Лучшие книги XX века. Последняя опись перед распродажей - Бегбедер Фредерик. Страница 15

Неверующий Набоков определял психоанализ как «повседневное наложение древнегреческих мифов на человеческие гениталии». Говорить так – значит пренебрегать тем фактом, что «Три эссе о сексуальной теории» оказали влияние на всю литературу XX века. Если как следует подумать, то без Фрейда наверняка не было бы сюрреализма, и Цвейга, и Шницлера, не было бы и Пруста, которому даже не понадобилось читать труды доктора Зигмунда, чтобы стать фрейдистом, – и Жида, и Томаса Манна; честно говоря, без Фрейда в нашем списке осталось бы очень мало имен. Без его «чумы» мы также лишились бы книг Филипа Рота и фильмов Вуди Аллена. Так что хотя бы ради Рота и Аллена нам следует поблагодарить Фрейда за то, что он унизил человека, классифицировав его как инфантильное, сексуально одержимое существо. Вы должны ясно отдавать себе отчет, что всякий раз, как вы называете свою подругу «истеричкой», своего лучшего друга «мифоманом», своего подчиненного «параноиком», а своего отца «скрытым гомосексуалистом», вы воздаете должное Фрейду. Не будь его, вам пришлось бы именовать первую «ненормальной», второго «вруном», третьего «одержимым манией преследования», а отцу говорить: «Э-э-э… папа, будь добр, сними это платьице».

№24. Эжен Ионеско «ЛЫСАЯ ПЕВИЦА» (1950)

На 24-й позиции распевает «Лысая певица» Эжена Ионеско (1912—1994; настоящее имя Эуген Ионеску) – «антипьеса», родившаяся 11 мая 1950 года в театре Полуночников [115] (так как же она может мне не понравиться?!) и напечатанная в трех номерах «Тетрадей коллежа патафизики» [116] в 1952 году. Мистер и миссис Смит живут в Лондоне, что вполне нормально, если учесть, что они англичане. Часы отзванивают время наобум Лазаря, и сами они болтают невесть что, как, впрочем, и их гости – супружеская чета Мартин. Ну а где же лысая певица? А она не существует. Разве только это Мэри, их служанка, или капитан пожарных, или даже один из бесчисленных Бобби Уотсонов…

Вы находите это абсурдным? Но так оно и задумано. «Абсурд» – одно из основополагающих слов послевоенного периода: первым его начал употреблять Камю – с отчаяния, а потом, очень скоро, его догнал и театр. «В ожидании Годо» и «Лысая певица» – это два шедевра театра абсурда. Только «Певица» получилась явно более смешной.

Можно было бы сказать, что это критика выжившей из ума буржуазии, что речь идет о современном образе жизни, или бульварном театре, или методе ассимиляции, или о некоммуникабельности в сегодняшнем мире, но все это звучит очень уж скучно. А про «Лысую певицу» можно думать все что угодно кроме того, что она скучна: перед нами потрясающий гомерический гротеск, прямой потомок «Короля Убю» Альфреда Жарри [117]. И никому не дозволено оскорблять «Лысую певицу», притягивая за волосы… пардон, за лысину всякие занудные определения.

Эжен Ионеско родился в Румынии, как и граф Дракула: оттого-то он и сосет кровь из современного театра. Ионеско – революционер, который пускает кровь словам. «Лысая певица» – самая первая его пьеса и самая потешная, самая оригинальная, самая яркая в своей новизне. Причудливый юмор ставит ее намного впереди своего времени: все эти «Monty Python», «Nuls» и «Deschiens» [118] косят под Ионеско, сами того не зная. Кроме того, Эжена Ионеско – как и Магритта [119], который рисует трубку с подписью «Это не трубка», – можно считать изобретателем «сдвига», столь любезного сердцу рекламистов 90-х годов. Это очень простой фокус, но он жив и сегодня, спустя 50 лет: не называть по имени то, что показываешь, показывать не то, что называешь.

Избранный во Французскую академию в 1970 году, Ионеско неизменно выглядел очень грустным, как и все великие юмористы; он не шутил по поводу тщеты нашего существования. Детство его было одиноким, родители развелись, когда ему исполнилось пять лет. Человек не вечен, он умирает – и к чему все это? Нет ответа. Ионеско – метафизик, а значит, мистик, о чем свидетельствуют его «Записки и контрзаписки» (1962), «Дневник вдребезги» (1967), «Настоящее в прошедшем, прошедшее в настоящем» (1968), «Периодический поиск» (1988). Он писал пьесы, чтобы чем-то занять тот короткий отрезок времени, который был отпущен ему Богом. Да что там говорить: вся эта суета выглядит такой же смехотворной, как намерение – если взять первый попавшийся пример – подарить расческу певице, лишенной волос.

№23. Госсиньи и Удерзо «Астерикс, вождь галлов» (1959)

Номер 23 достался опять-таки не мне, а «Астериксу, вождю галлов», и это как раз понятно: ведь герою удалось раздобыть себе волшебный отвар!

История рождения «Астерикса» всегда приводила меня в восторг. В 1959 году Рене Госсиньи (1926—1977), неизвестный сценарист, только что вернувшийся из Соединенных Штатов, и Альбер Удерзо (р. 1927), скромный иллюстратор в парижском агентстве «International Press», сходятся в Бобиньи, в квартире дешевой многоэтажки, где проживал Удерзо. Они ищут идею комикса для первого номера нового журнала «Пилот». Сначала им приходит в голову сделать «Роман о Лисе» [120], но кто-то другой уже опередил их. Они колеблются, чешут в затылке, что у человеческого существа всегда было признаком усиленной работы мысли. Наконец они решают начать с доисторических приключений (которые вполне могли бы озаглавить «Парк юрского периода», хотя теперь мы уже вряд ли это узнаем). И вдруг внезапно после нескольких эскизов на них нисходит озарение: что если рассказать о Франции времен римского владычества? Удерзо принимается рисовать самого известного галла той эпохи, Верцингеторикса. Госсиньи тоже осеняет: искажая общеупотребительные слова, он создает имена Астерикс, Обеликс, Идефикс, Панорамикс, Ассюранстурикс, Абраракурсикс, Ажканоникс (через несколько лет он прославит себя самой блестящей своей находкой – Окатаринтабеллачиксчикс…). Для римлян достаточно придумать имена с окончанием на «ус», как оно и принято в латинском написании: Процессус, Отельтерминус, Беленконнус, Проспектус… Затем Госсиньи сочиняет знаменитый пролог этой новой «Галльской войны» [121]: «За 50 лет до рождения Иисуса Христа вся Галлия была завоевана римлянами… Вся ли? О нет! Одна деревня, где живут непобедимые галлы, все еще упорно сопротивляется захватчикам…» (На самом деле пресловутая Галлия и галлы – это выдумка XIX века: недавние археологические раскопки показали, что в I веке до новой эры современная территория Франции была населена десятками кельтских племен с коротковолосыми, безусыми и безбородыми мужчинами!)

Главная придумка Госсиньи – это магический напиток, позволяющий галлам одолевать римлян голыми руками. Благодаря этому предку ЭПО [122] слабосильные могут сражаться как богатыри, а лодыри и обжоры, только и мечтающие, что о жареной кабанятине, одерживают верх над превосходно организованными силами противника. Так и напрашивается мысль: что было бы, имей мы этот магический отвар в 1940-м?… Ибо талант Госсиньи и Удерзо выразился в создании комикса, который имеет богатейший подтекст: дети упиваются драками и комическими сценками, а их родители – игрой слов, смешными анахронизмами и геополитическими намеками. В общем, Астерикс взлетает над миром, как многоступенчатая ракета.

Но самое замечательное в этом приключении – другое. 29 октября 1950 года «Астерикс, вождь галлов» появляется в журнале «Пилот». Публика принимает его более чем холодно. Читатели говорят Госсиньи, что им плевать на галлов, а Удерзо упрекают в том, что он рисует слишком большие носы. Когда в 1961 году выходит первый альбом, продано всего 6000 экземпляров. Не намного лучше обстоит дело и со вторым: 20 000 экземпляров. Близкие друзья советуют авторам остановиться: «Ничего не выйдет, – уверяют они, – слишком устаревшая тема» (еще бы не устаревшая – две тысячи лет назад!). Но наша парочка держится стойко. И сегодня сага об Астериксе представляет собой 300 миллионов альбомов, продаваемых в 107 странах на 107 языках и опередивших по популярности Фолкнера, Набокова и «Унесенных ветром» в нашей топ-описи-50-лучших-книг-века. В этом году именем Рене Госсиньи даже названа улица в 13-м округе Парижа, совсем рядом с французской Национальной библиотекой!