Ангел из Монтевидео - де Вилье Жерар. Страница 23

Малко с Крисом первыми пришли в себя. Дверь, выходившая на стоянку, была выбита. Стеклянная перегородка исчезла. Малко бросился было вперед, но тут же остановился как вкопанный: перед ним валялся руль от «мустанга». Руль, весь перекрученный, судорожно сжимала рука, перерезанная у запястья.

С Лауры взрывной волной сорвало блузку, и она стояла на коленях, с растрепанными волосами, бледная, прикрывая руками грудь.

Малко с Крисом подошли к обломкам «мустанга». Капота не было, левая дверца и верх машины вырваны, остатки кузова искорежены и почернели. Два «фольксвагена» по бокам обратились в кучу металлолома.

На тротуаре набережной, в двадцати метрах от стоянки, они нашли то, что осталось от цербера. Его нельзя было узнать. Вместо лица было кровавое месиво. Красивая рубашка вся продырявлена, как сито. Обрывки ткани мешались с кровью и кусками мяса. Сам он походил на сломанную марионетку. Когда Крис потянул за ноги, чтобы вытащить тело, ноги поехали одни. Все вокруг были охвачены паникой. Некоторые хватали своих дам и бежала Другие толпились вокруг обломков «мустанга». Стоянка была опустошена. Слава Богу, никто больше не пострадал. Бомбу, вероятно, подложили под сиденье водителя, она была с нажимным взрывателем и приходила в действие, когда кто-нибудь садился.

На другой стороне набережной остановилась полицейская машина, и полицейские бегом ринулись к стоянке.

Малко подошел к Лауре и помог ей подняться. Милтон Брабек, ударившийся головой о стену, еще толком не пришел в себя. Малко обратился к лейтенанту столичной гвардии:

– Немедленно отвезите нас в полицейское управление, – сказал он. – К сеньору Рикардо Толедо.

В «Зум-Зуме» делать уже было нечего. Малко не сомневался, что Фидель не придет. Если бы не скверный характер Криса, быть бы им всем уже на том свете. Малко подбодрил плачущую Лауру.

– Отправляйтесь к Хуану, – сказал он. – Пусть он приготовит свой «опель». Мы поедем в Пунту, как только вернемся из полицейского управления.

Прожекторы, поставленные на полицейскую машину, сильным резким светом освещали внутренность гаража. Тело Диего Суареса пока не трогали. Небольшая группа официальных лиц молча смотрела на труп.

– Убили хладнокровно, – сказал Рикардо Толедо. – Он даже не сумел воспользоваться своим оружием.

Малко не мог оторвать взгляд от трупа. Способ, каким Диего Суареса заманили в ловушку, доказывал, что тупамарос делали в Монтевидео все, что им заблагорассудится. И контратаковали. Малко тоже должен был умереть. В полицейское управление он прибыл как раз вовремя, чтобы прыгнуть в машину Рикардо Толедо.

Малко колебался. Рассказать ли шефу столичной гвардии о Фиделе Кабреро?

Все-таки он решил молчать. По одному они выбрались из гаража. Малко обернулся к Толедо.

– Как его обнаружили? – спросил он. Толедо уже больше не сердился на Малко.

– Пол в гараже наклонный. Кровь вытекла наружу, на тротуар. Кто-то наступил и заметил...

– На сегодня с меня хватит, – сказал Малко. – Думаю, что...

Уругваец с серьезным видом кивнул.

– Идите поспите, сеньор. Теперь вы видите, с какими преступниками мы имеем дело. Если вы что-то узнаете, сообщите мне. Этот несчастный тоже думал, что справится сам.

– О Роне Барбере ничего нового?

– Ничего, – признался Рикардо. – Мы пошли по ложному следу. Сейчас поиски продолжаются. Не нужно отчаиваться. Я дам вам полицейскую машину, она вас отвезет.

Малко поблагодарил, и трое американцев уселись в старый «форд».

Вилла парагвайского дипломата была ярко освещена. Полицейские попрощались и ушли.

Хуан Эчепаре сам отворил дверь в сопровождении двух своих охранников, бросился к Малко и сжал его в своих объятиях.

– Поразительно. Вы живы.

Его глаза за очками увлажнились. Лаура все ему рассказала. Она лежала на большой круглой кровати и рыдала в нервном припадке. Парагвайский дипломат заставил ее выпить залпом рюмку «Хеннесси», и щеки ее немного разрумянились.

– Почему они хотели вас убить?

Малко сел. Он и сам задавался этим вопросом.

– Должно быть потому, что они теперь знают, что предатель – Кабреро.

Длинное угловатое лицо дипломата внезапно омрачилось.

– Они и меня убьют. Мне нужно убираться из этой страны.

– Теперь, когда вы знаете, что вам грозит, вы можете принять меры, – сказал Малко.

Хуан Эчепаре бросил тревожный взгляд на Энрике с Анджело.

– Что вы намереваетесь делать?

– Найти Фиделя Кабреро. Если еще не поздно, – ответил Малко. – Теперь я уверен, что он знает девушку, которая похитила Рона Барбера.

Лаура, еще не пришедшая полностью в себя, время от времени шмыгала носом. Малко встал.

– Вы поедете с нами в Пунта-дель-Эсте?

Хуан Эчепаре покачал головой.

– Думаю, мне лучше остаться здесь. Берите мою машину.

– Лаура! – позвал Малко. – Мы едем.

Лаура нужна была ему обязательно. Без нее ему никогда не отыскать Фиделя Кабреро.

Все еще шмыгая носом, Лаура Иглезиа пошла переодеваться. Через пять минут она появилась, ее глаза были по-прежнему красными.

Хуан проводил Малко, телохранителей и Лауру до гаража. Двое американцев расположились сзади.

Хуан наклонился к открытому окну.

– Будьте осторожны.

– Постараюсь, – обещал Малко.

Машина тронулась с места, выехала из сада. Лаура рядом с Малко продолжала шмыгать носом.

Малко понадобилось всего пять минут, чтобы добраться до шоссе, ведущего в Пунта-дель-Эсте. Лаура, обессилев, почти тотчас уснула. Фары освещали пустынный асфальт. Было около двух часов утра. Малко подумал о Роне Барбере. Уже восемь дней...

Глава 12

Часы у входа начали бить двенадцать. Тут же все пары, весело крича, прекратили танцевать.

Опираясь на свою трость, Фидель Кабреро направился по навощенному паркету к Флор, которую у него увел молодой студент-юрист, большой любитель джерка. Бросив своего партнера, Флор пошла за Фиделем. Со всех сторон слышались радостные возгласы. Такой же шум голосов через открытые окна, выходящие на большую сосновую рощу, доносился и с других вилл. В жилом квартале Пунта-дель-Эсте праздновали Новый год.

– Счастья тебе в Новом году, – прошептал Фидель.

– Тебе тоже.

Голос девушки звучал серьезно, но сама она улыбалась. Осмелев, молодой человек наклонился и поцеловал ее. Флор, слегка приоткрыв губы, ответила на его поцелуй. Ничего не говоря, он взял Флор под руку и повел к одному из окон. Пахучие сосны отдыхали от дневного зноя. Фидель обнял Флор за плечи. После двух почти неразбавленных рюмок виски он чувствовал себя чудесно.

Флор, кажется, тоже выпила. Черты ее лица слегка заострились, и глаза блестели чуть сильнее обычного. «Как будто она занималась любовью», – подумал Фидель. Впрочем, именно Флор пригласила его на этот рождественский ужин.

Он был без памяти влюблен во Флор и делал все возможное, чтобы отвратить ее от намерения окончательно вступить в орден доминиканок. Он знал, что для большинства девушек из высшего общества послушничество – что-то вроде завершения католического образования и не более того. Некоторые из послушниц монастыря на улице Риверы давно уже не были девственницами. И вместо принятия пострига выходили замуж.

Однако Флор на них не походила. Он знал, что до монастыря она встречалась со студентом-медиком, и ее постигло любовное разочарование. Фидель не сомневался, что она с ним спала.

Он и «порш» решился принять отчасти потому, что хотел покрасоваться перед Флор и компенсировать свою ущербность из-за волочащейся ноги. Правда, Флор не часто садилась в зеленую машину, как будто подозревала, что она приобретена неправедным путем. В самом дальнем тайнике своего мозга запер Фидель память о том, как связан «порш» с родителями девушки.

Он поглядел на Флор и нашел, что она прекрасна в своей черной юбке раструбом, белом корсаже и с собранными в пучок волосами. Волевая линия скул всегда придавала ей немного воинственный вид... Танцы возобновились. Развлекалась вся Пунта-дель-Эсте. Большей частью аргентинцы, прибывшие из Буэнос-Айреса. На вилле, где находились Флор с Фиделем, была одна молодежь. Вилла принадлежала родителям одного ученика «Стелла Марис». Они уехали в Европу, в Сен-Мориц. Флор пригласила Фиделя на вечер сегодня утром.