Брюссельские убийцы - де Вилье Жерар. Страница 14

— А вы как думаете?

Официантка принесла щедро политые горчичным соусом бифштексы на поджаренном хлебе. Журналист с жадностью набросился на мясо.

— Не знаю, — сказал он с полным ртом. — Скоро начнется процесс по делу Боевых Коммунистических Ячеек. Может быть, эти люди что-то знали, и их заставили замолчать?

— А кто убийцы? Тоже бывшие коммунисты?

— Вот это уже полная тайна. Ясно только одно: они, может быть, психи, но не идиоты. Обе операции были организованы блестяще. И, похоже, им доставляет удовольствие убивать.

— Да, это я видел, — кивнул Малко. — Я бы сказал, что они военные.

— Н-да, — задумчиво хмыкнул журналист. — Мне это напоминает парней из ВНП. Такие же были психи.

Малко насторожился.

— А что такое ВНП?

— Вестланд-Нью-Пост. Ультраправая группировка. В свое время была распущена, а руководитель покончил с собой. Горячие ребята... В Бельгии вообще много неонацистов — наследие Леона Дегреля [11]. Они тоже много кричали о террористических актах, но к действиям так и не перешли. У них были сочувствующие и в полиции, и в госбезопасности, и в жандармерии. В общем, дело было закрыто и списано в архив.

— А вы никогда не слышали о сотруднике госбезопасности по кличке Фокс?

Журналист покачал головой.

— Нет, а что?

— Не исключено, что именно он стоит за убийцами.

Джордж Хэммонд не уполномочил его распространяться о поставках оружия «контрас»... Вилка Эрика Бонтона застыла в воздухе.

— Нет, это мне ничего не говорит... Но не тот ли это парень из госбезопасности, который четыре года назад внедрился в ВНП?

По приказу сверху, конечно.

— Вы знаете, как его звали?

— Нет. Знаю только кличку — «Полковник».

Малко запомнил. Картина начала выстраиваться в его голове, но оставалось немало белых пятен. Все нити вели к Фоксу. Но его мотивы по-прежнему были для Малко загадкой. Каким образом чиновник из госбезопасности докатился до терроризма и убийств?

— Вы можете выяснить, кто владелец машины, если я дам вам номер? — спросил он своего собеседника.

Эрик Бонтан понимающе подмигнул ему.

— Это обойдется мне в кружку пива, а то и в две. Сегодня вечером, вас устраивает? В восемь здесь же?

— Договорились, — кивнул Малко.

Человек, которого называли Фоксом, задумчиво курил, глядя в большое окно с пуленепробиваемым стеклом на деревья на площади Мееус. Он давно уже не испытывал никакого волнения, играя людьми, как фигурками на шахматной доске. Он предвидел реакцию ЦРУ и сделал ход.

Теперь он чувствовал себя более или менее спокойно. Через несколько часов оборвется Последняя ниточка, которая может привести к нему. Еще одна акция — и вся операция будет успешно завершена. Людей, работавших на него, он держал в руках достаточно крепко, чтобы быть уверенным: они никогда не проболтаются. Ну, а если вздумают продолжать самостоятельно — это уже не его дело.

Зазвонил телефон. Это здесь случалось нечасто: все разговоры, естественно, записывались.

— Да, — сказал он, сняв трубку.

Хорошо знакомый ему голос спокойно сообщил:

— Все в порядке. Завтра в шесть утра.

— Отлично, — кивнул Фокс и повесил трубку.

Как всегда, его планы выполнялись без сучка без задоринки. Он не спеша взял со стола несколько бумаг, запер их в свой атташе-кейс с кодовым замком и направился к лифту. Спустившись в подземный гараж, он открыл дверцу своей машины. У него были билеты на концерт на восемь часов вечера и надо было заехать домой переодеться.

Когда Малко вошел в «Даниш Таверн», Эрик Бонтан уже сидел за столиком и правил гранки статьи.

— Я достал то, что вы просили, — сообщил он. — Только что-то тут не так. Ваш «сааб» принадлежит одному нивельскому коммерсанту, но вы, должно быть, перепутали номер.

— А что? — удивился Малко.

— Эта машина две недели назад попала в аварию и с тех пор стоит в гараже. Я выдумал какой-то предлог, чтобы позвонить владельцу, узнать, не продал ли он ее... Он просто обалдел.

— Нет, я ничего не перепутал, — твердо сказал Малко.

Журналист пожал плечами.

— Есть еще вариант. Месяц назад «сааб» такого же цвета был украден у некоего концессионера из Ватерлоо. Могли поменять номера... — Он посмотрел на часы. — Ну, мне пора, скоро закрываем лавочку. Вы довольны?

— Да, спасибо, — кивнул Малко, — буду копать дальше. То, что вы мне сообщили, очень ценно.

Они вместе вышли из кафе. В глубокой задумчивости Малко направился к своему «мерседесу». Итак, таинственный гость Сандры Мейер разъезжает на машине с фальшивыми номерами. Странно... Что-то скажет на это Джордж Хэммонд?

Звонить резиденту ЦРУ Малко не пришлось. В «Метрополе» его ждала записка: Джордж Хэммонд назначал ему встречу в баре отеля.

Сидя перед пустой пивной кружкой, американец нетерпеливо постукивал пальцами по мраморному столику. Вид у него был убитый.

— Есть две новости, — сказал он. — Во-первых, в Лэнгли рвут и мечут. В кулуарах НАТО ходят слухи, что за всем этим кровопролитием стоит ЦРУ. Шепчутся о каком-то сведении счетов... Я не могу выяснить, откуда это взялось.

— А что еще?

— Сандра Мейер улетает завтра утром. Первым самолетом «Эр Франс» в Париж, оттуда — рейсом в Нью-Йорк с посадкой в Мехико. Даже не дождавшись похорон мужа. Мне сообщили из Завентема, что она заказала билеты... Похоже, эта дама тоже чего-то боится.

— Я, кажется, знаю чего, — сказал Малко. — У меня тоже есть новости...

Он рассказал резиденту ЦРУ о сером «саабе». Джордж Хэммонд внимательно слушал.

— Все это очень странно, — заключил он. — Сандра Мейер — наша последняя ниточка... У меня такое чувство, что убийц никогда не поймают. Ультраправые круги — среда очень замкнутая, а органы госбезопасности — тем более.

— Я попробую еще раз поговорить с Сандрой Мейер, — предложил Малко.

— Каким образом?

— Поеду к ней сейчас же. Раз она завтра улетает, может быть, удастся что-то из нее вытянуть.

— Будьте осторожны. Оружие у вас есть?

— Оружия нет, но телохранитель найдется.

— Этот ливанский ублюдок?

— У меня есть выбор?

— О'кей, о'кей, — согласился американец. — Эта история превратилась в какой-то кошмар. Если что-нибудь узнаете, звоните мне в любое время.

Амин Хаббаш достал из кобуры свой новенький «зиг» и положил его на колени.

— Пошли, — спокойно сказал он.

«Мерседес» стоял на пустыре недалеко от дома покойного Густава Мейера. Кругом было темно и безлюдно. Казалось, шумный Брюссель находится в сотнях километров отсюда. В одном Малко был уверен: никто за ними не следил — ни жандармы, ни их неуловимые противники. Он открыл дверцу и бесшумно пошел по густой траве к вилле. У ограды он остановился и окинул быстрым взглядом дом и сад. Оранжевый «сааб» был на месте, на первом этаже горел свет. Малко открыл ворота, пересек сад и, поднявшись на крыльцо, позвонил.

Никакого ответа. Он нажал на звонок еще раз и еще. Тишина. Внезапно за его спиной раздался женский голос:

— Пи с места!

Обернувшись, он увидел в двух шагах от себя темную фигуру и направленный на него ствол штурмовой винтовки. Дуло показалось ему огромным. Женщина шагнула вперед, и всвете висевшего над крыльцом фонаря он узнал Сандру Мейер. Лицо вдовы казалось высеченным из камня, глаза сверкали. Она тоже узнала его, и рот ее исказился в злобной гримасе.

— Скотина, — прошипела она. — Это из-за вас погиб Г устав!

Дуло винтовки было в нескольких сантиметрах от головы Малко. Рука женщины нажала на спусковой крючок.