Три вдовы из Гонконга - де Вилье Жерар. Страница 8

Малко содрогнулся при виде этого ужасающего зрелища. Он подошел к самому краю взлетной полосы, чтобы своими глазами увидеть масштабы катастрофы. В наступающих сумерках не было видно ничего, кроме красного фонарика, плавающего посреди зловещего участка моря, да спасательного жилета, который наполнился воздухом автоматически под воздействием ударной волны взрыва. Никто из пассажиров не успел надеть его на себя.

Малко медленно направился к зданиям аэропорта, с трудом продираясь сквозь толпу люд ей, заполнившую летное поле. Большинство из них, очень бедно одетых, прибежали из квартала, прилегающего к Цзюлун-Сити, куда не рекомендовалось заходить иностранцам, так как квартал был пристанищем преступников всех мастей. Малко почувствовал на себе несколько злобных взглядов, оценивающих его хорошо сшитую одежду. В этом квартале человека могли убить даже за сигарету!

Завидев огни зданий аэропорта, Малко вздохнул с облегчением. С того момента, как он, находясь на пароме, услышал взрыв, его охватила страшная апатия. Сам не зная почему, принц в момент взрыва почувствовал, что взорвался именно тот самолет, на котором летел Ченг Чанг. Теперь же ему необходимо было узнать, остался ли Чанг в живых.

Подойдя к зданию аэропорта, Малко толкнул ведущую в зал стеклянную дверь и попал прямо в ад. В зале царил неописуемый хаос. Две-три сотни китайцев выли, визжали, орали, пытаясь взять штурмом расположенный в глубине зала застекленный кабинет. Здесь служащий компании «Чайна Эрлайнз», бледный, с пятнами пота на голубой рубашке, составлял список разыскиваемых людей. Сорванным голосом служащий выкрикивал имена, но его слова тут же тонули во всепоглощающем гуле голосов. В глубине кабинета какой-то китаец, одетый в лохмотья, одуревший от всего происходящего, прикрыв глаза, растянулся на импровизированных носилках. Малко еще энергичнее заработал локтями, чтобы приблизиться к нему. Но это был не Ченг Чанг.

Таможенники и пограничники пытались овладеть ситуацией, отгоняя сотни людей, заполнивших здание аэропорта, но было практически невозможно отличить обыкновенных ротозеев от тех, кто пришел узнать о судьбе своих родственников или друзей. Не умолкая ни на минуту, громкоговорители передавали команды на китайском языке.

Малко терпеливо пытался пробраться поближе к человеку со списком. Потерянно посматривая по сторонам, тот предусмотрительно держался вне досягаемости сотен тянущихся к нему рук. Рядом со служащим стояли с дубинками два невозмутимых полицейских в штатском.

Наконец взгляд служащего на секунду задержался на Малко, который не преминул воспользоваться этим. – Сколько человек осталось в живых?

– Пока зарегистрированы семеро, – бросил служащий. В список, который он держал в руках, были внесены лишь фамилии пассажиров, летевших этим рейсом. Мельком взглянув на список, Малко увидел, что некоторые фамилии обведены красными чернилами. По всей видимости, это были погибшие люди. Малко предпринял новую попытку привлечь к себе внимание служащего.

– Я ждал своего друга, господина Ченг Чанга. Он есть в списке оставшихся в живых?

На подобный вопрос работник компании, должно быть, отвечал уже сотни раз. Стоявший за спиной Малко толстый китаец не сводил со служащего глаз, словно тот мог сотворить чудо.

– Мы ничего не знаем, мистер. В больницах есть раненые, но у них нет документов, и пока мы не можем их опросить. Если вы не прямой родственник, то вам придется подождать до завтрашнего утра. – И, глубоко вздохнув, он вытер пот со лба.

– Так он числится среди погибших или нет? – настаивал Малко.

Служащий снова взглянул на список:

– На данный момент – нет.

Притихшая, отчаявшаяся толпа подтолкнула Малко вперед. Принц уже понял, что сейчас ему не удастся узнать что-либо более конкретное.

– Как это произошло? – все-таки задал он еще один вопрос.

Лицо служащего «Чайна Эрлайнз» моментально окаменело: авиакомпании очень болезненно реагируют на то, что их самолеты попадают в катастрофу.

– Мы пока еще ничего не знаем, – заявил он. – Возможно, в самолете случилась какая-то неполадка перед посадкой. Расследование уже начато. Вас будут держать в курсе.

Малко с трудом выбрался из толпы, и толстый китаец тут же занял его место. В аэропорту вновь стали приземляться самолеты, и у окошек приема иммигрантов выстроилась длинная вереница индусов. Безукоризненно вежливые и немного грустные китаянки обслуживали прибывающих гостей и жителей Гонконга.

Десятки прожекторов все еще скользили по темным водам в поисках людей, возможно, оставшихся в живых. Весь участок моря, где упал самолет, был тщательно прочесан. От «Боинга-727» остались лишь бесформенные обломки салона и часть киля с отчеканенной на нем голубой звездой китайских националистов. Все останки самолета хранились в специально выделенном ангаре под охраной вооруженного солдата.

Что касается Ченг Чанга, то он был либо в морге, либо под водой. Ни одно из этих предположений Малко не устраивало.

Начинались сложности, и можно было расстаться с мечтой об отдыхе под теплым азиатским солнцем. Принц на секунду мысленно переселился в свой замок и представил себя сидящим у камина в уютном кресле. Какой-то молодой китаец толкнул его плечом, и приятный мираж мгновенно исчез. Мозг Малко, словно зловредный комар, сверлила упорная и пока еще не вполне сформировавшаяся мысль: в его профессии редко случаются подобные совпадения. И все же самолет, в котором летел Чанг, взорвался. Но ведь это могло быть и роковой случайностью... Теперь, чтобы получить ту информацию, которой располагал Чанг, принцу не оставалось ничего другого, как взять на себя дополнительную работу и самому заняться расследованием причин гибели китайца – ситуация, не вызывающая восторга у агентов спецслужбы, тем более у агентов благородного происхождения!

Глава 4

Его звали Холи Тонг – святой Тонг. Святой, и тем не менее, блудливый и не верящий в Бога! Но даже будь он по-настоящему святым, его не радовала бы перспектива умереть в Гонконге. Ради справедливости надо отметить, что какая-то доля святости все же была присуща Тонгу: для той части света, где так широко распространены лицемерие, злоба и хладнокровная жестокость, Холи Тонг отличался бесконечной добротой. Он не мог умышленно причинить зло кому бы то ни было, даже индусам и малайцам.

Иглотерапевт, он принимал всех больных, приходящих к нему на прием, и при этом никогда не брал ни доллара с полунищих рикш и лодочников. Поэтому-то он и принадлежал к немногочисленным людям в Гонконге, которые могли спокойно прогуливаться по ночам, не рискуя получить удар ножом в спину.

И все же Тонг был грешником! Доказательством тому служила страсть Тонга к совсем юным девственницам, бежавшим из «красного» Китая, которым доктор в обмен на обладание их прелестями предоставлял метрическое свидетельство, поддельное, разумеется, удостоверяющее, что его подопечные родились в Гонконге. Впрочем, если учесть, что далеко не все девушки-беженки сохранили свою целомудренность, то и степень греха святого Тонга значительно снижалась.

Обладающий, за редким исключением, всеми необходимыми для мужчины качествами, Тонг в то же время имел два существенных недостатка: безграничную сексуальную озабоченность и словесное недержание, зачастую ставившее его в щекотливое положение. Будучи внуком врача, пользовавшего двор императрицы Цой, Тонг не достиг больших высот в медицине и смог стать лишь заурядным иглотерапевтом. Причем, его враги утверждали, будто Тонг ставит свои иголки просто наугад.

Когда японцы оккупировали Гонконг, Тонг старался подвергнуть иглотерапии всех японских адмиралов, попадавших в его поле зрения. Последние были настолько же без ума от его маленьких золотых иголочек, насколько и от флакончиков с возбуждающим средством, которое выдавал им Тонг после каждого сеанса, утверждая, что рекомендуемое средство способно поднять и мертвого. Так как большинство владельцев этого волшебного зелья пошло на дно задолго до того, как смогло его применить. Холи Тонг сумел завоевать себе славу доктора-волшебника, творящего чудеса за весьма умеренную плату.