Апостол зла - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 8

Кого-нибудь вроде Лизл. Такой мягкой, такой прекрасной. Ее, может быть, и не назовешь прекрасной в обычном современном смысле, но золотистые светлые волосы так тонки, гладки и шелковисты — хорошо бы, она носила их распущенными, а не заплетала в свою излюбленную косу — улыбка так светла и тепла. Грудь у нее маленькая, и вес лишний, но Эва не занимает внешность. Она ничего не значит. Важен внутренний мир женщины. А Эв знает, что за неряшливой, коротенькой и толстенькой оболочкой скрывается великолепная, изумительная женщина, милая, искренняя, страстная.

Что видит этот разнорабочий, глядя на нее? Эверетт искренне сомневается, что его привлекает ум Лизл. Конечно, он не знаком с этим типом, но вряд ли газонокосильщик разделяет ценностные представления и обладает достаточно глубокой натурой, чтобы увлечься женским умом.

Так что его интересует?

Интимная близость? В этом все дело? Плотские удовольствия? Ну, тут нет ничего плохого, пока это не отражается на будущем Лизл. Будет настоящей трагедией, если это повредит ее карьере. Такой великолепный ум, как у нее, заслуживает большего, чем ежедневная стирка пеленок.

И какое до всего этого дело Эверетту Сандерсу?

«Дело в том, что я хочу быть на его месте».

Как это было бы замечательно. Сделать ее своим другом, помощником, доверенным лицом. Иметь человека, с которым можно разделить хоть несколько часов. Ибо Эверетт знал, что он одинок, и легко примирился с этим. Но одиночество, пусть оно причиняет намного меньше проблем и не столь тяжких, как те, которые он имел в прошлом, со временем может превратиться в непосильный груз, в постоянную, давящую душевную боль.

Обеды с Лизл, глупая болтовня с Лизл — это больше, чем он может надеяться.

Больше, чем он должен надеяться.

Вся идея просто смешна. Даже если она допустима, даже если реальна, он не может себе этого позволить. Он не может позволить себе ввязаться в эмоциональные отношения. Эмоции слишком непредсказуемы, их слишком трудно контролировать. А он не может позволить себе выпустить изпод контроля хоть одну сферу своей жизни. Стоит чуть дать себе волю в одном, может открыться прорыв в другом, потом в следующем... И вся жизнь целиком вырвется из железного кулака, в котором он ее держит.

Так что пусть Лизл Уитмен болтает со своим газонокосильщиком, другом и — или — любовником. Это его совершенно не касается. Это ее жизнь, и он не имеет никакого; права думать, что может распоряжаться ею. Вся решимость, все силы уходят на то, чтобы управлять своей собственной жизнью.

Кроме того, ему надо читать, а не торчать у окна. Особенно в среду. Сегодня вечером у него еженедельное собрание так что он должен в течение дня проработать ежедневную норму страниц книги, которую читает на этой неделе. «Папочка» Лупа Дьюранда. Вышла несколько лет назад, но ему кто-то ее посоветовал как триллер с головоломкой. И в самом деле, там оказалась головоломка. И не одна. Он наслаждался необычайно.

Эверетт нашел, что книжки дают приятное отдохновение от напряженной работы с цифрами с утра до вечера, и много лет назад постановил прочитывать один роман в неделю. Он начинал новую книгу каждое воскресенье. Честно. В «Папочке» 377 страниц. Поэтому, чтобы прочесть его за неделю, надо читать по 53,85 страницы в день. Сегодня среда, стало быть, ему надо дойти до 216-й страницы, прежде чем лечь спать. Собственно говоря, он сегодня чуть-чуть забежал вперед и нарушил правила игры, так как вчера перекрыл норму, дочитав главу до конца. Сама по себе неплохая идея, но он не любил нарушать собственные правила.

Он погасил сигарету и тут же закурил новую. Он разрешал себе две подряд после ленча. Открыл книгу на странице 181. Остается прочесть тридцать пять. Уселся за стол и начал читать.

Уилл взглянул на часы. Рабочий день почти окончен, но собирался наладить мотор газонокосилки, прежде чем отправляться на выходные. Тогда в понедельник утром машина будет готова, чтобы первым делом заняться стрижкой.

Он посмотрел вдаль на гладко стелющееся поле нижнего кампуса, где на свежеподстриженной траве упражнялись игроки в футбол и соккер [7] .

Держать кампус в чистоте и порядке — работа практически бесконечная, но Уиллу она нравится. Он никогда в жизни не думал, что со своим происхождением, воспитанием и образованием кончит газонокосильщиком, но вынужден был признать, что в этом есть и свои плюсы. Он получает истинное удовлетворение, делая собственными руками простую работу, все равно какую — поет ли, подрезает ветки, подстригает траву или налаживает мотор. Когда руки заняты, мысли свободны и могут спокойно блуждать. И они блуждали. Уиллу приходило в голову, что за последние несколько лет он проделал гораздо более напряженную умственную работу, чем за всю свою почти полувековую жизнь.

И все еще не нашел ответов. Только столкнулся со множеством новых вопросов.

Надо вернуться назад, к трактору. Старый «Джон Дир», одна из рабочих лошадок бригады — всю неделю припадал на ногу, покашливал, пофыркивал, то и дело замирал. Уилл вроде бы слышал звук, похожий на дребезжанье отсоединившейся проволочки. Он ее заменил. Теперь надо проверить.

Мотор завелся с первого поворота ключа. Уилл стал сосредоточенно слушать. Он мог определить неполадки в моторе по характеру его урчания. Этот талант он приобрел давно, когда еще мальчишкой начал крутиться возле машин.

— Привет, Уилли! Тарахтит что надо!

Уилл поднял глаза и увидел, что перед ним стоит Джо Боб Хокинс, бригадир газонокосильщиков. Он был моложе Уилла — лет сорока или около того, — но из-за редеющих рыжих волос и огромного, заплывшего жиром тела выглядел старше.

— Проводок отсоединился, — пояснил Уилл.

— Руки у тебя золотые, это я тебе говорю. Сроду не видал чтоб парень так чуял мотор, как ты. Прямо профессор в машинной медицине, или как там ее звать.

— Точно, Джо Боб. Я — «д-р» — доктор по ремонту.

— И правда, дружище, — смеясь, отозвался он, — ты и есть этот самый доктор. Слушай, чего скажу. Толкни эту штуку в гараж и заходи ко мне в офис. Плесну тебе такой глоточек — язык проглотишь.