, больной! Я пришел тебя предупредить. Если не отстанешь от моей девушки, я тебя покалечу уже серьезно.

— Покалечишь? Ну, ну… Ты немного опоздал, приятель, — мрачно пошутил Алеша и вдруг осекся. — Постой, а про кого ты говоришь? От какой девушки я должен отстать?