Обрученная с розой - Вилар Симона. Страница 55

«Далеко он, конечно, не ускачет. Но я бы все-таки не торопилась отпускать его на волю», – подумала девушка.

День вступал в свои права. Тучи насекомых плясали в воздухе. С болот поднимался сероватый туман. Легкий ветерок морщил воду. Дорога местами была вполне сносной, но порой они могли передвигаться лишь пешком, ведя лошадей в поводу, потому что темная вода покрывала обширный участок дороги и приходилось двигаться по илистому зыбкому дну, чувствуя, как под ногами подается почва. Лошади прижимали уши, приседали и беспокойно ржали. Временами то один, то другой всадник тревожно оглядывался.

Анна с трудом взобралась на лошадь, и малое время, которое она провела в седле, показалось ей блаженным покоем по сравнению с тем, когда приходилось брести по пояс в болотной жиже, таща за собой испуганно рвущееся и упирающееся животное. Девушку шатало от усталости, в конце концов она оступилась и по грудь провалилась в болото. По счастью, рядом оказался Гарри, который схватил ее за шиворот и вытащил на гать.

– Ну и хорош же ты, мастер Алан! Нипочем бы не узнал в тебе того щеголя, что так лихо въехал в наш двор в Йорке.

Он еще мог шутить. И Анна нашла в себе силы улыбнуться, хотя больше всего сейчас ей хотелось плакать. Она была несчастна и голодна, ее одежда насквозь промокла, в сапогах хлюпала вода.

Гарри придержал стремя, и она тяжело плюхнулась в седло. Лошадь, напуганная вынырнувшей водяной крысой, заупрямилась. Анна едва сдержала ее. Породистая андалузка не привыкла блуждать по топким болотам, и девушке приходилось прилагать все силы, чтобы укротить ее и благополучно провести по узкой тропе. От напряжения у нее ныли спина и руки, повод сделался горячим и влажным.

Впереди возвышался небольшой, заросший лозняком островок. Тропа вела прямо к нему. Внезапно Майсгрейв зло чертыхнулся. В тот же миг Анна увидела, что к островку ведет еще одна дорога – новая, построенная из крепких бревен гать, лишь кое-где притопленная весенним паводком.

Путники выехали на твердый берег и остановились. Филип не сводил глаз с другой тропы.

– Дьявол! Барон намеренно направил нас окружным путем. И я не удивлюсь, если его люди окажутся здесь с минуты на минуту.

Малый Том, продравшись через кустарник, выбрался на дальний конец островка и крикнул:

– Милорд! Дальше тоже ведет довольно хорошая гать. Может, нам стоит поторопиться?

Филип промолчал, вслушиваясь в тишину. Вскоре и его спутники отчетливо различили плеск воды, лязг металла, голоса. Из зарослей камыша показался большой вооруженный отряд. Впереди на великолепной пегой лошади ехал рыцарь в тяжелых доспехах. На его щите виднелась бычья голова. Мармадьюк Шенли!

– Господи, над нами десница Твоя!

У Анны похолодело сердце. Их была всего горстка на этом клочке суши среди болот, вокруг не было ни души. Анна беспомощно взглянула на Майсгрейва.

– Нам следует поспешить, сэр.

Филип покачал головой.

– Поздно. Они быстро нагонят нас или же перестреляют из арбалетов. Здесь же мы под прикрытием кустов, стрелы нам не страшны. Все, что мы можем сделать, это вынудить их вступить в бой, причем удерживая за собой твердую почву и не давая им сойти с гати.

Он повернулся и приказал Анне отойти в тыл, держа арбалет наготове на случай, если их попробуют обойти.

Воины замерли. Их лица словно окаменели. Малый Том, сжимая в руках секиру, громко читал по-латыни молитву. В этот миг тучи разошлись, и солнечный луч упал на землю, сверкнув на лезвиях мечей.

Отряд барона Шенли приблизился. Сэр Мармадьюк поднял руку, приказывая своим людям остановиться. Теперь их разделяло всего несколько ярдов.

– Клянусь Христом и сатаной, эти люди собираются сражаться! Не пройдет и получаса, как ваши трупы будут сброшены в болото! Кто бы мог подумать, что именно здесь успокоится прославленный на всю Англию воин?

– На все воля Божья, – спокойно заметил Филип.

– Аминь! Однако, сдается мне, Бог сегодня на моей стороне. Ибо как иначе объяснить, что через полчаса на меня наткнулись мои люди. Я тут же велел снарядить погоню. И задолго до того, как найти меня, мои воины настигли вашего посланника…

Барон повернулся к одному из своих ратников, и тот с усмешкой протянул ему мешок. Шенли запустил в него руку и извлек страшный предмет. Это была отрубленная голова Патрика Лейдена.

Среди спутников Майсгрейва произошло какое-то движение, но сам рыцарь оставался недвижим. Он не отрываясь глядел на голову Патрика, на остекленевшие глаза, на кровоподтеки вокруг рта и глаз. Ветер шевелил соломенные волосы, выпачканные кровью.

Барон Шенли захохотал и с размаху швырнул голову в трясину.

– Вас ждет та же судьба! Шенлийские трясины станут вашей могилой, и ни одна живая душа не узнает, как нашел свой путь в ад знаменитый рыцарь Бурого Орла. Мы искромсаем вас на куски, раздерем, утопим в грязи и…

– Довольно! – перебил его Майсгрейв. – Если сиятельному барону не угодно уничтожить нас словами, думаю, что самое время скрестить оружие.

Улыбка сошла с лица барона. Он опустил забрало и, перехватив меч, бросился на Майсгрейва. Следом хлынули на островок и его ратники.

Спутники Майсгрейва стояли несокрушимой скалой. Лязг мечей, яростные вопли, ржание коней – все это оглушило Анну. Сжимая в руках арбалет, она внимательно следила, чтобы никто не обошел отряд с фланга.

Однако зыбкая почва под ногами людей барона сыграла свою роль. Кони храпели и пятились. То один, то другой ратник оказывался в стороне, увязая в гибельной трясине, и помощи там ждать было неоткуда.

Анне уже довелось выпустить несколько стрел, однако она старалась держаться в стороне от схватки. Она невольно дивилась веселой ловкости Гарри Гонда, орудовавшего длинным двуручным мечом, изумительному искусству Оливера, который, уложив нескольких ратников барона, не получил ни единой царапины, и мощи Фрэнка, помахивавшего тяжелой секирой, как молотильщик на гумне. Но центром всего был поединок между Майсгрейвом и Мармадьюком Шенли. Барон нападал с яростью, Майсгрейв держался спокойно, ловко прикрываясь и делая смелые выпады. Их кони кружили на месте, кусая друг друга.

Анна невольно замерла, когда сэр Мармадьюк, приподнявшись на стременах, нанес Майсгрейву удар сокрушительной силы. Рыцарь успел прикрыться щитом, верхний край которого при этом прогнулся и треснул. Меч скользнул, правый наплечник рыцаря упал на землю вместе с разрубленным и окровавленным ремешком. В тот же миг меч Майсгрейва, рассекая воздух, обрушился на противника, и Мармадьюк Шенли, едва успевая парировать удары, был потеснен с островка.

Анна увидела, как в это же время двое воинов барона напали на Большого Тома, сражавшегося на самой кромке суши. Том отчаянно отбивался, отбросив в сторону щит и ловко орудуя коротким широким мечом и тяжелой палицей. Он свалил одного из противников, но другой, увернувшись от его меча, ранил секирой лошадь Тома. Животное поднялось на дыбы и, обливаясь кровью, рухнуло в зеленую гущу трясины. Большой Том оказался по пояс в болоте. Он торопливо стал сбрасывать с себя тяжелые наплечники и каску, но с каждым движением погружался все глубже.

– Держись, Томми! – крикнул Малый Том и, забыв о грозящей ему самому опасности, спрыгнул с коня и кинулся спасать побратима.

В тот же миг латник, который только что ранил лошадь Большого Тома, занес секиру. Анна ахнула. Страшный удар снес голову Малому Тому. Голова покатилась под копыта коней сражавшихся, а фонтан крови ударил из перерубленных артерий. Маленькое тело с шумом упало в воду.

– Том! – неистово завопил Большой Том, барахтаясь в трясине.

Зыбкая почва подалась, и он погрузился по плечи.

Анна прицелилась. Раздался сухой щелчок спущенной тетивы – и тяжелая оперенная стрела пронзила горло латника с секирой. Хрипя, он тяжело рухнул в замутившуюся от крови и ила воду.

Девушка спрыгнула с коня и кинулась к берегу.

– Держи, Том!

Она бросила ему конец пояса. Том протянул руку, но до пояса не достал. Анна зашла поглубже и, держась за кусты, снова кинула утопающему пояс. Том рванулся, но лишь еще глубже ушел в трясину.