Страж ночи - Виггз Сьюзен. Страница 69

Глаза Стража Ночи померкли, от взгляда потянуло холодом.

— Так что вы теперь от меня хотите, Лаура?

Что она хочет? Ей захотелось выпалить все свои новости, хотелось, чтобы его сильные руки подняли ее и закружили по комнате… Слишком поздно! На Лауру накатила волна горького разочарования — между ними давно уже пролегла пропасть. Смогут ли они ее преодолеть?

— У меня… новость, мой господин. Я показала портрет дожу и его госпоже… Они одобрили.

Лаура нахмурилась. Ее слова прозвучали так, словно она нехотя отвечала на заданный вопрос.

— Прекрасно, — бодро заметил Сандро, поправляя стопку аккуратно сложенных бумаг, — нисколько не удивлен. Никогда не оспаривал вашего таланта.

— Нет, вы оспаривали мое право добиваться признания! — бросила Лаура, взбешенная его безразличием.

Ведет себя так, будто и не было тех сказочных недель их любви и счастья!

— Вы ошибаетесь, — ровным и бесстрастным голосом ответил Кавалли. — Мое предложение вовсе не означало, что вам придется оставить живопись.

— Наверное, — сказала девушка, — мне полагалось проявить благодарность? Большинство женщин моего положения сочли бы за честь принять ваше предложение.

«Но я хочу большего, хочу быть неотъемлемой частью твоей жизни, а не просто любовницей, чей дом ты станешь посещать, когда тебе этого захочется!» — произнести такие слова Лауре не позволяла гордость.

Страж Ночи покрутил в руке перо. Какими ласковыми были эти чудесные руки, когда прикасались к ней в темноте! Их волшебное прикосновение пронзало ее душу.

— А где Ясмин и Джамал? — внезапно спросила Лаура, прогоняя теплое чувство, возникшее внезапно в сердце и грозившее затопить остатки сдержанности.

Кавалли слегка улыбнулся:

— Последнее время я их редко вижу. Они взяли одну из моих барж и живут на ней.

— Почему? Зачем им баржа?

— Собираются совершить путешествие. Сначала поплывут в Алжир, а потом на родину Джамала.

— Я считала, что ваш секретарь больше никогда не вернется на родину!

— Ясмин заставила его изменить решение. Видите, Лаура, какие чудеса может сотворить женщина!

А она? Смогла ли она изменить возлюбленного? Нет. Жизнь Сандро Кавалли вернулась в привычную, накатанную колею, словно ничего не случилось, как будто и не было их романтической и такой прекрасной любви, с одной лишь разницей: из-за нее Сандро, должно быть, чувствует себя разбитым, подавленным и униженным, ведь это из-за нее он потерял сына!

— Я скучаю по Ясмин, — призналась Лаура. — У меня так мало друзей.

— Ничего, когда люди познакомятся с вашими работами, друзей станет предостаточно.

Девушка задумчиво провела рукой по щеке.

— Это не то! Теперь я вряд ли смогу понять, нравлюсь ли я людям потому, что я такая, как есть, или потому, что пишу их портреты.

— Помните, Лаура, когда-то я спросил вас, сможете ли вы вынести одиночество, борьбу и разочарования, выпадающие на долю художника?

— Мой ответ остался неизменным, — девушка вызывающе посмотрела на Сандро. — Разочарование мне принесла не живопись, а ваша любовь!

Кавалли резко поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Вид его крепкого тела наполнил Лауру желанием, а когда он схватил ее и стиснул в объятиях, сил для сопротивления не осталось.

— Боже, Лаура, не говори так! — умоляюще прошептал Сандро, прижимая ее к затянутой гобеленом стене. — Никогда я не желал причинить тебе боли.

Она уже позабыла сладость его поцелуев и волнующую ласку рук. Через секунду ее юбки уже были подняты, ноги сомкнулись за спиной возлюбленного, а в висках застучала кровь. Все произошло быстро, яростно, отчаянно: миг наслаждения — и внезапный покой.

— Прости, — шептали его губы.

— Не извиняйся, — Лаура прижалась к нему лбом, поцеловала и поправила платье. — Я хотела, чтобы это произошло.

— Проклятие, тогда почему ты отвергаешь мое предложение?

— Потому что мне этого недостаточно, Сандро!

— Иди сюда, — он принялся зашнуровывать рейтузы. — Хочу показать тебе кое-что.

Заинтригованная девушка пошла за ним в длинную галерею со сводчатыми окнами. Какой все же чудесный дом — с мраморными залами, светлыми комнатами, садиками, на крыше открытая терраса, цветы в клумбах…

Ей никогда не стать частью этого дома! Любовнице положено жить отдельно, быть лишь тенью в жизни покровителя.

Он остановился у небольшой картины, висевшей на стене между двумя пилястрами.

— Я привез это из Вероны.

Картина была выполнена превосходно — нежные тона, тонкие мазки. Сюжет — семья, на лужайке шестеро ребятишек, жесты и позы совершенно естественны, черты лиц мужчины и женщины неясны, но все, и дети, и родители, объединены любовью.

— Чудесно! — восхищенно сказала Лаура. — Очень проникновенная картина! Кажется, еще никому не удавалось столь правдиво изобразить детей. По сравнению с ними херувимчики Рафаэля кажутся безжизненными.

— Тебе нравится?

— Необычайно!

— Мне тоже. О художнике рассказал мне Аретино, а картину я купил без раздумий, из прихоти, полагаясь только на его мнение, — Сандро говорил так, словно и сам еще до конца не поверил, что совершил это, поддавшись порыву.

— И кто художник?

— Каталина Болла.

— Я о ней раньше ничего не слышала. О, нет! Кажется, маэстро упоминал как-то раз ее имя.

— В основном, у нее декоративные работы. От больших полотен она воздерживается.

— Интересно, почему? Она талантлива!

— Все эти мальчики и девочки, изображенные на картине — ее собственные дети.

— У нее шестеро детей?!

— Да. И, как видишь, материнство не иссушило ее талант и душу. Дети у нее прекрасно получались не только на картине, должно быть, и в жизни.

— Мой господин, что вы говорите? К чему?

— К тому, что занятия живописью не отняли всего остального у этой женщины. Она живет полнокровно.

— Вы забываете кое-что! — язвительно ответила Лаура, направляясь к выходу.

Она была слишком задета, чтобы сообщить ему о том, что завтра окажется во время праздничной церемонии на борту правительственной галеры.

Потрясенная и разбитая, Лаура опустилась на кровать и закрыла лицо руками.

Будь он проклят! Как посмел Сандро хвастаться перед ней этой картиной? Что хотел сказать? Работы, созданные Каталиной Болла, написаны превосходно! Она живет с семьей и всем, наверное, довольна! У нее же, Лауры, ничего, кроме искусства, нет! А приняв предложение Сандро, она станет, конечно, любовницей… по случаю!

Но ей хотелось большего.

Смахнув слезы, девушка подошла к столу Магдалены, чтобы написать записку подруге. Сломанный карандаш! А где же бумага?..

Лаура решила поискать какой-нибудь листок в шкафу. Дверца легко распахнулась. Среди одежды мелькнуло что-то яркое. Не обратив на это внимание, Лаура взяла листок и села за стол. Как обрадуется Магдалена, узнав, что ее подруга будет находиться на борту «Буцентавра» во время праздничной церемонии!

Вернувшись, чтобы закрыть шкаф, Лаура снова заметила что-то яркое. Любопытство одержало верх. Девушка отодвинула одежду послушницы… Увиденное заставило ее нахмуриться. Полный комплект одежды для мальчика: фланелевый камзол, рейтузы, чулки, рубашка! Зачем это все Магдалене? Может, собирает одежду, чтобы раздать нищим? Лаура отодвинула все в сторону.

За висевшей одеждой виднелся краешек картины! Лаура изумленно вскрикнула. Почерк художника не оставлял сомнений. Кисть Тициана! В шкафу — его похищенные картины!

Мрачное предчувствие камнем легло на душу. Лаура вытащила одно полотно и… С ее губ сорвался крик ужаса. Даная! Лицо, грудь, бедра жестоко искромсаны ножом…

Дрожащими руками Лаура развернула остальные полотна. Все они были безнадежно испорчены, покалечены, изрезаны, разорваны. В ярости вандала чувствовалась такая ненависть, что Лауру затошнило, по спине пробежали мурашки.

Какое-то время она стояла, прижав руки к груди и стараясь удержать подступающую к горлу рвоту. Все это сделала Магдалена! Она украла картины из дома Тициана! Она изуродовала их! Но почему?