Голливудская пантера - де Вилье Жерар. Страница 14

Он снял очки. Его глаза цвета жидкого золота были прекрасной особой приметой. Что, в общем-то, было помехой в профессии, где приходилось быть незаметным. Но себя не переделаешь...

К нему тотчас подошел человек с короткой стрижкой и круглым, ничем не примечательным лицом.

– SAS? Меня зовут Альберт Манн. Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

Серый «понтиак» задумчиво катил по Сан-Диего-Фривей с официально дозволенной скоростью в 65 миль в час. С каждой стороны тянулись тысячи домов с плоскими крышами. Калвер-сити, Джефферсон-сити, аэропорт Виллидж, Инглвуд – печальные предместья Лос-Анджелеса.

На большом зеленом щите было написано: «Бульвар Сансет – 1/2 мили». Альберт Манн включил указатель поворота и свернул на правую сторону дороги. Малко улыбнулся:

– Вы хотите показать мне Голливуд?

До сих пор они не обменялись и парой слов.

– Мы остановимся в "Беверли Хиллз-отеле. Я там забронировал для вас номер.

– Я могу узнать, зачем меня сюда вызвали? – спросил Малко, пока «понтиак» следовал извилистым поворотам бульвара Сансет вдоль Университетского Центра Лос-Анджелеса.

– Чтобы познакомиться с приятными людьми, – загадочно объяснил Альберт Манн.

– С какими людьми я должен встретиться?

Бульвар Сансет стал гораздо шире. Теперь с каждой стороны возвышались сказочные виллы.

Они проехали мимо розового, как коробка конфет, дома Джейн Мансфельд на въезде в Бель-Эйр.

Альберт Манн вздохнул:

– Вам предстоит пробраться в общество, совершенно закрытое для обычных агентов. Для этого вас и вызвали. В этот «безумный, безумный, безумный» голливудский мир продюсеров, кинозвезд, всех этих балбесов-миллионеров, которые употребляют наркотики, устраивают пьяные оргии и выпивают каждый день свой литр виски. (Он исподтишка глянул на Малко). Учитывая вашу репутацию, это не должно вам не понравиться.

«Понтиак» бесшумно скользнул между рядов кокосовых пальм. Малко улыбнулся:

– А что же ваши «шпионы»?

Человек из ЦРУ покачал головой.

– Это очень серьезное дело. Просто так вас бы не вызвали из Европы... А произошло вот что...

Малко слушал его, совершенно ошеломленный.

– Но для чего кубинцам мог понадобиться навахо? – спросил он.

Лицо Альберта Манна стало непроницаемым.

– Я не уполномочен вам этого сказать. Это секретная информация.

Они подъехали к «Беверли Хиллз-отелю». Здание розового цвета с чрезмерно вычурной отделкой терялось в зеленой роще кокосовых пальм. Просто психоделический бред. На полу зеленого цвета лежал ковер, зеленые стены были украшены огромными, тоже зелеными листьями. Недоставало только живых ящериц, чтобы превратить коридор в тропические джунгли. Альберт Манн забронировал для Малко одно из небольших бунгало в глубине сада. Две комнаты и ванная за сто долларов в день.

Как только принесли багаж, Альберт Манн вытащил из кармана фотографию и протянул ее Малко.

– Вы должны стать другом вот этого человека.

– Но это же продюсер Джин Ширак, – сказал Малко. – С каких это пор миллиардеры стали работать на русских?

Человек из ЦРУ осторожно его поправил:

– Мы не говорим, что он работает на русских. У него совершенно чистое досье – с тех пор, как он находится в нашей стране. В этом году будет уже 29 лет со дня его приезда. Он не всегда был американцем. Джин Ширак родился в Венгрии.

– Что же от меня, в конце концов, требуется?

Альберт Манн уселся на постель:

– Чтобы вы с Джином Шираком стали достаточно близки, чтобы можно было понять, что там затевается. Кстати, вот это мы нашли на трупе навахо. Возможно, это знак благодарности или подарок. Возьмите.

Он протянул Малко лунный камень на цепочке в золотой оправе.

Малко внимательно рассмотрел любопытное украшение. Каким бы непробиваемым он ни был для всяких загадочных обстоятельств, это превосходило все, раньше виденное. В конце концов, это превосходило даже багдадские тюрьмы.

Он спрятал в карман лунный камень и принялся разбирать свои три чемодана, расправляя неизменные костюмы из альпаги, чтобы заботливо их повесить; затем он пристроил на туалетном столике фотографию с панорамой своего замка. Альберт Манн наблюдал за ним с серьезностью римского папы. Малко внезапно пришло в голову, не разыгрывают ли его на полный ход друзья из ЦРУ.

Он расправил тончайшую рубашку. Здесь было над чем поломать голову. Малко никак не мог взять в толк, чем какой-то навахо мог угрожать безопасности Соединенных Штатов. Индейцы навахо – самое многочисленное племя в США, где-то пятьдесят тысяч человек; живут они на севере Аризоны мирно и довольно бедно.

Разве что они плетут заговор с целью отвоевать обратно земли своих предков. Но эта гипотеза слишком ничтожна, чтобы объяснить настойчивость, с которой ЦРУ толкало его на разгул.

– Вы уже курили марихуану? – спокойно спросил Альберт Манн.

Малко должен был к своему стыду сознаться, что нет.

Сотрудник ЦРУ достал из кармана пачку «Мальборо» и бросил ее на кровать.

– Займитесь... Начните с двух или трех сигарет за один раз. Чтобы посмотреть, какое действие на вас это произведет. Постойте. Это тоже вам.

«Это» было зелеными пилюлями в прозрачной упаковке. Малко недоверчиво на них посмотрел.

– Тоже наркотики?

– Нет. Это антидот на алкоголь. Позволяет сохранить свежую голову.

– У вас случайно не найдется еще и возбудительных средств? – подколол его Малко. – Чтобы у меня был полный комплект оружия.

Альберт Манн протянул ему коричневого цвета карточку размером с визитку:

– Это ваша карточка члена клуба «Фэктори». Не потеряйте. Она стоила нам тысячу долларов, – уточнил он.

Затем он вытащил из кармана кольт 38-го калибра и коробку патронов.

Малко взвесил оружие на руке и заметил, что на нем нет никакого серийного номера. ЦРУ самым тщательным образом заботилось о деталях.

– Вы думаете, что мне это понадобится? Здесь?

Американец пожал плечами:

– Если мы не ошибаемся, то оно вам понадобится непременно. Здесь или где-либо еще.

Чудненько. Малко созерцал арсенал, разбросанный по кровати. Если у всех жителей Беверли Хиллз такой же...