Я приду плюнуть на ваши могилы - Виан Борис. Страница 11
— Лучше бы поблагодарили меня, Ли. Я даю вам средства, которые помогут выстоять против этих людей, как вы их называете.
— Не понимаю, почему вас это интересует.
— Это меня интересует.
Он замолчал на секунду и резко затормозил, чтобы не проехать на красный свет. Паккард мягко опустился на рессоры, двинувшись вперед, а потом вернулся на место.
— Что именно?
— Хотел бы я знать, что вам нужно от этих девочек?
— Все красивые девочки стоят того, чтобы ими заняться.
— У вас под рукой дюжины девочек, которые тоже красивы и гораздо более доступны.
— Не думаю, что первая часть вашей фразы полностью соответствует истине, — сказал я, — да и вторая тоже.
Он посмотрел на меня, явно что-то недоговаривая. Мне больше нравилось, когда он следил за дорогой.
— Вы меня удивляете, Ли.
— Честно, — сказал я, — эти двое — в моем вкусе.
— Я знаю, что вы любите это, — сказал Декс. Он, конечно, не это приберегал напоследок.
— Я не думаю, что с ними переспать труднее, чем с Джуди или Джики, — уверенно сказал я.
— Вы ведь стремитесь не только к этому?
— Только к этому.
— Тогда осторожней. Я не знаю, что вы сделали с Джин, но за пять минут телефонного разговора она изыскала возможность четырежды повторить ваше имя.
— Счастлив, что произвел на нее такое впечатление.
— Это не такие девушки, с которыми можно переспать, и не жениться на них. По крайней мере, я думаю, что они таковы. Я знаю их уже лет десять.
— Что ж, мне повезло, — сказал я. — Потому что я не намерен жениться на обеих, но переспать с обеими намерен.
Декстер ничего не ответил и опять взглянул на меня. Рассказала ли ему Джуди о наших играх у Джики, или он ничего не знал? Я думаю, этот тип был способен догадаться о трех четвертях всего вокруг, даже если об остальном ему не рассказали.
— Выходите, — сказал он мне.
Тут я заметил, что машина стоит перед «Сторк-клубом», и вышел.
У входа я прошел вперед, Декстер дал на чай брюнетке в гардеробе. Одетый в ливрею официант, которого я хорошо знал, провел нас к заранее заказанному столу. В этом кабаке они попытались собезьянничать столичный стиль, и это дало комические результаты. Проходя мимо, я пожал лапу Блэки, главе оркестра. Был час коктейля, и оркестр играл что-то танцевальное. Большинство посетителей я знал в лицо. Но я привык видеть их с эстрады, и всегда очень забавно вдруг оказаться рядом с противниками, на стороне публики. Мы сели, и Декс заказал два тройных мартини.
— Ли, — сказал он мне, — я больше не хочу говорить с вами об этом, но будьте осторожней с этими девочками.
— Я всегда осторожен, — сказал я. — Не знаю, что вы имеете в виду, но, в общем, я всегда отдаю себе отчет в том, что делаю.
Он не ответил мне и через две минуты заговорил о другом. Когда он переставал говорить и действовать исподтишка, он мог изречь нечто и вправду интересное.
X
Мы оба неплохо нагрузились к моменту, когда вышли из клуба, и я, несмотря на протесты Декстера, сел за руль.
— Я не горю желанием, чтобы вы попортили мне портрет к субботе. Вы всегда смотрите по сторонам, когда ведете, и у меня рождается ощущение, что я умираю.
— Но вы не знаете дороги, Ли…
— Так что же! — сказал я. — Вы мне объясните.
— Это квартал, в котором вы никогда не бываете, и объяснить сложно.
— О, Декс, вы меня достали. Какая улица?
— Ну ладно, поехали на Стифенз стрит, 300.
— Это там? — спросил я, не совсем уверенно тыча указательным пальцем в направлении западной части города.
— Да. Вы знаете эту улицу?
— Я знаю все, — заверил я его. — Внимание, трогаемся.
До чего же легко было управлять этим паккардом. Декс его не любил и предпочитал кадиллак своих родителей; но по сравнению с нэшем это была сплошная прелесть.
— Мы едем на Стифенз стрит?
— Рядом, — ответил Декс.
Несмотря на количество алкоголя, которое болталось в его потрохах, держался он молотком. Словно вообще не пил. Мы заехали в центр бедного квартала. Стифенз стрит начиналась прилично, но после номера 200 шли дешевые жилые дома, а потом все более жалкие одноэтажные лачуги. У трехсотого номера квартал все еще выглядел пристойно. Перед домами стояли коегде старые машины, чуть ли не эпохи фордов «Т». Я остановил тачку Декса там, где он указал.
— Идемте, Ли, — сказал он. — Идем до конца.
Он закрыл дверцы, и мы отправились в путь. Свернув на поперечную улицу, мы прошли сотню метров. Здесь росли деревья и всюду были разрушенные ограды. Декс остановился перед двухэтажным строением, второй этаж был деревянный. Каким-то чудом решетка, ограждавшая сад, а точнее груду обломков, была в почти хорошем состоянии. Он вошел, не предупреждая. Уже почти совсем стемнело, и в закоулках роились странные тени.
— Входите, Ли, — сказал он. — Это здесь.
— Я иду за вами.
Перед домом рос шиповник — один-единственный куст, но аромата его хватало, чтобы перекрыть запахи нечистот, которые витали вокруг. Декс взобрался по двум ступенькам к входной двери, лепившейся на боковой стороне дома. На звонок нам открыла толстая негритянка. Ни слова не говоря, она повернулась к нам спиной, и Декс последовал за ней. Я закрыл за собою дверь. Они смирно сидели на диване; обе были одеты в блузки и очень короткие юбочки.
— Вот господа, которые принесли вам доллары, — сказала негритянка. — Ведите себя с ними хорошо.
Она закрыла за собой дверь, оставив нас одних. Я посмотрел на Декстера.
— Раздевайтесь, Ли, — сказал он. — Здесь очень жарко.
Он повернулся к рыжей.
— Иди, помоги мне, Джо.
— Меня зовут Полии, — сказала девочка. — Вы дадите мне доллары?
— Конечно, — сказал Декс.
Он вытащил из кармана мятую десятидолларовую купюру и дал ее малышке.
— Помоги мне расстегнуть брюки.
До этого момента я стоял, не шелохнувшись. Я смотрел, как встает рыжая. Ей, наверное, было чуть больше двенадцати. Под очень короткой юбкой видны были кругленькие ягодицы. Я знал, что Декс смотрит на меня.
— Я беру рыжую, — сказал мне он.
— Вы знаете, что за это нас могут засадить в тюрягу.
— Вас смущает цвет ее кожи? — резко бросил он мне.
Это меня и удерживало. Он по-прежнему смотрел на меня из-под пряди, падающей на глаза. Он выжидал. Думаю, цвет лица у меня не изменился. Обе малышки застыли, немного испуганные…
— Иди сюда, Полли, — сказал Декс. — Хочешь выпить стаканчик?
— Я бы не хотела, — сказала она. — Я могу и не пить — я помогу вам.
Не прошло и минуты, как он был раздет, и посадив девочку себе на колени, задрал ей юбку. Лицо его потемнело, и он шумно дышал.
— Вы не сделаете мне больно? — сказала она.
— Не мешай мне, — ответил Декс. — А то не получишь доллары.
Он сунул руку ей между колен, и девочка заплакала.
— Замолчи! — сказал он. — А то велю Анне тебя поколотить…
Он повернул голову в мою сторону. Я не двигался.
— Вас смущает цвет ее кожи? — повторил он. — Хотите мою?
— Да нет, порядок, — сказал я.
Я посмотрел на другую малышку. Она почесывала в затылке, совершенно безразличная ко всему. Она уже сформировалась.
— Иди сюда, — сказал я ей.
— Можете начинать, Ли, — сказал Декс, — они чистые. Замолчишь ты?
Полли перестала плакать и шумно втянула воздух.
— Вы слишком большой…, — сказала она. — Мне от этого больно!..
— Замолчи, — сказал Декс. — Я дам тебе еще пять долларов.
Он задыхался, как собака после бега. А потом схватил ее за бедра и задвигался на стуле.
Теперь слезы Полли лились беззвучно. Маленькая негритянка смотрела на меня.
— Разденься, — сказал я ей, — и иди сюда на диван.
Я стянул куртку и расстегнул ремень. Она легко вскрикнула, когда я вошел в нее. И была она горяча, и это был адов жар.