Почему нас ненавидят? - Видал Гор. Страница 4

Наконец, Энтони Льюис считает разумным отгородиться от сподвижников Буша и выступить за сотрудничество с другими странами, чтобы сдержать нависшую в «черный вторник» тьму, «попытавшись понять ее происхождение» (курсив мой. — Г.В.), и одновременно прекратить провокационные выпады против культур, отличных от нашей и не согласных с нашим образом жизни. Льюис — что весьма необычно для журналиста, публикующегося в «Нью-Йoрк тайме», — ратует теперь за мир. Как и я. Но оба мы люди пожилые, пережившие войны, и мы ценим наши быстро исчезающие свободы в противоположность ура-патриотам, которые бьют в барабаны на Таймс-сквер, выступая за всеобщую войну, где будут сражаться другие американцы.

Как обычно, самый разумный политический комментатор Уильям Пфафф выступил в международной «Геральд трибюн» (17 сентября 2001 года). В противоположность провинциальным поклонникам войны из «Нью-Йорк тайме» он был потрясен тем, что американский президент, который отказался служить своей стране во Вьетнаме, призывает к войне не против страны или даже вероисповедания, а против одного человека и его пособников, число которых, несомненно, будет увеличиваться.

Пфафф. Ответ цивилизованной нации: тот, кто верит в добро, в человеческое сообщество и выступает против зла, должен быть предельно собранным и, главное, разумным.

Ракеты — тупое орудие. Эти террористы достаточно умны и взваливают на других бремя совершенного ими поступка, а результатами пользуются сами.

Продиктованный яростью ответ США, ударивший по другим людям, — это именно то, чего они добиваются: такой ответ разожжет ненависть, которая уже воспламеняет их и оправдывает их противоправные действия против невинных людей.

Соединенным Штатам необходимо хладнокровно рассмотреть, как они попали в тупик. Более того: им необходимо предвидеть беды, которые могут ожидать их в будущем.

Война не принесет выигрыша никому — все только проиграют. Настало время воспользоваться услугами порядочного человека — Кофи Аннана. Сколько славы ни принесла бы нашим любителям повоевать тотальная месть, перемирие между Саладином и крестоносцами-сионистами в интересах всего человечества. Задолго до того, как наводящие страх монотеисты взяли историю за горло, нас учил класть конец раздорам не кто иной, как бог Аполлон, выведенный Эсхилом в «Эвменидах» (так греки вежливо обозначали фурий, которые ежедневно общаются с нами в передачах Си-эн-эн). Орест, караемый за убийство матери, не может избавиться от фурий, преследующих его, куда бы он ни пошел. Он взывает к богу Аполлону, который велит ему идти в ООН — известную также, как Собрание граждан Афин, — что он и делает. Его оправдывают на том основании, что ссоры между кровными родственниками следует прекратить, иначе им конца не будет — воевать станут поколение за поколением, и высокие башни будут рушиться в пламени и испепелят всех нас, пока «иссохшаяся пыль не перестанет всасывать темную дымящуюся кровь… и не прекратится месть, требующая смерти за смерть! Но человек с человеком и государство с государством дадут обет взаимной ненависти и взаимной дружбы, что для человека часто является избавлением от анафемы и будет для нас таким навсегда». Пусть Аннан выступит посредником между Востоком и Западом, пока не наступило такое время, когда никому из нас уже нечего будет спасать.

Ужасающий физический ущерб, который Усама и компания нанесли нам в «черный вторник», — ничто по сравнению с сокрушительным ударом по нашим исчезающим свободам: Закон против терроризма от 1996 года в сочетании с недавними обращениями к конгрессу за дополнительными особыми правами подслушивать разговоры без решения суда; депортирование постоянных законных обитателей нашей страны, гостей и не имеющих документов иммигрантов без должной процедуры и так далее. В то время, когда я это пишу, американский «концентрационный лагерь по просвечиванию» заполняется на военно-морской базе Гуантанамо в заливе на Кубе. Никому не известно, являются его злополучные обитатели военнопленными или они обычные злоумышленники. Они были захвачены в Афганистане американскими солдатами и теперь, похоже, предстанут перед попирающими принципы справедливости судами, когда их выпустят из клеток. ГА вот это текст доусамовского времени: «Ограничение личной свободы, права свободного выражения мнения, включая свободу прессы, права устраивать собрания и создавать ассоциации, а также нарушение тайны почтовой, телеграфной и телефонной связи и проведение обысков в домах, получение ордеров на конфискацию имущества, а также ограничение собственности разрешаются вне предусмотренных законом границ». Тон знакомый. Клинтон? Буш? Эшкрофт? Нет. Это цитата из речи, произнесенной Гитлером в 1933 году, в которой он призывал принять Закон об установлении «чрезвычайных полномочий» для «защиты народа и государства» после катастрофы с пожаром рейхстага, который тайно подожгли нацисты.

Только одна женщина-конгрессмен, Барбара Ли из Калифорнии, проголосовала против предоставления президенту дополнительных прав. А (согласно опросу, проведенному «Нью-Йорк тайме» и Си-би-эс, всего шесть процентов населения теперь против военных действий, тогда как значительное большинство выступает за войну, «даже если многие тысячи невинных граждан будут убиты». Одновременно рейтинг Буша взмывает вверх — правда, по традиции во время войны президент становится таким же тотемом, как и флаг. Когда рейтинг Кеннеди после разгрома в заливе Свиней необычайно вырос, он с весьма характерной для него иронией заметил: «Похоже, чем больше ты на этом посту совершаешь провалов, тем популярнее становишься». Буш-отец и Буш-сын еще могут, пожалуй, попасть на гору Рашмор [4], хотя было бы дешевле слегка переделать бюст двойника Барбары Буш, Джорджа Вашингтона, добавив две нитки искусственного жемчуга на его каменную шею, — в знак памяти, конечно.

(После победы над Японией в 1945 году (и окончания Второй мировой войны) мы ведем, как выразился историк Чарлз О. Бирд [5], «вечную войну ради вечного мира»! Я мимоходом упоминал о клубе «Враг месяца»: каждый месяц нам преподносят нового омерзительного врага, по которому мы должны нанести удар, прежде чем он уничтожит нас.)

Как я заинтересовался Тимоти Маквеем, а он мной.

Размышляя над непрекращающимся насилием, творимым Соединенными Штатами по отношению к остальному миру под предлогами, которые, в силу своей полной несостоятельности, дадут фору Гитлеру, оправдывавшему самую отъявленную ложь, начинаешь понимать, почему Усама нанес удар из-за рубежа во имя, как он заявляет, одного миллиарда мусульман. Упреждающими актами насилия и неустанной истерией в средствах массовой информации мы поощрили этот миллиард относиться к нам — как бы это помягче выразиться? — отнюдь не дружественно.

За пять лет до «черного вторника» я внимательно изучил дело Маквея: за пять предыдущих десятилетий как рядовой Второй мировой войны, а также как летописец нашей имперской истории я был постоянным и непосредственным свидетелем смертельной схватки между американской республикой, защитником которой я выступаю, и американской глобальной империей, врагом нашей старой республики.

Спровоцированный Усама нанес удар издалека. Спровоцированный Маквей ударил изнутри 19 апреля 1995 года. Оба были возмущены безрассудными акциями нашего правительства, ведущего, говоря словами великого американского историка, «вечную войну ради вечного мира» против других стран мира.

Должен признаться, сначала меня не очень заинтересовал взрыв федерального здания Альфреда П. Марра в Оклахома-Сити, потому что средства массовой информации очень быстро, в безапелляционной манере возложили вину за это преступление на американского злодея, одинокого безумного убийцу, а действия безумцев интересны только людям с дурными наклонностями. Мудрый Генри Джеймс всегда предупреждал писателей, что не стоит делать сумасшедшего героем повествования: коль скоро такой человек не наделен моральной ответственностью, то, по существу, и писать о нем нечего.