Тайны любви - Вильфранш Анн-Мари. Страница 29

— Да, Арман, — сказала она спокойно, — я вижу.

Он не сумел вовремя разгадать ее намерений. Быстро и уверенно она вела его за собой и завела так далеко, что уже было поздно что-либо Изменить. Темно-карие глаза Армана расширились, когда он ощутил знакомый толчок в животе, а насмешливые голубые глаза Доминики под белокурой челкой и маленькой шляпкой-колоколом смотрели на него в упор, когда она вдруг неожиданно выпрямила ноги и встала! Она больше не соприкасалась с ним, лишив его теплой гавани в тот самый момент, когда он освобождался от драгоценного груза.

— Нет! — в смятении закричал Арман. Побледнев, он смотрел, как его позорит беззаботный дружок, когда тот подпрыгнул со щенячьей радостью и выпустил струю, облив голый живот, вплоть до черных волос на груди.

Не дожидаясь, пока прекратятся судороги, сотрясавшие Армана, Доминика отступила назад и, невозмутимо улыбаясь, повязывала шелковый шарф, любуясь результатами содеянного. Ошеломленный Арман увидел, как она застегнула шубу, спрятав гладкое обнаженное тело.

— Мне действительно надо убегать, а то я опоздаю, — сказала она небрежно, словно заглянула на чашечку кофе. — Ты не ждешь Мадлен сегодня? Пусть угостится тем, что осталось, и не забудь передать привет от меня. Прощай, Арман!

Изящно махнув рукой, Доминика повернулась на каблуках и ушла, оставив Армана в совершенном изумлении и растерянности. Она намеренно не закрыла за собой дверь гостиной, и Арман мог слышать голоса и смех у входной двери, где мадам Котье провожала посетительницу. Охваченный паникой, так что пот выступил на лбу, он выхватил кремовый носовой платок из нагрудного кармана халата и принялся торопливо вытираться, опасаясь, как бы мадам Котье не вошла в комнату прежде, чем он успеет привести в порядок пижаму. Опять Доминике удалось поставить его в унизительно неловкую ситуацию!

Прощальный выстрел также не прошел мимо цели, что добавляло горечи и раздражения. За второй чашечкой кофе, всего лишь за несколько минут до появления в гостиной Доминики, он подумывал о том, чтобы позвонить Мадлен, вежливо выждав до одиннадцати часов, и извиниться за вчерашнее дурное настроение. Получив прощение, он пригласил бы ее позавтракать, а потом привел бы к себе. К тому времени мадам Котье уже уйдет, и ничто не помешало бы представить Мадлен нежнейшие доказательства того, что он по-прежнему любит ее больше всех на свете.

Однако ему пришлось признать, что Доминика снова перехитрила его. Иллюзорное наслаждение, которое она ему доставила, скорее взвинтило нервы, нежели успокоило. Арман понимал, что, мучимый постыдной тайной, он не в состоянии встретиться с Мадлен без риска повторения вчерашней размолвки. Он решил, что самым разумным выходом из положения будет отложить телефонный звонок до полудня. К тому времени, надеялся он, неприятное чувство поражения отпустит его. Возможно, Мадлен согласится пообедать с ним вечером, а там — кто знает?

Но когда он наконец позвонил, горничная ответила, что мадам Бове нет дома. Раздраженный тем, что упустил еще одну возможность помириться с Мадлен, он немедленно позвонил Доминике, чтобы высказать все, что накипело у него на душе. Она была дома и явно развеселилась, узнав его голос, что еще больше вывело Армана из себя.

— Но почему ты звонишь мне, Арман? Неужели Мадлен не пришла? Или она уже ушла, потому что ты был не в состоянии 'оправдать ее ожидания?

— Доминика, это недоразумение должно прекратиться! — сказал он. — Нам надо прийти к взаимопониманию и уважать личную жизнь друг друга.

— Но я очень даже уважаю твою личную жизнь, — отвечала она, с трудом сдерживая смех. — Разве ты не заметил этого сегодня утром, когда я встала на колени, чтобы выразить свое почтение!

— Смеяться тут не над чем, — сказал он сердито. — Давай встретимся через полчаса и раз и навсегда определим наши отношения.

— Ага! — воскликнула Доминика. — Ты предлагаешь нанести тебе второй визит за день? Буду обязательно. Мне надеть шиншилловую шубу?

— Нет, только не у меня! — встревоженно сказал он.

— Значит, ты предпочитаешь прийти ко мне? Тем лучше, жду тебя через полчаса. Утром, уйдя от тебя, я отправилась по магазинам и купила прелестные крепдешиновые трусики, тончайшие и совершенно прозрачные, ты только представь себе! Я надену их специально для тебя.

— Нет, нет, нет! — сказал Арман, взбешенный ее нежеланием говорить серьезно. — Я не доверяю тебе. Давай встретимся в людном месте.

— Как хочешь, — сказала Доминика, подсмеиваясь над его испугом. — Жди меня у Нотр-Дам. Согласись, более людное место трудно найти. Мы будем окружены иностранными туристами, и ты сможешь чувствовать себя в безопасности.

— Значит, через полчаса. — Арман повесил трубку, однако подозрения, что она снова что-то затевает, не позволили ему успокоиться.

Разумеется, никаких иностранных туристов не было, в такое время года они не приезжают в Париж, а то и дело начинавшийся дождь разогнал и самых стойких отечественных любителей достопримечательностей. Арман шел по мосту к острову Ситэ. Спасаясь от холодного сырого ветра, он высоко поднял воротник пальто из верблюжьей шерсти, так что тот почти касался полей шляпы. Через парапет моста он взглянул на Сену, серую и грязную, по ней плыли обломки бревен, набухшие от воды газеты и прочий мусор, происхождение которого трудно было определить. Арман подумал, что свалял дурака, позволив Доминике выбирать место встречи.

Она не заставила себя долго ждать. Арман не простоял и десяти минут на пронизывающем ветру, как она появилась, одетая, несмотря на погоду, с изысканным совершенством — в черный блестящий плащ и шляпку в тон, глубоко надвинутую на уши. Пояс, туго затянутый на талии, подчеркивал роскошные формы. Она подала Арману руку, и тот поцеловал тыльную сторону перчатки из мягкой черной кожи. Улыбнувшись, она подставила щеку, и Арман слегка замешкался прежде, чем коснуться ее губами. Это рассмешило ее, и она протянула губы для поцелуя, но Арман отступил на полшага и напомнил, что им нужно поговорить.

— Ну, так говори, Арман, — сказала она весело, — я слушаю.