Уроки жизни - Веснина Елена. Страница 51

— Про любимую женщину ты мне никогда не рассказывал, — заинтересовался Самойлов.

— И не расскажу!

— И он упрекает меня в одержимости! — иронично отозвался Самойлов. — А у самого вон как глаза горят. Похоже, у каждого из нас своя идея фикс. У тебя — отсутствие детей и любимая женщина. У меня — конкурент.

Алеша и Буравин сидели за столом, пили вино.

— Я в курсе, что Борис узнал о твоей несостоявшейся попытке уйти на «Верещагино». Так что, если у тебя будут какие-то проблемы, можешь рассчитывать на меня, — сказал Буравин.

Но Леша его заверил:

— Все проблемы уже позади. Я ушел из компании отца, так что теперь он не сможет предъявить мне никаких претензий.

— И что ты собираешься делать в дальнейшем? — спросил Буравин.

Леша молчал.

— Тогда у меня есть к тебе предложение, — продолжил Буравин. — Переходи в мою фирму. Мне нужны люди для работы и в море, и на суше.

Спасибо, но я вынужден отказаться. Не хочется осложнять жизнь ни вам, ни отцу. Вы и так не можете разобраться друг с другом, а я только все усложню, — печально сказал Леша.

Буравин понимающе кивнул:

— Как знаешь. Но имей в виду — мое предложение долговременное. Как только надумаешь — милости прошу, — Буравин отхлебнул вина. — До чего хорошее вино делает Зинаида Степановна! А я его только один раз и пил — на помолвке у Сан Саныча и Зинаиды Степановны. Кстати, где они сейчас?

— Уехали в какую-то деревню — лечиться. Скоро должны вернуться.

— Ну когда вернутся; тогда я зайду еще раз. А сейчас не буду тебе мешать, — Буравин сделал попытку встать из-за стола.

Леша остановил его:

— Да вы не торопитесь уходить. Скоро Маша с работы придет, и мы все вместе пообедаем. И я, и Маша будем рады вашей компании.

— А вы разве здесь живете? Вы вроде собирались перебираться к Борису, — удивился Буравин.

Леша смутился:

— Передумали. Последнее время я просто не узнаю своего отца. Никогда раньше он так себя не вел.

— Да и я такого не припомню — а мы с Борисом знакомы лет тридцать! — подтвердил Буравин. — Похоже, он тебя не только из своей фирмы, но и из дома выгнал!

— В молодости он был другим? — спросил Леша. Буравин развел руками:

— Абсолютно. Искренним, чистым и честным парнем. А сейчас он меня просто пугает своими поступками. Ладно, на меня он зуб точит, ладно, официальных лиц подкупает — но чтобы родного сына из дома выгнать! Это уже ни в какие рамки не лезет!

А ведь я пытался остановить его безрассудства — но он меня и слушать не хочет. Хорошо хоть с подкупом вице-мэра у отца ничего не вышло, — Алеша тяжело вздохнул, отхлебнул вино и продолжил: — Отец пытался взять его в долю, но тот отказался. И я этому рад! Теперь, если папа выиграет тендер — значит, он это действительно заслужил!

— Значит, его шансы на выигрыш не стопроцентны. Так зачем же тогда он у меня офис купил? Крупную сумму выложил, — недоуменно сказал Буравин.

— Офис купил? Как это? — удивился Алеша. — Он же собирался урезать расходы фирмы! Я ничего не понимаю. Сначала отец собирается увольнять часть сотрудников, чтобы сократить расходы. Я потому и отказался с ним работать, что не согласен с такой политикой. А потом он вдруг ни с того ни с сего покупает офис. Зачем? У него же финансовые проблемы!

— Не знаю, мне он ничего не объяснял, — Буравин призадумался, — и честно говоря, я ума не приложу, где он собирается брать деньги для победы в тендере. А ведь он так хочет выиграть!

— А вы разве не хотите?

— Хочу, но только честным путем. Если для победы нужно будет поступиться моими принципами — я на это не пойду, — твердо сказал Буравин.

Леша понурился:

— Ну что ж, значит, поступки моего отца, начисто лишенные здравого смысла, на руку и вам, и моей матери. Раз отец бросается деньгами, вместо того чтобы нацелить их на выигрыш тендера, его шансы на победу уменьшаются, а ваши — растут. А если он проиграет, мама еще раз убедится, что она его не напрасно бросила — ведь по неудачникам не плачут.

— Лепт, ты ошибаешься и на мой счет, и на счет мамы, — возразил Буравин. — Я могу закрыть глаза на то, что ты обо мне думаешь, но обижать Полину я тебе не позволю. Твоя мама замечательная женщина, она достойна уважения. И я ее очень люблю.

— И я люблю, — голос у Леши зазвенел, — но и отца — тоже. И понимаю, что свои сумасшедшие поступки он совершает из-за того, что она его бросила! Надеется, что она одумается и вернется.

— Если твоя мама решит, что не может быть счастлива со мной и захочет вернуться к Борису, я не стану ее удерживать. Мне будет больно, зато я буду знать, что ей — хорошо, — просто сказал Буравин. — Леша, извини. Я понимаю, что тебе мои откровения могут быть неприятны. Но между мной и Полиной в последнее время возникло непонимание, вот мне и захотелось выговориться. Мы часто ссоримся, и я боюсь, что нам придется расстаться.

— Так вас что, тоже выгнали из дома? — удивился Алеша.

— Нет, Полина меня не выгоняла. Я сам ушел — в сердцах. Похоже, мы просто еще не научились жить вместе. Нам уже не двадцать лет, а гораздо больше. А наши отношения остались на том же уровне, что и много лет назад. К тому же все близкие против нашей связи. А ты не представляешь, как это тяжело — идти против всех.

— Представляю. Нам с Машей тоже пришлось побороться за право жить вместе. И в этой борьбе одна Зинаида десятерых стоила.

— Но вы же своего добились? Леша покачал головой:

— С трудом. И чуть не повторили вашу с мамой ошибку. Спасибо вам за .слова, которые вы сказали мне перед отплытием на «Верещагино».

— Но они тебя все равно не остановили, — напомнил Буравин.

— Зато заставили о многом задуматься.

— А как мне потом влетело от твоей мамы за то, что я отпустил тебя в плавание! — грустно вспомнил Буравин.

— Ругает — значит любит, — улыбнулся Леша.

— Может быть и так, — Буравин мельком глянул на часы. — А времени уже сколько! Леша, я пойду, а то засиделся. Как-нибудь на днях зайду, помогу тебе навести порядок в погребе. А сейчас спущусь и взгляну, что именно там нужно исправить.

— Слышь, Макарыч, дай водички попить. В горле пересохло, — просипел Марукин.

— Так и быть, напою тебя, — согласился смотритель. — Я сегодня добрый, поскольку чую — скоро Костя с моим добром вернется.

Он достал бутылку с водой и протянул ее Марукину, тот схватил и принялся жадно пить.

— Миша, я тебе как другу говорю — уходить надо, — сказал он, напившись. — Твой Костя ненадежен. Вот увидишь, он ментов приведет!

— Думаешь? — решил подыграть ему смотритель. Марукин воодушевился:

— Уверен! Сам посуди — разве он дурак, чтобы таким богатством делиться? Клад сцапает, а к нам сюда легавых подошлет — чтобы конкурентов убрать. Спасаться нам надо!

— У тебя, наверное, и план нашего спасения есть? — вкрадчиво продолжал смотритель.

Марукин, ничего не подозревая, закивал:

— Конечно! Сначала в катакомбы рванем. А пока ты там отдыхать-отсыпаться будешь, я быстренько в город смотаюсь и твое золотишко принесу. Ну что, согласен?

Вместо ответа смотритель поднес к лицу Марукина кулак. Тот растерянно захлопал глазами:

— Макарыч, ты что, я же дело говорю!

Да я тебя, гада, насквозь вижу! Ты меня убить хотел, а теперь надеешься, что я тебе поверю? Ты только о своей шкуре печешься! — прошипел смотритель. — Знаю я твое дело. А на Костю нечего наговаривать — я ему жизнью обязан. А теперь заткнись, пока я по-настоящему не разозлился!

Римма и Таисия стали осуществлять свои планы поиска сбежавших мужиков. Они пришли в Костину, вернее теперь уже Левину, аптеку.

Женщины не сразу заметили, что в аптеке идет ремонт, потому что жалюзи были закрыты и в помещении царил полумрак. Римма и Таисия потоптались на пороге, не решаясь идти дальше.

Римма взяла с собой отмычку, но не совсем понимала, как ею пользоваться.