Тайна Третьего мира - Ветер Анна. Страница 12

Я бесцеремонно растолкал своего товарища – еще простыть не хватало! Свой подъем он начал с ворчания про бездушных друзей, которые не дают досмотреть мировой сон, затем он сладко потянулся и... сразу же снова до предела сжался в комок.

– Кто выключил отопление? – фальцетом воскликнул он и мгновенно открыл глаза. После осмотра нашего нового прибежища у него резко прорезалась икота, с которой он начал смешно подпрыгивать на своем месте.

Оглянувшись в поиске нашего скарба, я обнаружил его здесь же, заботливо положенным в пещере. Рядом с вещами я с удивлением обнаружил вчерашнюю бутыль и, не задумываясь, дал ее Лешке. Он быстро схватил емкость и жадно отхлебнул пару глотков, лишь немного поморщившись. Его икота прекратилась, и он сразу начал возмущаться и забрасывать меня вопросами.

– Ужас! Мы где? Что это?

– Я полагаю, в горах. Это пещера.

– В мои планы не входило посещение заснеженных пещер! Что она нам такое дала, чтобы мы не почувствовали транспортировки? – Неожиданно он обнаружил в своих руках искомую бутыль и в ужасе от нее отскочил. – Я это опять выпил!

– Успокойся. Это обычный самогон. А переместили нас, пока мы спали.

– Этого не может быть! Я сплю очень чутко, меня полет комара разбудить может.

– Ты? Чутко? – вскинул я брови, и Лешкин пыл немного поугас.

Я снова вернулся к своей сумке. Бегло осмотрев ее содержимое, я понял, что ничего не пропало. Почти ничего. Пропал маленький кулон – подарок прадеду Фара его любимой Фалены. Еще в моей сумке оказался дневник монарха, раскрыв который, я увидел небольшую приписку в конце тетради, сделанную старческой нетвердой рукой. Я прочитал это вслух:

«Я его любила. Любила больше жизни! И он любил меня. Мы встретились, когда я за болотом осваивала превращения в животных. Встречались тайно. Через месяц я открылась ему – рассказала, что я не нан, и показала свой истинный облик. Он сказал, что это неважно! Я была счастлива.

Мой отец был из изгнанных волшебников, мы поселились на болоте, когда мне было два года. Через три года мы остались с ним вдвоем. Я медленно и верно загнивала на этом болоте. И любовь нана снова вернула меня к жизни.

Это не я пыталась утопить его в болоте! Это отец. Когда он узнал про нас, он забрал у меня его подарок и ушел на несколько дней, заговорив трясину, чтобы я не могла предупредить своего любимого... Вернувшись, он бросил мне этот дневник и больше ничего не говорил. Вы очень порадовали меня своим рассказом, что любовь всей моей жизни выжил и что именно символ нашей любви спас его! Вы спасли мою душу. Теперь я смогу спокойно встретиться с ним на небесах.

Спасибо. Надеюсь, моя помощь придется вам кстати.

Фалена».

– А я-то все думал-гадал, почему на кулоне нана изображена девушка! – проговорил я, закончив чтение.

– Вот это да! Это... это... Нереально! Круто! От таких знаний башку сносит! – тут же прокомментировал прочитанное Леха.

– Да уж... Кто бы мог подумать? – Я немного помолчал, переваривая новые детали давно минувшей трагедии. – Я думаю, что эти знания должны остаться только в наших башк... головах. А дневник мы передадим Фару. Пусть сам решает, как поступить с подобными знаниями о своей семье, – спокойно сказал я, убирая записи в сумку.

– Ну да, ты прав, – легко согласился Алексей. – А кто такие эти, как их... волшебники, которых выгнали?

– Изгнанные волшебники? Если мне не изменяет память, несколько столетий назад образовалось некое движение или секта... Ну в общем, объединение небольшой кучки волшебников, почитающих Черного колдуна. На них особо никто не обращал внимания – свобода выбора. Просто время от времени приглядывали за ними. Но однажды этой компании захотелось установить власть этого самого Черного колдуна и, чтобы войти к нему в доверие, они решили убить Совет. – Я поднапряг свои извилины, выуживая из них информацию. – Насколько я помню, одного члена Совета они все-таки уничтожили. Пострадало несколько волшебных существ, несколько джиннов и было разнесено одно крыло Серебряного дворца. В общем, их поймали и изгнали.

– И что, никто даже не позаботился лишить их магических способностей?!!

– В то время это было никому не под силу. Единственное, что они сделали, – это заблокировали их возможности наносить вред живым существам. Убить они уже никого не могли.

– А как же прадед Фара? – не унимался Леха.

– Ты же слышал – он заговорил болото! То есть просто изменил местоположение безопасной дорожки, вот нан и угодил в трясину.

– Ну ладно. А что ты скажешь по поводу оказанной «помощи»? Если закинуть нас на Северный полюс – помощь, то я – лохнесское чудовище! – И он запрыгал с ноги на ногу, приговаривая: – Надо меньше пить, надо меньше пить, пить надо меньше...

– Постой...

– И не подумаю! Если я встану, то заледенею.

– Нет, я не об этом. Не могла она нас просто так сюда забросить! Надо выйти и осмотреться.

– Туда? – Дрожащий палец Алексея указал в сторону заснеженного выхода. – Да ни за что! Я не самоубийца.

– Ты собираешься остаться здесь и замерзнуть? Тут даже дров нет!

– Да уж. Услужила старушка. Добрая она... Дай мне согревательную бутылочку.

Я ухмыльнулся и, следуя его примеру, тоже сделал несколько глотков – как-то не позаботились мы, собирая вещи, о возможной минусовой температуре на нашем пути.

Закутавшись во все, что было у нас с собой, и по возможности утеплив ноги, мы двинулись на поиски вора. Ну или хотя бы теплого края, – это как повезет.

В рюкзаке нашлась пара бутербродов, положенных туда заботливой старушкой, и наш утренний голод был немного заглушен. Но подобный легкий завтрак переварился в желудках еще быстрее, чем мы ожидали. Видно, холод быстро опустошил все внутренние припасы организма, регенерируя тепло для согрева наших тел, плохо оснащенных соответствующей случаю амуницией. Съестного становилось все меньше, а подкинуть туда было абсолютно нечего. Равно как и найти возможность согреться посреди заснеженных гор.

Снова жутко хотелось есть (прямо патология какая-то!). Из-за этого мы моментально устали и еле-еле плелись по намеченному курсу – спускались с горы – практически не разговаривая. Одно нас немного радовало – впереди виднелась какая-то темная кромка, явно напоминавшая лесок. А это сулило в перспективе тепло, еду и снова тепло!

Уже через полчаса мы были абсолютно уверены, что впереди – зеленый лес. Конечно, не такой, где любят селиться тати и диелго (то есть где много-много еды), но и не абсолютно голый. Скажем так – обычный лес. Утвердившись в этом, мы, с одной стороны, немного приободрились, а с другой – совершенно не к месту расслабились.

– Саня, давай я понесу твою сумку, – неожиданно услышал я рядом и с удивлением посмотрел на уморенного Лешку.

– Ты понесешь мою сумку?

– Ну да, – он выдавил из себя вялую улыбку, – а ты меня...

Что ж, если мы еще шутим, то, значит, существуем! С каждым десятком пройденных нами метров становилось все теплее и теплее, а когда до леса оставалось где-то метров сто, под ногами появилась зеленая травка и даже немного цветов.

– Вот и весна! – обрадовался Алексей.

– Ага, а метров через пятьдесят будет вообще лето.

– Люблю лето! – проникновенно констатировал мой друг и прибавил шагу.

В лес мы уже чуть ли не вбежали. Дул теплый ветерок, на деревьях громко трещали какие-то птицы, несомненно, очень вкусные, но, к нашему огорчению, абсолютно недоступные – ввиду нашей неприспособленности к охоте. Чувство прекрасного у нас сейчас находилось где-то в районе желудков и выражалось чем-то вроде «съедобное-несъедобное». Наши тела, почувствовав перемену климата, согрелись очень быстро, и сейчас мы приостановились, чтобы снять с себя излишки одежды.

– Было бы неплохо чего-нибудь съесть, – безапелляционно заявил Лешка и посмотрел на меня, словно я фокусник и сию минуту вытащу ему из своей шляпы большой вертел с зажаренным сочным кабанчиком ну или просто белого, очень питательного кролика. Ни шляпы, ни подобных способностей у меня не было, поэтому я просто согласился.