Войны богов и людей - Ситчин Захария. Страница 75

Не в одном, а в нескольких текстах мы находим утверждения, что Злобный Ветер, несущий смертоносное облако, был порождением взрывов необыкновенной силы:

В день тот, когда небеса

содрогнулись и земля сотряслась,

по земле вихрь пронёсся…

Когда небеса

потемнели, словно тенью покрытые…

В текстах «плачей» говорится, что ужасные взрывы произошли «на западе», возле «груди моря» — так описывался изгиб береговой линии Средиземного моря у Синайского полуострова, — на равнине «посредине гор», которая впоследствии получила название «Место без жалости». Это место в прежние времена служило Местом Приземления, откуда боги возносились в обитель Ану. Кроме того, во многих текстах при описании места трагедии упоминается гора. В «Мифе об Эрре» гора возле «места, откуда Великие восходят на небо», именуется «Высочайшей горой»; в одном из «плачей» она называется «Горой Ревущих Туннелей». Последнее название ассоциируется с горой из египетских Текстов Пирамид, по наклонным туннелям которой пролегал путь фараона к загробной жизни. В книге «Лестница в небо» мы пришли к выводу, что это гора на Синайском полуострове, до которой добрался Гильгамеш в поисках места, откуда на небо взлетают ракеты.

От этой горы, рассказывается в «плачах», ветры несли смертоносное облако к «границе Аншана» в горах Загрос, и оно накрыло весь Шумер, от Эриду на юге до Вавилона на севере. Невидимая смерть медленно плыла по Шумеру; это продолжалось двадцать четыре часа — один день и одну ночь, увековеченные в «плачах», таких как плач по Ниппу-ру: «В тот день, один-единственный день, в ту ночь, одну-единственную ночь… буря, в вспышке молнии рождённая, людей Ниппура оставила недвижными».

В «Плаче по Уруку» ярко описывается паника, охватившая и богов, и людей. В древнем тексте мы читаем, что Ану и Энлиль взяли верх над Энки и Нинлиль в споре о разумности применения ядерного оружия, но ни один из богов не предвидел ужасных последствий. «Великие боги побледнели», наблюдая, как «гигантские лучи поднялись к небесам и земля содрогнулась до основания».

Когда Злобный Ветер начал «к горам тянуться сетью», боги Шумера бежали из своих любимых городов. В тексте, озаглавленном «Плач о разрушении Ура», перечислены все великие боги, а также некоторые из их сыновей и дочерей, которые «оставили ветру» города и величественные храмы Шумера. «Плач о разрушении Шумера и Ура» добавляет драматические подробности этого поспешного бегства. Нин-хурсаг «плакала горькими слезами», покидая Исин. «О, мой разорённый город», — восклицала Нанше, бросая любимый дом на произвол судьбы. Инанна поспешно оставила Урук, отплыв к берегам Африки в «подводном корабле»; она жаловалась, что у неё не было возможности взять с собой драгоценности и другие вещи. В плаче по Урурку, написанном от лица самой Инанны, богиня рассказывает об опустошении, произведённом в городе и храме Злобным Ветром, который «в мгновение ока родился посреди гор» и от которого не было зашиты.

Потрясающее по своей силе описание страха и растерянности, охвативших богов и людей при приближении Злобного Ветра, содержит «Плач о разрушении Урука», написанный уже гораздо позже, в период восстановления города. «Преданные граждане Урука были охвачены ужасом», а жившие в городе боги, отвечавшие за благополучие жителей, подняли тревогу. «Вставайте — будили они людей посреди ночи. — Бегите, прячьтесь в степи!» Но затем сами боги обратились в бегство «незнакомыми тропами». Текст печально констатирует:

Так все боги бежали из Урука;

они бежали от него подальше;

в горах они укрылись,

на равнинах дальних спасение нашли.

В Уруке воцарился хаос и безвластие; народ остался без какой-либо помощи. «Паника охватила Урук… разум толпы помутился». Храмы были разрушены, а их содержимое уничтожено. Люди спрашивали: «Почему боги отвернулись от нас? Кто принёс нам эти беды и страдания?» Но их вопросы оставались без ответа, и после того, как над городом пронёсся Злобный Ветер, «груды тел на улицах лежали… тишина накрыла Урук, словно плащ».

Из «Плача по Эриду» мы узнаем, что Инанна бежала из города, «подобно птице», чтобы скрыться в безопасном убежище в Африке. Энки укрылся от смертоносного облака, но недалеко, чтобы иметь возможность сразу же вернуться в город, и он видел, что случилось с Эриду. «Господин остался за пределами города… Отец Энки остался за пределами города… судьбу своего города оплакивал он горькими слезами». Многие люди последовали за Энки и, расположившись в окрестностях Эриду, на протяжении дня и ночи наблюдали за тем, как буря «накладывает руку» на город.

После того как «сеюшая зло буря покинула город и понеслась по равнине», Энки осмотрел Эриду. Город был погружён в молчание, а на улицах лежали горы трупов. Те, кто выжил, жаловались ему: «О, Энки! Город проклят, он стал для нас чужим!» — и спрашивали, что им делать и куда идти. Несмотря на то что Злой Ветер ушёл, жить в Эриду было небезопасно, и Энки остался вне города, «как будто он был ему чужим». «Покинув дом Эриду», Энки повёл переживших катастрофу людей в пустыню, где использовал свои научные знания, чтобы накормить «тех, кто был уведён из Эриду», сделав съедобными «нечистые растения». Из Вавилона, с северной окраины смертоносного облака, встревоженный Мардук обращается к своему отцу Энки, спрашивая: «Что мне делать?» По совету Энки Мардук предложил населению покинуть город и поспешить на север. Его слова напоминают приведённое в Библии предупреждение ангелов Лоту: «…не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей». Нельзя было также брать с собой воду и продукты из города — их могла коснуться рука смерти. Если кто по каким-либо причинам не мог бежать из города, Энки советовал им спрятаться под землёй — «Войдите в комнату, что под землёю, в темноте» — и находиться там, пока не стихнет Злобный Ветер.

Медленное наступление Злобного Ветра обмануло некоторых богов, и промедление дорого обошлось им. В Лагаше «мать Бау горько оплакивала священный храм и город». Ни-нурта покинул город, но его супруга никак не могла заставить себя уехать. «О, мой город! О, мой город!» — рыдала она, и задержка едва не стоила ей жизни.

В тот день госпожу — буря накрыла её; Бау, как простую смертную — буря накрыла её…

Из текста «плачей» (один из которых был написан самой Нингаль!) мы узнаем, что в Уре Нанна и Нингаль отказались поверить, что город будет уничтожен. Стремясь предотвратить катастрофу, Нанна обратился с мольбами к своему отцу Энлилю. Но Энлиль ответил, что судьба Ура предопределена.

Уру было даровано царство —

но не дарована вечность.

С времён оных, когда был основан Шумер,

да настоящих, когда расплодились люди, —

Кто видел царство, существовавшее вечно?

Нингаль вспоминает, что, пока они обращались с мольбой к Энлилю, «буря приближалась, её вой заглушил все. Злобный Ветер обрушился на Ур днём, но Нанна и Нингаль не покинули город. Ночью «поднялся горький плач», но бог и богиня отказывались спасаться бегством. Затем смертоносное облако проникло внутрь величественного зиккурата Ура, и Нингаль поняла, что Нанна заболел.

Нингаль и Нанна провели кошмарную ночь в «термитов доме» (подземной комнате) в зиккурате, которую Нингаль запомнила навсегда. Только на следующий день, когда «ураган из города унёсся прочь», «Нингаль, желая покинуть город… поспешно облачилась» и вместе с заболевшим Наиной ушла из города, который они так любили.

Проходя по улицам города в последний раз, они повсюду видели смерть и опустошение: «люди, как черепки, на улицах лежали; высокие ворота, через которые они проехать собирались, мёртвые тела загромоздили; на площадях, куда на праздник народ сходился, бездыханные тела лежали в беспорядке; все улицы, по которым они проехать собирались, загромоздили мёртвые тела; и там, где прежде пировал народ, грудами лежали люди». Некому было хоронить мёртвых, и «тела разлагались, как жир на солнце».