Ангел из Монтевидео - де Вилье Жерар. Страница 12

– Ладно, – сказал Малко, – пусть это останется между нами.

Полицейский не скрывал чувства облегчения. Малко, сопровождаемый обоими американцами, вышел из «остина». Помочь ему теперь мог только предатель. Молодой человек с «поршем». Хуан Эчепаре, парагвайский посол, был бы рад сейчас узнать, какой жуткий ход приняли последние события. Может, он поможет Малко отыскать крупицу истины.

Во всяком случае, сон парагвайца придется потревожить. Что было только справедливо, если вспомнить, через какие волнения прошел сам Малко.

Глава 6

– Грязные суки!

Хуан Эчепаре смотрел на Малко. Лицо его внезапно осунулось, взгляд был пуст, правая рука сжимала «никон». Вид у консула был непрезентабельный. Лаура Иглезиа вопросительно на него взглянула.

– Оденься! – резким тоном приказал он.

Крис и Милтон, разинув рты, уставились на растянувшуюся на круглой кровати девушку, на которой были одни только крошечные красные трусики. Служивший в качестве ночного столика патефон тихо выдавал американскую поп-музыку. Лаура перекатилась на другой бок и, выставив маленькую упругую грудь, улыбнулась Малко.

– А я ждала вас в «Виктория-Плаца», – сказала она, натягивая черную юбку. – Мне и в голову не пришло...

Ее рот странно кривился влево, как будто она говорила по секрету. Взгляд – живой, умный, вызывающий, – был направлен на Малко.

– Вы все еще хотите связаться с Фиделем?

– Больше, чем когда-либо, – ответил он.

Из полицейского управления Малко направился прямо на виллу парагвайского дипломата. Он хотел предупредить об убийстве Денниса О'Харе и найти Лауру Иглезиа.

В этот раз люди консула притаились в саду. Счастье, что Малко из предосторожности вышел из «мустанга» при свете. Хуан Эчепаре явно его не ждал. Рассказ Малко расстроил его эротико-фотографические планы: он приготовился снимать свою пышнобедрую секретаршу.

– Они, конечно же, попытаются убить и меня, – пробормотал он, откладывая в сторону свой «никон».

Лаура как раз натягивала черные колготки. Глядя на Малко, она встряхнула длинными волосами.

– Мы им не дадим, – сказала Лаура.

Она отправилась в ванную. Малко пришло в голову, что комната, в которой они находятся, очень странная. Везде были зеркала. Даже на потолке, над кроватью, висело длинное прямоугольное зеркало. Проследив за взглядом Малко, Хуан Эчепаре несколько смущенно уточнил:

– Это в какой-то степени и моя мастерская. Я обожаю фотографировать.

Он выдвинул ящик стола, вытащил пачку больших фотографий и протянул их Малко. Везде фигурировала большая круглая кровать. На всех снимках были девушки – где Лаура, где другие. На разных стадиях раздевания. Малко застыл, как вкопанный, перед фотографией красивой молодой брюнетки в одних красных чулках, доходящих до середины бедер. Она стыдливо прикрывала руками низ живота и с двусмысленным чувственным взглядом смотрела на свое отражение в зеркале. Донья Мария-Изабель. Без вуали она была еще прекрасней.

Что и говорить, странные у Хуана Эчепаре были увлечения.

Лаура вышла из ванной.

– Ну, теперь самое время покончить с тупамарос, – пошутил Малко.

Дипломат с потерянным видом вытер со лба пот.

– Разумеется, разумеется, – согласился он. – Но я главным образом поставлял оружие.

Лаура Иглезиа вышла из комнаты. Малко тут же подошел к парагвайскому дипломату. Его немного беспокоила Лаура Иглезиа.

– Лауре доверять можно? – спросил он.

– Без сомнения, ответил Эчепаре. – Она ненавидит тупамарос. Она мне часто помогает. Ее отец здесь один из самых крупных землевладельцев. Если тупамарос победят, он разорится.

Идеологический довод подобного рода – всегда решающий. Мужчины присоединились к Лауре, в гостиной. Она открыла бутылку «Моэт-и-Шандон» шестьдесят четвертого года и гладила теперь сиамского кота.

– Мы поедем в «Зум-Зум», – сказала она.

– Это самая модная дискотека и Монтевидео, – пояснил Хуан Эчепаре. – Там вы...

– В «Зум-Зум» так в «Зум-Зум», – согласился Малко.

Дипломат снова занервничал. Его глаза за очками мигали, а длинный нос, казалось, еще больше вытянулся.

– Надеюсь, этой ночью они мне ничего не сделают, – с жалким видом сказал он.

Малко посмотрел на развалившихся в креслах Криса и Милтона, и ему пришла в голову хорошая мысль.

– Хотите, я одолжу вам своих мальчиков? – любезно предложил он. – Сегодня вечером они мне не нужны. На них можно положиться.

Услышав, что их назвали «мальчиками», Крис с Милтоном нахмурились. В них заговорила профессиональная гордость.

– Вы, правда, мне их дадите? – тревожно спросил Эчепаре.

– Почему бы и нет, – сдержанно, но с чисто испанской учтивостью сказал Малко.

На дискотеке Крис с Милтоном выглядели бы как слоны в посудной лавке.

– Вам нравится этот дом? – спросил он.

– Здесь как в Калифорнии, – сказал Милтон, который попутешествовал на своем веку.

– Ну так вы и проведете тут ночь. Чтобы вместе с вашими местными коллегами позаботиться о здоровье его превосходительства.

Крис бросил на парагвайского дипломата недружелюбный взгляд. Будь его воля, Эчепаре сдох бы на месте.

– Это так важно? – спросил он.

– Да, так важно, – подтвердил Малко.

Два американца задумчиво поглядели на обтянутые черным полные ноги Лауры. Как бы ненароком Малко уводил именно ее...

Отпив вина из бокала, принц поднялся.

Включив пятую передачу, Фидель Кабреро несколько секунд не снимал руку с рычага переключения скоростей, потом рука как бы нечаянно скользнула на бедро Линды. Линда не шелохнулась, она не сводила глаз с дороги, словно ничего не почувствовав.

– Сколько сейчас? – спросила она.

– Сто семьдесят, – гордо ответил Фидель Кабреро. – А теперь будет двести.

Линда возбужденно вскрикнула. Это была очаровательная восемнадцатилетняя шлюшка с маленьким крепким телом танагрской статуэтки, вызывающе торчащими грудями и длинными, почти белокурыми волосами. Не будь «порша», она никогда бы не согласилась пойти с хромым. Линда всегда похвалялась, что флиртовала с самыми красивыми парнями коллежа «Стелла Марис». Приятели по секрету рассказали Фиделю, что при достаточной настойчивости от нее можно добиться чего угодно. Но если парень ей не нравился, она охотно корчила из себя недотрогу.

По-прежнему глядя на дорогу перед собой, он передвинул руку повыше. На Линде, как всегда, была мини. Под своими пальцами он чувствовал упругую плоть теплого, выставленного напоказ бедра. Он подвинул руку еще выше, во рту у него пересохло. Внезапно на мостовой показалась яма, и ему пришлось схватить руль двумя руками, чтобы не вылететь на обочину.

Положить руку обратно Фидель не осмелился. Он продолжал вести машину, сжимая руль двумя руками. Включать максимальную скорость ему не хотелось, он боялся вывести из строя мотор.

Фидель покосился на горделиво возвышающуюся грудь Линды.

– Скатаем потом в «Зум-Зум»? – непринужденно предложил он.

В дискотеке они выпьют. Это придаст ему храбрости, да и она раскрепостится. Линда живет в Карраско, так что потом они найдут способ остановиться на одной из тихих улочек. Он задрожал, вспомнив о том, что рассказали ему приятели...

Линда лицемерно вздохнула.

– Я бы не прочь, – сказала она, – но мне завтра очень рано вставать.

Покататься в «порше» приятно. Но в «Зум-Зуме» с парнем, который из-за ноги не может как следует танцевать, весело время не проведешь. Да еще будет лапать тебя, как псих, во время медленных танцев...

– Ну, ненадолго, – не отставал Фидель.

Линда встряхнула белокурыми волосами и обратила на молодого человека свой откровенно порочный взгляд.

– Лучше отвези меня домой, – сказала она. – А по дороге остановимся немного поболтать.

Фидель подумал, что в конце концов он своего добьется. А потом поедет в «Зум-Зум» один. Как обычно. Иногда ему там удавалось заарканить какую-нибудь девицу, желавшую прокатиться в «порше». Он сбавил ход и, убедившись, что на дороге машин нет, развернулся и поехал в Монтевидео.