Корабль для уничтожения миров - Вестерфельд Скотт. Страница 30

В итоге Заю оставалось надеяться только на удачу – то есть на то, что риксы промахнутся еще несколько раз. Ведь еще немного – и «Рысь» окажется вне зоны обстрела.

Они были так близки к спасению.

Судя по показаниям часов в командном отсеке, оставалось продержаться еще девяносто секунд – и «Рысь» окажется за пределами радиуса действия гравитационных орудий. По самой своей природе хаотичные гравитоны были намного менее когерентны, нежели фотоны. «Рысь» уходила от риксского крейсера со скоростью выше трех тысяч километров в секунду. Согласно строгим законам физики, очень скоро фрегат должен был обрести безопасность.

А как только они окажутся в безопасности, Зай сможет включить систему внутренней диагностики и сам разберется в том, что можно делать с кораблем, а чего нельзя.

Прошло еще пятнадцать секунд. Этого времени врагам вполне должно было хватить на подготовку к очередному залпу.

Бесшумная вспышка появилась как по расписанию.

– Еще один промах, сэр! Перелет двести метров.

– Невероятно, – прошептал Зай. Удача снова улыбнулась «Рыси».

Капитан Зай откинулся на спинку кресла, разжал побелевшие от напряжения пальцы на подлокотнике и вздохнул с облегчением.

– Что ж, может быть, у нас все получилось, – сказал он.

А еще через десять секунд мостик жутко тряхнуло, и корабль наполнился душераздирающим воем вскипевшего воздуха.

Наконец Телмор Бигз разглядел «Рысь». Фрегат искрился на фоне космической тьмы. Вдоль корпуса корабля сновал красный луч лазера.

– Нет! – вскрикнул Бигз.

От корабля, сверкавшего наподобие гигантского фальшфейера, его отделяло расстояние не меньше двадцати километров. Сигарообразный силуэт фрегата своим свечением резал глаза – так же больно смотреть на солнце без защитных очков. Бигз понял, что зрение у него восстановилось окончательно. Как раз вовремя, чтобы он смог увидеть, как гибнут его родной корабль и товарищи.

«Уж лучше бы я остался слепым!» – в отчаянии думал Бигз.

Проклятье! Ведь «Рыси» почти удалось уйти из зоны огня. По подсчетам Бигза, еще бы меньше минуты, и фрегат стал бы недостижим для риксских орудий.

Инженер-сержант обвел взглядом окружавшие его обломки. Они одиноко вращались в пространстве. Крошечная планетка – обрубленный нос корабля. В окружении спутников, имевшая свою призрачную атмосферу и даже население в лице единственного гражданина – Телмора Бигза.

Очень скоро эта несчастная груда обломков и будет всем, что останется от «Рыси».

За несколько следующих секунд от корабля оторвалось с полдюжины крупных искр. Теперь риксы наводили на «Рысь» орудие, стрелявшее разрядами хаотичных гравитонов. Враги собирали все силы для последнего смертельного удара, а лазер им был нужен для точного прицела. Скорее всего, риксы могли сделать по «Рыси» всего один выстрел, после чего фрегат оказался бы для них недостижим, и поэтому они старались не промахнуться.

Бигз сжал закрепленный на ремне контейнер с противошоковым лекарством. Он хотел, чтобы последние капли стимулирующего препарата подарили ему уверенность перед принятием решения. Для него оставалось единственное.

Бигз включил аварийный маячок на полную мощность. Пульсирующий свет фонаря ярко отразился от окружавших астронавта стальных плит. Потом Бигз взял сварочный аппарат и вывел его в режим резки броневой стали. Он приставил аппарат к той плите, на которой закрепился магнитами, и нажал на кнопку включения.

Свет и жар окружили сварочный аппарат. Пламя раскалило сталь добела.

Бигз превратился в солнце своей крошечной системы – в недолговечную звезду, сверкавшую и отбрасывавшую тени на вращавшиеся вокруг нее металлические обломки.

Эта звезда засияла и ярко озарила пространство.

– Сохранять режим затемнения! – пытаясь перекричать грохот, приказал капитан Зай.

– Но они засекли нас, сэр! Мы горим как бикфордов шнур!

– Надо ждать! – рявкнул Зай. – Еще двадцать секунд – и они не смогут до нас дотянуться!

Офицер, ответственный за ликвидацию повреждений, наконец умолк. Он хотел включить внутренние датчики корабля, помочь координации ремонтных работ. Все было правильно. Риксы действительно определили местонахождение «Рыси». Но излучение от системы внутренних датчиков подсказало бы врагам, как сориентирован имперский корабль относительно их крейсера, и тогда они навели бы свое орудие точно на двигатель. В этом случае «Рысь» пострадала бы куда серьезнее, чем при неприцельном попадании. Какая-то часть «Рыси» так или иначе вот-вот должна была поджариться, но зачем же предоставлять врагам выбор?

– Спокойно. Самое большее, на что они способны, – это выстрелить по нам дважды разрядом полной мощности.

– С кормового пункта связи начинают поступать сообщения о повреждениях, – доложил кто-то из работавших в отсеке офицеров.

Корме больше всего досталось от луча лазера.

– Докладывайте.

– Структурных повреждений нет. Похоже, расплавился кормовой процессор. Десять погибших. Подсчет пострадавших продолжается.

«Проклятье! – думал Зай. – Опять жертвы, и снова потеря мощности компьютерного обеспечения. И все из-за какого-то прицельного лазера.

А когда в нас угодит разряд хаотичной гравитации, начнется сущий ад».

– Сколько времени осталось до выхода из зоны огня? – спросил он девушку-лейтенанта, неотрывно смотревшую на циферблат часов.

– Двенадцать, – ответила она.

– Считайте, – приказал капитан.

Девушка начала обратный отсчет. По мере того как она считала, в командном отсеке становилось все тише и тише. Никто из них не был способен сделать хоть что-то. Поток гравитации наносил своим жертвам чудовищные повреждения – переломы позвоночника, раздавленные мозги, разрывы внутренних органов. При том, что отсутствовала энергопоглощающая оболочка, способная отразить гравитационный разряд, могли погибнуть десятки, если не сотни членов экипажа.

Зай даже не мог предупредить весь экипаж, но мог хотя бы обратиться к тем, кто находился рядом с ним в командном отсеке.

Когда осталось пять секунд, он дал знак лейтенанту, и та умолкла.

Но Зай обнаружил, что не в состоянии даже пошевелить языком. Все традиционные ваданские фразы были составлены так, что в них упоминался Император, а слова об Императоре из уст Лаурента Зая прозвучали бы смешно.

– Благодарю за службу. – Вот и все, что он сумел сказать.

А потом вздохнул и стал ждать. Время истекло. Наверняка истекло.

– Промах, – тихо проговорил капитан. Офицер, следивший за показателями датчиков, ошарашенно уставился на настольный дисплей.

– Это не случайный промах, сэр. Они изменили прицел. Выстрелили по груде обломков в шести километрах от нас. Груду разнесло в пыль.

– Но… почему?! – вырвалось у Зая.

– Она была освещена, сэр. Какой-то источник тепла, микроволн и трансляция сигнала высокой мощности.

– Трансляция сигнала?

– Имперский сигнал SOS. Личный аварийный маяк.

Зай покачал головой. В это трудно было поверить. Отвлекающий маневр в самый нужный момент. Член экипажа «Рыси» каким-то образом оказался там, в нескольких километрах от корабля, и погиб, спасая родной фрегат. Но кто?

– Мы находились у них в руках, сэр, – продолжал офицер. – Почему же они перенацелились на что-то еще? Там ведь были какие-то жалкие искорки – разве их можно сравнить с тем фейерверком, в какой они превратили «Рысь»?

– Мы казались слишком легкой добычей, – ответил Зай. – Слишком очевидной. Сигнал, переданный Хоббс, был слишком коротким. Наверное, риксы решили, что мы – это и есть обломки.

Корабль задрожал. Послышался негромкий стон, он стал громче, а потом утих.

– Теперь они снова нацелились на нас, сэр. Перенесли огонь с груды обломков на «Рысь». Но мы уже вне зоны опасного попадания. Гравитационное орудие выпустило луч половинной мощности, широкого охвата. Пять тысяч гравитонов.

Зай вздохнул. Такой мощности едва хватило бы, чтобы вызвать у человека рак кожи. За счет чувствительности своего вестибулярного аппарата сам он ощутил гравитонную атаку в виде легкой тошноты, не более того.