Тайна нервного льва - Вест Ник. Страница 18
БОБ ДЕЛАЕТ ОТКРЫТИЕ
На следующее утро Боб спустился к завтраку более озадаченный, чем когда-либо. Так много случилось за вчерашний день, и так мало во всем этом было хоть какого-то смысла! У него мелькнула даже мысль, а не делал ли Юпитер некоторые натяжки, из последних сил объясняя этот дурацкий шифр.
Боб поздоровался с отцом, пробормотавшим в ответ свое утреннее приветствие из-за газетного листа. Он допивал свою первую чашку кофе и, по всей видимости, не был готов ни к каким разговорам. Боб осмотрелся в надежде найти что-нибудь почитать за завтраком. Перечитав все надписи на пачках с кукурузными хлопьями, он перевел взгляд на стопку иногородних газет, лежавших на книжном шкафу. Его отец, газетчик, частенько привозил домой прессу из деловых поездок в другие города. Как-то он объяснил Бобу, что ни одна газета не в состоянии охватить все новости, поэтому он любит читать другие газеты, чтобы узнать, какого рода сообщения кажутся им достойными публикации.
Боб лениво перелистал газету, читая комиксы и просматривая заголовки статей, потом взял другую. Одна статья привлекла его внимание. Это было сообщение агентства ЮПИ из Костера в Южной Африке.
Заголовок гласил:
Далее шел такой текст:
«Издав радостный вопль и забыв, что ему 79 лет, Питер Бестер высоко подпрыгнул, схватил свидетельство на право владения земельным участком и был таков.
И пока три тысячи зрителей похохатывали, наблюдая эту сцену, он положил начало последней в истории Южной Африки официальной алмазной лихорадке, когда 165 старателей словно с цепи сорвались в поисках удачи. Это случилось в предыдущую среду на алмазных россыпях Свартранда.
Старателю-ветерану Хэндрику Сванпулу, семидесяти двух лет, обнаружившему эти россыпи, как обычно, везло. Застолбив первый из заявленных им участков, он добыл алмаз весом в 48,12 карата, проданный им впоследствии за сорок две тысячи долларов.
«Я не хочу никого расхолаживать, — заявил Сванпул с усмешкой, — но я уже получил максимум того, что отсюда можно выкачать».
В статье подробно описывалось течение алмазной лихорадки, финансовое обеспечение которой взяло на себя правительство. Район добычи находился в семидесяти пяти милях к северо-западу от Йоханнесбурга и давно был известен как «страна алмазов». Во время алмазного бума 1927— 1928 годов, говорилось далее в статье, сто пятьдесят тысяч старателей добыли из Грасфонтейнских и Бэйкервильских копей, расположенных в пятидесяти милях к западу, высококачественных алмазов на двадцать восемь миллионов долларов. Согласно установленным правилам, старатели, надеявшиеся на успех, собирали жребии с написанными на них именами участников в шляпу, и только те счастливцы, которым выпадал жребий, допускались к линии старта. Каждому разрешалось обработать по три алмазоносных участка площадью сорок пять квадратных ярдов каждый. Ветераны прошлых «лихорадок» нанимали за себя местных удальцов, мастеров бега на спринтерские дистанции, или выставляли своих сыновей после усиленных тренировок.
— Вот это да! — вздохнул Боб. — Сорок две тысячи долларов за один алмаз! Такую кучу деньжищ!
Он перевернул страницу и уткнулся в новую статью:
«Порто Ферраро, бывшему заместителю министра горнодобывающей промышленности в Костере, Южная Африка, Большое федеральное жюри предъявило во вторник обвинение в контрабанде алмазов в Соединенные Штаты в прошлом году. Он был арестован в международном аэропорту Лос-Анджелеса.
Агенты таможенной службы обнаружили у него пять упаковок ограненных и отшлифованных бриллиантов общим весом 659,14 карата по розничной цене на сумму 75 тысяч долларов. Обвинение, состоящее из двух пунктов, связано с контрабандой и неуплатой налогов. По каждому пункту обвинения возможен приговор к двум годам тюрьмы и штраф в размере 5 тысяч долларов».
— Ух ты! — воскликнул Боб. Он и понятия не имел, что алмазы стоят так дорого.
— В чем дело? — спросил его отец, складывая газету и отхлебывая кофе.
— Я прочел статью о бриллиантах, — объяснил Боб. Там говорится, что алмаз весом в сорок восемь каратов был продан за сорок две тысячи долларов. Это же огромные деньги! А кстати, что такое карат?
— Ну, это единица веса драгоценных камней. Она делится на 100 долей, точно так же, как доллар делится на 100 центов. Алмаз весом в одну долю — совсем крошечный. Тот, что весит сто долей, или один карат, достигает уже вполне приличных размеров.
— А какой величины может быть алмаз в 48 каратов?
— Очень большой, применительно к алмазам, конечно. Ты знаешь, был такой камень, знаменитый индийский бриллиант под названием Санси. По форме и размеру он напоминал персиковую косточку и весил пятьдесят пять каратов. Так что твой бриллиант в сорок восемь каратов должен быть чуточку поменьше.
— А сколько это будет, если перевести на фунты и унции?
— Вот. — Мистер Эндрюс вынул из книжного шкафа справочник и протянул его Бобу. — Взгляни на таблицу мер и весов и попробуй вычислить сам.
Боб прочел, что карат равен 3,17 тройского грана, или 0,2 грамма. Грамм, основная единица в метрической системе весов, равен 128-й унции. Он что-то нацарапал в своем блокноте и недоуменно поднял голову. — Выходит, сорок восемь каратов — это всего лишь около одной трети унции?
— Да, карат — очень небольшая единица веса, — Отец кивнул в знак согласия. — Система таких мелких единиц необходима, когда речь идет об измерении столь ценных вещей.
— Так, ну и сколько же стоит один карат?
— Твердо установленной цены не существует. Но алмазы стоят, по самым грубым оценкам, около тысячи долларов за карат, в зависимости от качества и блеска камня. Ты говоришь, тот алмаз в сорок восемь каратов продали за сорок две тысячи долларов. Значит, или камень был не самого лучшего качества, или он уменьшился при огранке.
— Огранке?
Мистер Эндрюс кивнул.
— Величина и качество камня имеют большое значение, но алмаз невозможно оценить по достоинству, если он неогранен, — обычно это 58 граней — и не отшлифован. Иногда значительное количество камня пропадает при огранке. Видишь ли, Боб, алмазы, которые находят в алмазных россыпях или копях, — это очень грубые камни, внешне похожие на обыкновенные камни или гальку…
— Черт побери! — крикнул Боб. — Прости, папочка! Огромное тебе спасибо — но мне нужно позвонить.
Мистер Эндрюс только улыбнулся, глядя, как его сын бросился к телефону. Он привык уже к столь неожиданным концовкам их бесед. Боб быстро набрал номер Юпитера.
— Эй, Юп, а ты знаешь, что неограненный алмаз выглядит как простой голыш? — И он начал выкладывать другу все, что узнал из газеты и от отца; — Так, может, Ольсен и впрямь ищет камешки — алмазы?
— Конечно, конечно, — сказал Юпитер. — Слова «булыжники» или «камешки» на слэнге обозначают «драгоценные камни». — Юпитер немного помолчал. — Отличная работа, архивист. Твоя информация прекрасно укладывается в схему моих утренних размышлений. Послушай, ты не мог бы приехать ко мне прямо сейчас? Майк Холл звонил. Сегодня Джордж устроил сцену Джею Истленду, и Майк просит нас приехать.
— Конечно, — сказал Боб, — но я думал, у тебя сегодня полно работы.
— Дядя Титус решил остаться дома и поработать на складе, так что он может обойтись и без меня. Что называется, повезло. У меня сильное ощущение, что порядка в Стране Джунглей не будет до тех пор, пока мы не раскроем эту тайну. Приезжай в штаб-квартиру как можно быстрее, я тебя жду. Пит уже едет сюда.
— Конрад вызвался подвезти нас в Страну Джунглей сегодня, — сказал Юп. — У нас всего несколько минут, чтобы обсудить одну серьезную проблему, возникшую перед нами. Если мои выводы верны, мы сможем действовать там более целенаправленно.