Похищение в Сингапуре - де Вилье Жерар. Страница 35

Молодой китаец слишком поздно услышал какой-то шорох позади него. Он вскочил, но его тонкая шея наткнулась на толстое лезвие тесака, брошенного с огромной силой. Сталь пронзила плоть, позвонки и воткнулась в плетеную спинку дивана. Хин умер, даже не вскрикнув и не увидев того, кто поразил его. Это был появившийся из зарослей сада высокий босоногий индонезиец с аскетичным лицом, утонувшим в бороде. Тело китайца дернулось несколько раз, и кровь потоком хлынула на пол. Еще три силуэта возникли из глубины сада. Босые, с тесаками в руках, холодные и бесстрастные. Убивать китайцев всегда было любимым развлечением индонезийцев. Сингапурские китайцы беззастенчиво эксплуатировали их в этом социализированном и стерильном кошмаре.

Четверо индонезийцев один за другим проникли в дом, оставив тело Хина там, где его застала смерть.

Бесшумные, как призраки, они спустились по лестницу, ведущей в подвал. Семнадцатилетний китаец, сидевший на последней ступени, не успел обернуться. Тесак расколол его череп надвое, как кокосовый орех. Он выпрямился и рухнул вперед. Его падение было смягчено голубым ковром, который стал окрашиваться в красный цвет. Четверо убийц вместе пересекли порог, как всадники Апокалипсиса.

С первым китайцем на их пути они разделались быстро. Его голова, отделенная от тела косым ударом, отлетела в сторону. Но он успел вскрикнуть. Ай Ю вскочил и увидел пару глаз, горящих ненавистью.

Индонезиец мощным ударом вонзил свой тесак в круглый живот китайца, разрезав его, как зрелый плод. Масса серых зловонных внутренностей вывалилась на ковер. С открытым в непрерывном крике ртом. Ай Ю, прижав руки к животу, понял, что умирает.

Индонезиец рассек ему затылок своим тесаком. У него не было ни изощренности китайцев, ни времени. Комната напоминала теперь бойню: китайцы лежали там, где их застали тесаки пришельцев. Повсюду текла кровь, пропитывая ковер из голубой шерсти.

Двое индонезийцев занялись Малко, развязав его и завернув в черную простыню. Другие быстро обыскали китайцев, забирая часы, деньги, кольца. У Ай Ю оказалась толстая пачка долларов, что вызвало радостный возглас у того, кто нашел ее. Как призраки, они пересекли сад, чтобы вернуться к фургону, где их ждала Сани. Это она завербовала их на Арабской улице – бывших соседей, бедняков, прозябавших в Сингапуре. Плата за вылазку была оговорена заранее: путешествие в Мекку. Это позволило бы им прибавить к своему имени титул «хадж». Члены индонезийского землячества были так бедны, что каждый год вынуждены были устраивать складчину, чтобы послать кого-нибудь в Мекку. Сани знала об этом.

Увидев кровавые борозды на теле Малко, она закусила губы. Он пришел в себя. Машина быстро промчалась по узким улицам этого фешенебельного квартала. Сани задумалась: что делать с Малко. Он открыл глаза.

– Не надо ехать в отель, – прошептал Малко, – спрячьте меня.

Он закрыл глаза. Голова его кружилась. Но он сохранил способность ясно мыслить. Как добыть сейф Тонга Лима во враждебном городе, власти которого готовы сделать все, чтобы помешать ему довести свой план до конца? С ним может произойти все что угодно. Его могут арестовать, похитить... И нигде он не будет в безопасности.

Глава 16

– Вам больно?

Большие карие глаза Сани с беспокойством смотрели на Малко. Он выжал из себя улыбку в то время, как она заканчивала смазывать ватой, смоченной спиртом, еще гноившийся глубокий порез у него на груди. Каждое утро пытка повторялась. Но состояние Малко улучшалось. Он старался рассматривать светло-голубые стены маленькой комнаты, пока Сани выполняла обязанности медсестры. Она навещала его прежде, чем отправиться в бассейн «Мандарина», приносила газеты и последние новости. Сани купила ему одежду и сообщила все Джону Кэнону.

Малко посмотрел на свою грудь, еще покрытую красноватыми шрамами. Он дешево отделался. Уже четыре дня он находился в этой крошечной «клинике», которую держал индонезийский врач на Арабской улице, – там, куда спасители Малко доставили его после нападения на виллу Тонга Лима.

К счастью, раны были неглубокими, скорее просто страшными на вид, чем опасными. Но ему приходилось оставаться неподвижным, чтобы они не раскрылись. Его поместили на втором этаже, в крошечной, душной от жары комнате, в которую вела узкая лестница. Врач был другом Сани. Он не стал задавать никаких вопросов, увидя окровавленного иностранца, не желавшего лечиться обычным образом.

Теперь Малко был единственным человеком, который знал, где спрятаны секреты Тонга Лима, где находится сейф, ставший причиной стольких кошмаров.

В обычной больнице он оказался бы во власти сингапурской полиции. ЦРУ не смогло бы надежно защитить его. И он не хотел оказаться лицом к лицу с каким-нибудь новым Ай Ю. Поэтому Малко решил остаться в этом убежище, пока не выздоровеет.

Через Сани он передал записку Джону Кэнону. Тот оплатил «работу» спасителей Малко и услуги доктора Хассада. Он горел нетерпением раздобыть сейф Тонга Лима. Но не могло быть и речи о том, чтобы за дело взялись сами американцы. Нужно было найти «подрядчиков».

Как только Малко почувствовал себя лучше, он перелистал «Стройтс тайм». Ужасная смерть Тонга Лима три дня подряд занимала главное место на первой странице. В невразумительном сообщении полиции говорилось о похищении, требовании выкупа, схватке между двумя соперничающими бандами. Но никто не был арестован.

Странным образом ничего не писали больше о «бабочках». Линда получила свои тридцать сребреников. Китаянка оказалась в выигрыше по всем пунктам, и кроме того, Ай Ю был мертв. Но все это уже не занимало Малко. У него было только одно желание: узнать содержимое сейфа Тонга Лима. И выяснить, почему правительство Сингапура так стремилось заполучить его. Малко был теперь уверен, что эта каша была заварена сингапурскими спецслужбами.

Все говорило об этом. Неясно было лишь одно: почему сингапурцы так беспокоились по поводу переговоров между советским банком и Тонгом Лимом...

Обожженный спиртом, он не смог удержаться от крика. Несмотря на то, что на нем не было надето ничего, кроме трусов, испарина покрывала все его тело. В комнате не было кондиционера, и Малко плохо спал.

Сани заткнула пробкой флакон со спиртом и взглянула на часы.

– Я опаздываю.

– Я хочу дать вам записку, которую надо отнести на Хилл-стрит, – сказал Малко. – Нужно отдать ее морскому пехотинцу у входа. И никому другому.

На небольшом листке он написал записку для Джона Кэнона.

– А как воспринял все это Фил Скотт? – спросил он.

На лице Сани появилось испуганное выражение.

– Он ничего не знает.

– Он по-прежнему встречается с Линдой?

Большие карие глаза Сани затуманились.

– Возможно. Я не знаю точно. У них есть общие дела.

– До завтра, – сказал Малко.

Он посмотрел вслед Сани, спустившейся по узкой лестнице. Ему было неприятно думать, что деньги, которые он ей отдаст, пойдут прямо в карман австралийца. Когда она говорила о своем любовнике, то вся преображалась – так, словно не хотела видеть никаких его изъянов.

Ему нужно было торопиться и поскорее заглянуть на дно реки Сингапур, чтобы разыскать сейф Тонга Лима.

Воздух был насыщен ароматами. На площади в один квадратный километр тысячи разновидностей орхидей протянулись длинными рядами на плетеных изгородях. Но никто не проявил желания заглянуть так далеко, за пятнадцать миль от центра города.

Малко был единственным посетителем Сада орхидей. Для большей безопасности он попросил водителя такси, который доставил его сюда, подождать снаружи. Малко услышал, как у входа остановился другой автомобиль, и увидел высокую фигуру Джона Кэнона, седые волосы которого блеснули на солнце. Американец обогнул газон с орхидеями и долго пожимал руку Малко.

– Черт возьми, – сказал он, – я уж думал, что никогда больше вас не увижу.

Двое мужчин стали прогуливаться между рядами орхидей. Малко видел, что американцу не терпелось его расспросить. Он знал, что Малко говорил с Тонгом Лимом, но ему было неизвестно, что тот узнал.