Волшебный туман - Виггз Сьюзен. Страница 27

— Ничего не поделаешь, — заявила Кэтлин. — Я собираюсь следовать указанным правилам. Чтобы никто и никогда не мог сказать, что Макбрайды плохо обращаются с пленными. Это присуще круглоголовым, но не нам.

— Да, действительно. — Том заглянул в книгу через ее плечо. — Посмотри… мы должны дать пленнику шанс быть освобожденным под честное слово. Если он его даст, мы должны разрешить ему свободно передвигаться в пределах крепостной стены.

— Я не согласна с этим, — возразила Кэтлин. — Он лживый насквозь англичанин, готовый поклясться своей проклятой протестантской душой, что не попытается бежать, и тут же сделает это, как только мы повернемся к нему спиной.

На лице Тома появилось плутовское выражение.

— Тем не менее, ты поклялась следовать букве закона.

— Да. И буду следовать, — подытожила Кэтлин.

Том продолжил чтение.

— А, вот кое-что интересное. «Пленник должен быть вымыт и облачен в чистое одеяние главной правительницей дома». Что ты скажешь на это, моя леди?

— Дай, я посмотрю. — Она сердитым взглядом окинула страницу. Вымыть Хокинса? Ее обдало жаром при одной только мысли о необходимости дотрагиваться до его тела. «Мэгин, — вспомнила она. — Мэгин может это сделать». Как только эта идея пришла ей в голову, она тут же отвергла ее. Логан и так сердит на свою непокорную жену; если же он узнает, что она мыла англичанина, ему может прийти в голову удвоить свои требования.

— Хорошо, — покорно сказала она. — Если мы не сделаем это, мы будем опозорены. Будем следовать проверенным временем правилам.

Брови Тома поднялись до полей шляпы.

— Начнем с купания? — Она искренне вздохнула.

— Да. Начнем с купания.

Охраняемый Рори, сопровождаемый веселым взглядом Тома и ведомый твердой рукой Кэтлин Макбрайд, Весли вошел в кухню Клонмура. Он, прищурясь, посмотрел сквозь дым на сводчатый оштукатуренный потолок, покрытый копотью от приготовляемой пищи и черного дыма. Шириной в размах рук и высотой в рост крупного мужчины очаг бушевал огнем. С одной его стороны стояла складная ширма. Над крепким деревянным столом висел ряд железных приспособлений зловещего вида: похожий на ножницы инструмент с загнутыми концами, длинный острый клинок, винтовой зажим.

Мрачное подозрение закралось в душу Весли. Он чуть было не перекрестился, но железный шар в руках и здравый смысл остановили его.

— Подождите здесь. — Кэтлин отодвинула складную ширму.

Весли глубоко вздохнул. Возле очага стояла громадная деревянная кадушка, из которой валил пар.

—…мой…Бог, — прошептал он в панике, слова с трудом слетали с его губ. Он бросился к двери и рывком открыл ее.

— Не так быстро, негодяй, — Рори Бреслин захлопнул ее снова.

Нахмурившись, Кэтлин заложила за ухо прядь рыжевато-каштановых волос.

— В чем дело?

Однако Весли едва ли услышал ее спокойный вопрос, едва ли увидел мерцающие блики огня на ее прекрасном лице. Им овладело привычное безрассудство, окружающие напоминали ему бесформенных чудовищ. Невинное торфяное пламя превратилось в очаг предсмертных мучений. Пар над котлом походил на дыхание дракона, который был готов обжечь его кожу, отравить ядом его легкие.

— Хотелось бы знать, как ты дошла до применения пыток, — отчужденно прозвучал его ровный, твердый голос. — Ты не очень-то отличаешься от Оливера Кромвеля.

— О чем вы? — резко спросила она. Обезумев от страха, Весли почувствовал, как комната превратилась в ловушку, в которой летают ангелы смерти. И вот он уже летит, и чьи-то невидимые ласковые руки прячут его в невидимое убежище, где не чувствуется боль, где можно найти уединение в ослепительном свете… Чья-то рука дернула его за рукав. Нетерпеливое прикосновение вытащило его из темноты.

— Боже милостливый, мистер Хокинс, — произнесла Кэтлин, — вы что, потеряли рассудок? Что вы там бормочете?

Он уставился в сверкающие отраженным пламенем глаза и удивился смущенному выражению ее лица.

— Бормочу? Я бормотал? Но я ничего не говорил, я…

— Должно быть, это ваша странная английская речь. — Она отпустила его рукав. — В какой-то момент мне показалось, что вы читаете двадцать третий псалом на латыни.

Весли подумал, что никогда раньше не был так неосторожен. Он заставил себя улыбнуться, избегая смотреть на орудия пытки.

— Ваши уши, наверно, подвели вас. Англичане молятся на родном языке, а не на латыни.

— А они всегда молятся, прежде чем начать мыться?

— Мыться? — Колени Весли начали дрожать, он чуть не уронил себе на ноги пушечное ядро. — Но я думал… — Его взгляд был прикован к мотку веревки, длинным ножам, похожим на щипцы инструментам.

— Пресвятая дева Мария, вы подумали, что я намереваюсь пытать вас, так ведь?

Он не ответил, продолжая стоять неподвижно.

— Вы так подумали, — настаивала она. Ее низкий музыкальный голос дрожал от волнения, как звук натянутой струны. — Святой Иисус, мистер Хокинс, что с вами сделали, чтобы вы могли подумать такое?

— Я просто сильно напуган, — объяснил он, пытаясь придать беззаботность своему голосу.

— Ну да, — скептически заметила Кэтлин. — Впрочем, вы ошибаетесь. Я объясню.

Он осторожно опустил на пол пушечное ядро.

— Пожалуйста, объясни.

— Эти приспособления, которые вы с таким страхом рассматриваете, предназначены для убоя скота. Прошло уже много лет с тех пор, как мы держали овец на мясо, но Джэнет хранит эти инструменты для приготовления колбас.

Он жестом указал на бадью.

— А это?

— Я намеревалась следовать нашим законам, мистер Хокинс. Согласно им, с вами нужно обращаться в зависимости от вашего положения в армии. Я вымою вас и дам. вам одежду. Том Генди, мой управляющий, составил документ, как руководить вашим поведением.

— Мне не нужен клочок бумаги, чтобы… — Весли остановил себя. Впрочем, пусть, если это поможет Кэтлин чувствовать себя с ним непринужденно.

—…снять с вас оковы, — продолжила она. Эта возможность привлекла его внимание. Он двинул ногой: кандалы до крови стерли его лодыжку.

— Ты хочешь сказать, что я буду избавлен от этого?

— Да, если выполнишь одно условие.

— Любое. Боже, я за это заложу свою душу, если понадобится.

Она тихо вздохнула.

— Я никогда этого не потребую, даже от моего заклятого врага. Мне просто нужно ваше честное слово, ваша клятва, что вы не попытаетесь бежать.

— Вот она, — ответил он без колебания. — Я клянусь, что не буду пытаться убежать.

Ее глаза сузились.

— Этого недостаточно, мистер Хокинс.

— Кэтлин, человек, сидящий в лохани для купания, не может причинить большого вреда.

Улыбка тронула уголки ее губ.

— Верно, но мы с Томом решили, что нужно поставить ловушку для чести англичанина, — она пошарила в обширных карманах фартука и, выi тащив оттуда несколько предметов, разложила их на столе. — Вот крест святого Георгия, покровителя Англии. Это часть знамени, которое захватил Рори в последней схватке в Белтане. А вот это монета с изображением проклятого мясника Кромвеля. Так как он требует вашей преданности, я не буду возражать, чтобы вы поклялись на ней. Да, и вот это, — она положила Библию с изображением креста на обложке, на которую были приклеены кусочки пластыря. — Я закрыла фигуру Христа. Кажется, вы, протестанты, считаете его изображение оскорбительным для себя и предпочитаете только изображение креста.

— Ты проделала большую работу, размышляя о сердце англичанина, Кэтлин Макбрайд.

— У англичан нет сердца, — возразила она. — Однако у некоторых из вас осталось немного чести.

— И ты думаешь, что я один из них?

— Нет, — честно ответила она. — Я сниму с вас кандалы, но за вами будут следить каждую минуту. Я искренне надеюсь, что у вас нет странных тайных привычек, в противном случае вы почувствуете себя смущенным.

— Меня не так-то легко смутить, — он уставился в пол, чтобы спрятать свои смеющиеся глаза.

— Это мы еще посмотрим. Положите руки на все эти предметы, которые должны быть святыми для всех англичан, и дайте честное слово.