Священная кровь и священный грааль - Бейджент Майкл. Страница 4

В VI в. деревня на вершине холма насчитывала около тридцати тысяч жителей. Возможно, это была северная столица империи, построенной вестготами-тевтонцами, пришедшими с востока, которые, разграбив Рим, захватили юг Галлии и обосновались по обе стороны Пиренеев.

В течение следующих пяти веков город был центром влиятельного графства Разес. Затем, в начале XIII в. внезапно с севера в Лангедок явилась целая армия с целью уничтожить ересь катаров; армия захватывает все, что находит на своем пути, и во время этого так называемого Альбигойского крестового похода вотчина Ренн-ле-Шато много раз переходит из одних рук в другие. Спустя сто двадцать пять лет, около 1360 г., местное население сильно сократилось из-за эпидемии чумы; чуть позже городок был разрушен бандой каталонских разбойников.

И во все эти повороты Истории вклинивается огромное число невероятных приключений с сокровищами.

Все помнят, что еретики-катары слыли обладателями сказочного, даже священного сокровища, которое, согласно некоторым легендам, было ни чем иным, как святым Граалем. Именно эта величественная тень заставила Рихарда Вагнера совершить паломничество в Ренн-ле-Шато, перед тем как написать свою последнюю оперу «Парцифаль», а немецкие войска во время оккупации 1940 — 1944 гг. — предпринять безуспешные раскопки по всем окрестностям. Но это еще не все, потому что призрак утерянного тамплиерами сокровища не оставлял в покое ни одного жителя этой местности. В свое время великий магистр ордена, Бертран де Бланшфор, отдал приказание перерыть всю землю в округе. Все рассказы об этом сходятся на том, что работы велись тайно, а горнорабочих специально вызвали из Германии. В таком случае, возможное нахождение сокровища в окрестностях Ренн-ле-Шато достаточно хорошо объясняет намек на Сион, фигурирующий в документах, найденных Соньером.

Можно также предположить, что в этой земле лежат и другие клады. Между V и VIII веками большая часть современной Франции находится под властью Меровингов. Во времена Дагоберта II Ренн-ле-Шато является бастионом вестготов, а сам король женится на вестготской принцессе. В некоторых документах говорится о богатстве, накопленном им в результате военных завоеваний и спрятанном в окрестностях городка. Если Соньер нашел королевские сокровища, то намеки на Дагоберта, содержащиеся в зашифрованных посланиях, объясняются сами собой.

Катары… Тамплиеры… Дагоберт II… А может быть речь идет о другом сокровище — огромной добыче, собранной вестготами во время их бурного продвижения по Европе? Добыче в другом смысле: одновременно символической и материальной, происходящей от легендарного сокровища Иерусалимского храма и касающейся религиозной традиции Запада? Эта гипотеза еще лучше, чем гипотеза о тамплиерах, объясняет намеки на Сион.

Действительно, в 66 г. н. э. Палестина восстает против римского ига; спустя 4 года, в 70 г., легионы императора Тита до основания разрушают Иерусалим. Храм разграблен, содержимое Святая Святых увезено в Рим; вместе с ним, как это показывает триумфальная арка Тита, был увезен золотой семисвечник — священный предмет иудейского религиозного культа, а может быть даже и киот завета.

Спустя три с половиной века, в 410 г., Рим разоряют вестготы под предводительством Алариха Великого, который увозит из Вечного Города все богатства. В своей «Истории войн» писатель Прокопий изображает захватчика, уносящего сокровища древнееврейского царя Соломона. Это невиданный случай, добавляет он, потому что среди этих сокровищ находились изумруды, которые в древние времена были похищены римлянами из Иерусалима.

Может быть, источником необъяснимого богатства Соньера и было то самое сокровище, которое в течение веков переходило из рук в руки, пройдя через Иерусалимский храм, попав затем к римлянам, потом к вестготам, а от них к катарам или рыцарям Храма, а то и к обоим последним одновременно? Значит, оно могло принадлежать и Дагоберту II, и Сиону?

Дойдя в наших расследованиях до этого пункта, мы констатировали, что все еще занимаемся историей о сокровищах. А обычно истории о сокровищах, даже если речь идет об Иерусалимском храме и даже если они совершенно сказочные, имеют небольшое значение и вызывают достаточно ограниченный интерес. Они обычны в наше время; они более или менее возбуждающие, драматические или таинственные и проливают некоторый свет на прошлое. И все. Очень немногие имеют политические или какие-либо другие последствия в настоящем, только… только если само сокровище не содержит в себе какую-нибудь тайну.

В данном случае мы никоим образом не подвергаем сомнению тот факт, что Соньер нашел сокровище, но мы уверены, что к нему, каким бы оно ни было, добавилось еще одно, историческое, имеющее крайне важное значение для своего времени, а может быть, и для нашего тоже. Безусловно, деньги, золото и драгоценности сами по себе не могут прояснить некоторые стороны этой загадки, а именно: проникновение священника в закрытый кружок Оффе, его отношения с Дебюсси, связь с Эммой Кальве. Они не объясняют также ни особый интерес Церкви к этому делу, ни снисходительность Ватикана по отношению к непослушному священнику, ни отказ в соборовании, ни визит эрцгерцога Габсбургского в отдаленную пиренейскую деревушку. Наконец, ни деньги, ни золото, ни драгоценности не могут в достаточной мере объяснить ту таинственную атмосферу, которая окружает всю эту историю: от зашифрованных посланий до Мари Денарно, сжигающей свое наследство…

Если и есть какое-то объяснение, то оно должно быть капитальным, далеко выходящим за рамки жизни скромного деревенского кюре конца XIX века — Эта тайна, возникнув в Ренн-ле-Шато, глубокой и бескрайней волной накрывает весь мир. А может быть, богатство Соньера имеет другой источник, нематериальный? Может, оно является неким таинственным знанием, и в данном случае одно обменивается на другое: богатство на знание, и первое является платой за второе, чтобы было гарантировано полное молчание?

Получил ли Соньер деньги от Иоганна Габсбургского, выдав ему тайну скорее религиозного, чем политического характера? Во всяком случае, все подтверждали, что его отношения с австрийцем были очень сердечными. Почему же некое учреждение — мы говорим о Ватикане — казалось, опасалось священника и обращалось с ним очень осторожно? Быть может, Соньер пошел на шантаж? Но такое предприятие было бы рискованным для одного человека, если только за ним не стоял кто-то недоступный для Церкви, например, эрцгерцог Габсбургский, который в этом деле был только посредником, имеющим поручение отдать священнику деньги, появившиеся из сундуков Древнего Рима.

Итак, в 1972 г. появляется «Потерянное сокровище Иерусалима?», первый из трех наших фильмов, посвященных Соньеру и тайне Ренн-ле-Шато. В нем нет ничего, что можно было бы оспаривать, ни спекуляций ни на каких «взрывоопасных» секретах, нет никакого шантажа на высшем уровне, а имя Эмиля Оффе даже не упоминается. Фильм в очень простой и доступной форме рассказывает обыкновенную историю.

Сразу же нас захлестнул поток писем. Авторы одних пускаются в забавные рассуждения, другие полны восхвалений, третьи — сплошной бред. Правда, одно из этих писем, автор которого — английский священник на пенсии — просил нас его не публиковать, привлекло наше внимание авторитетной и категоричной манерой суждения без всякой заботы о достоверности. Сокровище, утверждает он априори, не содержит ни золота, ни драгоценных камней; оно содержит формальное доказательство того, что распятия на кресте не было и что Иисус в 45 г. нашей эры еще был жив…

Абсурд! — такова была наша первая реакция после прочтения письма. Какое «формальное доказательство» может увидеть здесь даже убежденный атеист? Все, что мы старались представить себе в качестве «доказательства» или даже «формального доказательства», оказывалось из области невероятного или чистой фантастикой и, следовательно, должно было быть отброшено. Тем не менее, нелепость этого утверждения требовала пояснений; на конверте был указан адрес, и мы отправились по этому адресу.