Замок тайн - Вилар Симона. Страница 32

После того как Карл обмылся с дороги, переоделся и пригладил щеткой свои непокорные черные волосы, его настроение окончательно исправилось. Здесь, в этом монументальном жилище лорда-республиканца, он чувствовал себя почти спокойно, а сама мысль, что он проведет время в обществе прекрасной Евы, приводила его в великолепное расположение духа. К тому же и сестра ее была такой хорошенькой, если не сказать — трогательно-простодушной.

Комната Джулиана была смежной — еще одно неоспоримое удобство. Король вошел без стука и не сразу заметил переодевающегося за ширмой лорда. Тот вышел, поправляя кружевные манжеты, откидывая на плечи длинные черные волосы.

Карл, одетый в черное сукно, невольно позавидовал вызывающему англиканству расшитого бархатом камзола своего спутника с отложным бархатным воротником и богатой перевязи, с которой свисала шпага.

— Ты выглядишь, как кавалер из Уайтхолла, Грэнтэм, — ревниво заметил король. — Не забыл ли ты о своей обычной осторожности, сэр? Мы ведь в жилище республиканца, да и дядюшку пресвитера тоже не стоит сбрасывать со счетов.

— Пусть лучше заподозрят меня, а не Ваше Величество, — сдержанно ответил лорд. — И пусть лучше подозревают во мне кавалера, нежели опознают вас. Поэтому напомню, что вам следует держаться поскромнее и не столь горделиво вскидывать голову…

— Ну, уж если меня опознают, мало кого заинтересует моя манера держать голову. По той простой причине, что тогда я ее просто лишусь, — весело завершил фразу Карл.

Джулиану не понравилась шутка.

— Сир, не говорите так. Ведь для вас это просто голова, а для меня и для многих таких, как я, это голова короля, надежда нации.

— Ладно, сэр Грэнтэм. Обещаю быть осторожным и всячески оберегать священную королевскую голову.

В этот миг в дверь постучали. На пороге стоял управляющий со старинной бронзовой лампой в руках. Окинув гостей быстрым взглядом, он, как и ожидалось, задержал взгляд на нарядном костюме Грэнтэма. Но лишь на миг. Затем поспешил поклониться с выправкой хорошего слуги.

— Извольте следовать за мной, джентльмены.

По запутанным темным коридорам он повел их в столовую. Несмотря на роскошь замка, ковровые дорожки, позолоченные резные двери, расписанные цветами панели, Сент-Прайори производил нерадостное впечатление. Дважды они спускались и поднимались по винтовым лестницам, где в углах сгущался мрак, а с оснований сводов скалились искаженные маски горгулий. Было удивительно тихо.

— У вас невелико количество челяди, — невольно заметил король, и управляющий, как прежде леди Ева, ответил, что таков наказ лорда Робсарта. Что это — скупость, желание утаить что-то или барская прихоть?

— Наверное, в замке легко заблудиться? — заметил Джулиан, когда они миновали очередной сводчатый переход.

— Это вам так кажется с непривычки, — ответил их провожатый. — Хотя слов нет — замок очень велик. — В его голосе прозвучала невольная гордость, и он пояснил: в Сент-Прайори осталось многое от времени, когда здесь было аббатство, одно из крупнейших в Англии, но все столько раз перестраивалось и достраивалось, что замок и в самом деле сильно запутан.

— Я бы не советовал вам первое время без провожатых разгуливать по поместью. Упаси Боже вас спускаться в сад. Охранников здесь и в самом деле маловато, но есть огромные свирепые овчарки, которых мы с наступлением полуночи выпускаем на волю. Встреча с ними не сулит ничего хорошего.

Оба гостя Сент-Прайори вспомнили о несчастье, о котором поведала им сегодня леди Ева, и обоим стало как-то не по себе. Да, атмосфера старинного замка кого угодно могла вывести из равновесия.

Однако когда они оказались в трапезной, где было тепло и уютно, приятно пахло кушаньями, а свет в огромном камине заливал все золотистым сиянием, они несколько расслабились. Теплые отблески огня скользили по затейливому узору паркета, отражались от лощеной меди, керамики и фаянса, сияли атласными отблесками высоких портьер на окнах. Посредине помещения был расположен длинный стол, уставленный посудой из тонкого фарфора, хрустальными бокалами, бонбоньерками и серебряными вазами для фруктов. Вдоль стола стояли стулья с высокими прямоугольными спинками и витыми ножками.

Камин был очень большим, почти монументальным сооружением, мраморную полку которого обрамляли подпоры в виде статуй атлантов. Возле него они увидели ожидавших домочадцев и приветствовали их поклонами. На фоне огня, да еще после мрака коридора, они не сразу смогли разглядеть их. Первой узнали Рэйчел, стоявшую возле высокого мужчины; к удивлению гостей, это оказался полковник Стивен Гаррисон. В том, что он присутствовал здесь, не было ничего удивительного, ведь помощник шерифа Уилтшира был нареченным женихом Евы Робсарт. Однако, приглашая в замок короля и Джулиана, она ни словом не обмолвилась, что они будут вынуждены встречаться здесь с Гаррисоном, а им самим это как-то не пришло в голову.

Стивен сделал шаг вперед и поклонился. Сейчас он был одет богато и даже изысканно для пуританина. На нем был элегантный костюм из темного шелка, в разрезах широких рукавов которого виднелась сорочка голландского полотна с отложным воротником из белых кружев; на широкой перевязи висела шпага с чеканным эфесом, а на ногах красовались сапоги из мягкой кожи, облегающие по голени, но с расширяющимися над коленом отворотами.

— Я не знал, что столь скоро вновь буду иметь честь видеться с вами, джентльмены, — сказал он. — И хотя вы не называли конечную цель вашего визита, я выполню ваше пожелание не разглашать того, где мы встретились; в этом вы можете на меня положиться.

Король услышал тихий вздох облегчения, вырвавшийся у Джулиана, и сам тоже расслабился. А Стивен Гаррисон повернулся к двоим другим фигурам, стоявшим у огня.

— Вы еще не знакомы? Тогда позвольте представить вам леди Элизабет Робсарт и преподобного Энтони Робсарта.

Король несколько напрягся, когда подошел к почтенного вида даме и приложился к ее пухлой, чуть влажной руке. Узнает ли его сестра республиканца Робсарта? Но дама лишь близоруко щурилась и произнесла несколько любезных фраз, заодно извинившись за отсутствие племянницы.