Тернистый путь - Веснина Елена. Страница 43
— Боря, успокойся.
— Прости, Полина… Не знаю, что на меня нашло… Прости…
— Нет, очень хорошо, что так вышло. Как раз этой капли мне недоставало, чтобы принять правильное решение.
— Что ты хочешь этим сказать?!
— То, что я ухожу от тебя.
— Полина, сядь в машину. Мы спокойно поговорим. Послушай, я уже извинился, сколько можно?! Чего тебе еще надо?
— От тебя — ничего. Уезжай.
— Полина, прекрати. Мы уедем вместе! — попытался снова вернуться к спасительному командному тону Самойлов.
— Нет. — Полина была холодна как лед.
— Ну и черт с тобой!
Самойлов сел в машину и, хлопнув дверцей, уехал.
Но это не была просто очередная семейная ссора. Это было нечто большее, и Полина уже осознала, что все должно измениться.
Ксюха работала в аппаратной дискотеки. Маша тихонько туда заглянула. Ксюха оторвалась от аппаратуры и очень обрадовалась подруге:
— Привет! Сто лет тебя не видела!
— Привет. И я по тебе соскучилась. Какие новости? — спросила Маша.
— Ужасные! Женька в рейсе, а мне так и не удалось отдать ему талисман, который ты зарядила на удачу.
— Неужели потеряла? — огорчилась Маша.
— Сначала потеряла, долго искала, потом нашла, побежала в порт. А корабль уже отчалил. Так талисман у меня и остался…
— Ничего страшного, — успокоила Маша. — Я уверена: у Жени и без талисмана будет удачный рейс.
— Надеюсь. А что у тебя? Ты давно не заходила.
— А вот сейчас ты услышишь сенсацию, — горько усмехнулась Маша.
— Леша выздоровел?
— Выздоровел. Это одна сенсация. А вторая — я хотела убить Лешу, и меня за это посадили в тюрьму.
— В тюрьму? — изумилась Ксюха. — Машка, ничего не понимаю. Что за бред про убийство?
— Не бред. Я действительно сидела в камере по обвинению в покушении на жизнь Леши. Но в итоге с меня сняли обвинение и отпустили.
— С ума сойти! — выдохнула Ксюха. — Вот это да! Ты, наверное, столько пережила в тюрьме!
— Никогда не думала, что могу попасть в такую ситуацию…
— Как жаль, что я ничего не знала! Почему Зинаида Степановна ничего мне не рассказала?
— Обычно люди стараются не афишировать подобные ситуации.
— Но я бы могла помочь! Я бы при помощи прессы раструбила об этой несправедливости на весь город! — В Ксюхе заговорил профессиональный журналист.
— Бабушка надеялась, что справедливость и так восстановится. И оказалась права. Я же ни в чем не виновата. Вот все и закончилось, практически не начавшись.
— Если не считать, что чуть до суда не дошло… А Леша? Что он сказал по этому поводу? — спросила Ксюха.
— Не знаю, я с ним не виделась. А его отец дал понять, что я больше Леше не нужна. А я так хочу его увидеть…
— Так сходи к нему! — Для Ксюхи все было просто.
— Неудобно. После всех обвинений…
— Перед тобой же извинились, признали, что несправедливо тебя обвиняли? Так что смело иди!
Воодушевленная Ксюхой, Маша решилась-таки прийти к Алеше.
Она долго не решалась нажать кнопку звонка, в конце концов позвонила. Дверь ей открыла Катя. Она очень удивилась:
— Маша? Какими судьбами ты здесь? Разве ты не в тюрьме?!
— Уже нет, как видишь.
— Да ну?! Странно, разве преступников выпускают на волю без суда и Следствия? Я бы на месте следователя тысячу раз подумала, ты же для общества опасна, милая!
Но Маша пришла не для того, чтобы ссориться с Катей.
— Катя, можешь говорить все, что угодно, мне все равно. Я пришла не к тебе. Можно мне войти?
— Нет, — ответила Катя.
— Катя, а почему ты говоришь со мной таким тоном?
— Каким?
— Высокомерным.
— Потому что я не понимаю, что ты здесь делаешь! Ты к кому пришла? — строго спросила Катя.
— К Леше. Хотела увидеть его, узнать, как он.
— Он? Он отлично! Пока ты там по тюрьмам сидела, тут все переменилось. У Леши все хорошо.
— Могу я хотя бы увидеть его?
— И не надейся, незачем тебе его видеть. Помнишь анекдот про ложки? Осадок остался. Он знать тебя не хочет.
— Но я хотела по-человечески… Все объяснить…
— Ничего не получится! Я — его невеста, и я против этого. Счастливо!
И Катя закрыла перед Машей дверь.
Лева прохаживался возле милиции в ожидании Риммы и, как только она вышла, радостно бросился к ней:
— Детка! Тебя отпустили!
Но Римма не приняла его объятий и оттолкнула с силой, которую в ней трудно было ожидать после тяжелой тюремной жизни.
— Уйди, изверг! Я тебя видеть больше не хочу!
— Но почему? — растерялся Лева. — Я так рад встретить тебя на свободе.
— Рад? Да ты меня забирать отсюда не хотел! Ты хотел, чтобы я здесь сгнила. Я! Лучшее, что было в твоей несчастной, убогой жизни!
— Риммочка, я пошутил! Все знают: ты — моя звезда.
— Ничего себе, шуточки! Я за нас обоих на нарах парилась, за наши общие интересы отдувалась, а он: посиди еще, детка, тебе полезно! Никогда тебе этого не прощу.
Римма решительно пошла прочь от здания милиции, а Лева засеменил за ней:
— Риммочка, постой!
— Отстань, неблагодарный!
— Я очень благодарный! — настаивал Лева. Наконец он нагнал Римму и сообщил ей на ушко:
— Вспомни про камушки, Риммочка. Про наши любимые бриллиантики. Неужели ты от них откажешься? Когда они так близко…
Римма остановилась, а Лева продолжал:
— Риммочка, ругай меня, сколько хочешь, можешь даже побить. Но только не уходи.
— Мне нужно в душ! Я, между прочим, из тюрьмы вышла. И есть я хочу. — У Риммы действительно было много желаний, которые хотелось удовлетворить немедленно!
— Я приготовил твой любимый салатик, — залебезил Лева. — Он уже стоит на столике, ждет тебя. А выглядишь ты просто потрясающе: такая свежая…
— Ой, Лева, перестань врать, — поморщилась Римма.
— Пойдем в ресторан, Риммочка. А потом я отведу тебя в душ.
— Вот всегда я страдаю из-за своей доброты! Когда я уже перестану поддаваться на твои уговоры! — сказала Римма, отправляясь за Левой.
— Никогда, детка. Я же тебя люблю, и ты это знаешь.
— Ладно, пойдем, мучитель.
Но в ресторане Римма совсем не интересовалась едой.
— Не сиди, Риммочка, кушай. Все остынет, — упрашивал ее Лева.
— Я сюда не есть пришла.
— А зачем? Здесь же ресторан, — напомнил Лева.
— Лева, перестань. Покажи мне его.
— Какая же ты у меня нетерпеливая! — отметил Лева, вынул из кармана коробочку и протянул Римме.
— Такой маленький… — разочарованно сказала Римма. — А я-то думала! Сколько он стоит?
Лева аккуратно закрыл коробочку.
— Прилично стоит. Достаточно, я бы сказал. Это же бриллиант! Маленький, да удаленький.
— Подожди, не прячь. Дай еще посмотрю. Знаешь, если по-хорошему, он мой. Это же я его нашла по карте. Ты бы, Левчик, как настоящий мужчина, оправил бы его в платину и надел мне на пальчик.
— Нет, Риммочка. Я из-за него жизнью рисковал, на чердак карабкался, с крыши прыгал.
— А я из-за него в тюрьме сидела, на нарах парилась. Он должен быть у меня!
— Давай не будем ссориться, — предложил Лева.
— Нет, будем, — упрямилась Римма. — Почему ты забираешь себе то, что мы вместе нашли?
— Будем считать, что камушек у меня на хранении. Пока мы не найдем остальные, — принял мудрое решение Лева.
— А тогда ты честно со мной поделишься? — серьезно спросила Римма.
— Тогда я тебе на каждый пальчик надену по красивому колечку с бриллиантами. Обещаю.
— Поклянись.
— Клянусь. Ну теперь-то мы можем поесть, радость моя?
Вот теперь можно было и поесть!
Таисия занялась поисками союзников в трудном деле возвращения своего мужа в семью. Она решила, что секретарша Людочка в этом смысле может быть весьма полезной, поэтому позвонила ей, чтобы кое-что узнать.
— Людочка, добрый день, это Таисия.
— Ой, Таисия Андреевна, здравствуйте! — Людочка не то чтобы обрадовалась, но готова была поговорить о личных делах начальства.