Волшебный туман - Виггз Сьюзен. Страница 18

— Нет, туда.

Холм поднимался к гряде гор, протянувшейся вдоль озера. Скалы образовали чашеобразное углубление вокруг небольшого просвета, а острые вершины, пронзавшие туман, пленили Весли своей застывшей таинственной красотой. На секунду ему показалось, что он любуется замком, окруженным гигантами. Вода озера равномерно плескалась у поросших тростником берегов. А надо всем этим висела неестественная тишина, которая совсем не нравилась Весли. И он понял почему, когда потянулся за полоской льняной ткани, свисавшей с низко растущей ветки. Он выпрямился, его охватило мрачное предчувствие. Весли осмотрелся. Большая часть круглоголовых сгрудилась в просвете. Лунный свет отбрасывал их тени на находящуюся напротив озера отвесную скалу. Впереди рос густой лес, почти такой же темный и неприступный, как гранит.

Ветер завывал над озером, донося свежий запах воды и еле уловимый запах животных. Он направил лошадь вниз с гряды и присоединился к остальным.

— Ну? — спросил Ледимен.

— След чересчур очевиден, — ответил Весли.

— Но не для меня, — сказал другой солдат, недоуменно поднимая брови под своим круглым шлемом.

— Они хотят, чтобы мы следовали за ними.

— Но зачем, черт возьми, проклятым ублюдкам это нужно? — грубо поинтересовался Ледимен.

Другой круглоголовый вытащил пробку из бутылки и хлебнул пива.

— Хаммерсмит нервничает, — сказал он, — и начинает верить во все эти ирландские языческие суеверия.

— Мне не нравится эта темень, — вмешался третий солдат, схватив связку факелов и высекая из кремня огонь.

— Ради Бога, потушите! — сердито приказал Весли. — Вы обнаружите наше местонахож…

Но было уже поздно: факел ярко загорелся, наполнив воздух запахом сосновой смолы. Ледимен потянулся к бутылке с пивом.

— Пусть, это поможет ему успокоиться. Я думаю, у капитана богатое воображение.

— Разве он вообразил трилистник? — возразил Весли. — Или состриженный локон?

Ледимен пожал плечами.

— У меня нюх на этих вонючих ирландцев. Я не думаю, что где-нибудь неподалеку есть хоть один из них.

— Фианна! Фианна Ирландии! — громкий боевой клич разорвал тишину.

Четкий стук копыт, звуки движущейся толпы обрушились на них со всех сторон. Человек, который зажег факел, упал, пронзенный стрелой. Вспыхнувшая связка факелов, разгораясь, шипела на влажной земле.

— Иисус Христос! — прошептал Ледимен, пришпоривая лошадь и направляя ее к гряде. — Иисус Христос!

Весли схватился за рукоятку меча и выдернул его из ножен. Все до одного члены отряда повернули в том направлении, откуда пришли. Группа облаченных в черные одежды всадников преградила им путь.

— В лес! — Ледимен резко повернул свою лошадь и скрылся в темноте. Другие англичане вытаскивали мечи и пистолеты.

— Мы окружены! — Отчаянный крик Ледимена разнесся по всему полю, когда он появился снова.

Люди на гряде стояли как часовые, подняв в воздух сжатые кулаки. В лунном свете было видно, как из ноздрей их лошадей валил пар.

— Фианна!

Крики и стук копыт приближались. Почти забытое волнение поднялось в груди Весли. В мгновение ока его охватило знакомое чувство ожидания, ощущение меча в руке, трезвое осознание цели, и все это сомкнулось воедино. Джон Весли Хокинс был готов сражаться. Священники в семинарии научили его ненавидеть насилие. Однако все ценности были отметены охватывающим его возбуждением, вызванным предстоящим боем.

В течение последних пяти лет он тайно боролся с врагом, с которым не мог встретиться лицом к лицу. Его единственным оружием было слово, дела оставались в тени. А сейчас он находится в стане врагов, как если бы был их соратником.

Но сейчас он готов был вместе с ними, мечом к мечу, сражаться с другим противником. То, что у него не было особого повода враждовать с ирландцами, не имело никакого значения. Жизнь его дочери зависела от того, будут ли побеждены эти дикие воины.

И он победит их. Неосознанно он перекрестился. Ледимен открыл от изумления рот.

— Какого черта…

Его слова потонули в потоке криков на гэльском языке и топоте лошадей. Взгляд Весли заметался от одной фигуры, появившейся на краю просвета, к другой. Имея слишком малую численность, чтобы противостоять англичанам, они отрезали этот поисковый отряд и, окружив с трех сторон, оттеснили к озеру с ледяной водой.

Ирландцы налетели подобно нечистой силе, подгоняемые бурным ветром, облаченные в черные одежды и старомодные шляпы. На них были надеты кирасы с нарисованной на них золотой арфой, у некоторых со шлемов спускались вуали.

Англичане бросились врассыпную. Крики на гэльском разносились по всему полю. Ирландские пони были быстрее и подвижнее, чем лошади кавалерии. Громадный ирландец на пони с крепкими ногами пронесся вперед. «Рафферти?» — подумал Весли, любуясь ловкостью этого человека.

Воин управлял лошадью только при помощи колен. В одной руке он держал секиру с короткой ручкой, в другой — большой молот. Он размахивал оружием с легкостью опытного косца, хорошо владеющего своим орудием. Молот ударил по шлему англичанина, секира расколола его кирасу. Хриплый вопль агонии разнесся по прохладной глади воды.

Весли поскакал к нападавшему. Если это был Рафферти, его надо остановить. Лишенная вожака Фианна разбежится, многие жизни будут спасены. Громадный воин увидел Весли и помчался на своей черной лошади наперерез ему.

— О, Боже! — прошептал Весли. Пот, скопившийся внутри его круглого шлема, обдал его ржавым потоком страха. Секира полетела в его голову. Весли быстро увернулся.

— Иисус! — воскликнул он, возвращая шлем на прежнее место.

Развернув лошадь, воин снова бросился в наступление. Весли отскочил в сторону. Резкое движение вышибло его из седла, и он оказался на жесткой земле. Испуганная лошадь бросилась прочь.

Воин натянул поводья и развернулся для следующего броска. Весли схватил один из факелов. Убегая, он уклонился от удара секиры и молота и ретировался к озеру. Задыхаясь под своим шлемом, воин преследовал его. Весли зашел в ледяную воду до пояса, дрожь пробрала все его тело. Кровожадное лезвие метнулось к голове Весли.

В последнюю секунду, в тот короткий промежуток времени, когда решается вопрос жизни и смерти, Весли ухитрился ткнуть горящим факелом в морду лошади.

Животное резко остановилось, взметнув рой брызг. Грузный наездник шлепнулся в воду, перелетев через голову лошади. Весли услышал глухой треск ломающейся кости. Шлем ирландца упал в воду. В неясном свете Весли разглядел копну землисто-серых волос. Итак, его противником был вовсе не Рафферти.

Лошадь отходила в сторону, поводья тащились по воде. Весли вспрыгнул в седло. Оставив ирландца барахтаться в воде в его тяжелых доспехах, Весли выехал из озера и направился к месту боя.

Некоторые из круглоголовых отступили в воду, другие делали отчаянные попытки скрыться в лесу. Двое неподвижно лежали на земле. Те, которые остались на поле боя, уже давно разрядили свои пистолеты и мушкеты и побросали их на землю, потому что некогда было перезаряжать их. Ирландцы сражались отчаянно, громко вопя и распевая песни на своем древнем языке. Весли направился в их сторону. Стрела просвистела у его головы. На границе света и темноты он увидел небольшого человека на пони, вставляющего в свой лук другую стрелу. Весли вспомнил дыру в брезенте палатки Хаммерсмита; теперь он был уверен, что нашел преступника.

Немного в стороне лежал другой ирландец. С чувством облегчения и удивления Весли осознал, что враги слабеют. Несмотря на всю браваду, их численность была небольшой. Он направил лошадь в другой очаг сражения. Какое-то видение привлекло его внимание. Он повернулся и увидел на фоне просвета воина, сидящего на черном лоснящемся коне. Похожий на кентавра, он ехал, не держась за поводья, в одной руке у него был меч, в другой — булава.

Весли ощутил в наезднике странную силу. Возможно, это были неясные отблески костров, но ему показалось, что воин окружен особой аурой, притягивая к себе взор и возбуждая смешанное чувство благоговения и ужаса. Один только вид этого воина вызывал новый всплеск воинственных криков врагов. Низко наклонившись к шее лошади, Весли направился к нему. Гибкий, как танцор, вождь Фианны искусно обошел противника на своей прекрасной лошади, и меч Весли со свистом разрубил пустой воздух. Булава с железными шипами обрушилась на его плечо.