Кровавый омут - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 33

— "Сидельцы", по-моему, слишком прозрачно, — заметил Джек.

Лайл пожал плечами:

— Наверно, сюда постоянно заглядывают сиделки и няньки в поисках работы, хотя «сиделец» — наш профессиональный термин.

Насколько Джеку известно, составлять списки клиентов с важнейшими данными экстрасенсы всех мастей начали по крайней мере полвека назад. Хранили информацию в собственных картотеках, потом стали обмениваться между собой, наконец, кто-то принялся собирать сведения по всей стране и публиковать в справочнике в синей обложке, доступном исключительно медиумам. Его бывшая хозяйка мадам Уская подписывалась на него. Следующий неизбежный шаг — Интернет.

Чарли постучал по клавишам, набрал в поле для имени пользователя «город-д», в поле пароля строчку из звездочек, нажал клавишу ввода, и через несколько секунд на экране отобразилась страница поиска.

— Помнится, — сказал Джек, — в «Синем справочнике» сохранялись данные об умерших сидельцах на случай, если родным вдруг захочется войти в контакт.

— Здесь тоже.

Чарли щелкнул мышкой по ярлыку в верхней части экрана.

— Заходим в ПМ.

— Что такое ПМ?

— Потусторонний мир.

— Ясно. — Джек тронул его за плечо. — Ищи «нумизмата», посмотрим.

— Однозначно лучше «нумизматику».

На мониторе всплыли пять фамилий.

Всего пять? Джек разочарованно пригляделся.

— Надо, чтобы он умер приблизительно в этом году.

— Сюда гляди. — Чарли ткнул пальцем в четвертую строчку сверху. — Мэтью Томас Вест. 27 января.

Типичная информация: имя, фамилия, адрес, дата рождения, дата «ухода» плюс номер социального страхования, имена умершей на шестнадцать лет раньше жены, брата, родителей, даже собаки покойного — кроме детей. Дальше перечислялись его увлечения. Главной страстью Мэтью Веста, не считая жены, с которой он долгие годы связывался через медиумов, были редкие монеты.

Идеально, за исключением адреса в Миннесоте.

— Хорошо бы отыскать поближе. Посмотрим. — Джек снова уставился на экран и тряхнул головой. — Нет. Придется обойтись дядей Мэттом из Сент-Пола.

— Дядей? — переспросил Лайл.

— Я сказал Фостеру, что хочу с помощью мадам Помроль войти в контакт с несуществующим дядей. Теперь мы знаем, как его зовут. Дядя Мэтт из Миннесоты. Распечатаешь?

— Запросто, — кивнул Чарли. — Чего затеял?

— Надувательство. Если выйдет, заставлю мадам разыграть со мной старый фокус с испанским носовым платком.

— Это еще что такое? — нахмурился он.

— Старый цыганский трюк, — объяснил Лайл. — По-настоящему старый. Ему уж лет двести. Кидалы на улицах до сих пор пользуются современными вариантами. — Он оглянулся на Джека. — И как же...

— Как только она меня кинет, я вдвойне ее кину, еще в зад отвешу хороший пинок.

— Хорошо, только я не пойму, что это нам с Чарли даст.

Джек простер руки, как проповедник:

— Верьте, дети мои, верьте мне. Подробно не могу рассказать, потому что пока сам не знаю. Верьте — если получится, будет очень красиво.

Чарли протянул готовую распечатку.

— Лихо заливаешь. Зачем вышел из дела?

Джек помедлил с ответом.

— Тебе правда хочется знать?

— Угу.

И напрасно, малыш.

— Вышел, потому что понял, что оно пустое. Надо отвечать делом на дело.

— Мы и отвечаем, — заявил Лайл с излишней поспешностью.

Чарли тряхнул головой:

— Нет, брат. Сам знаешь — не отвечаем.

Лайл — наверно, впервые — не знал, что сказать. Потом пожал плечами:

— Я бы пива выпил. Кто хочет?

Джеку показалось, что предложение прозвучало из вежливости — Лайл, скорее всего, дожидается его ухода, — тем не менее он его принял. Пиво в данный момент очень кстати. Заодно может выясниться причина раздражения старшего Кентона.

Тот пошел не на кухню, где вчера пили пиво, а в приемную. Чарли снова сосал пепси.

— Ну, — сказал Джек, после того как банки были звучно откупорены и прозвучал тост за скорый крах мадам Помроль, — что там за перебои у вас с электричеством?

Лайл передернул плечами:

— Ерунда.

— Ага, — хмыкнул Чарли. — Телик, куда забралось привидение, — ерунда.

Лайл сердито покосился на брата:

— Привидений не бывает.

— Почему же...

Лайл махнул рукой:

— Потом поговорим.

Привидение в телевизоре? Интересно. Если только он не показывает старого доброго Каспера.

— Чем я могу помочь?

— Сам исправлю, — не совсем убедительно буркнул Лайл.

— Точно?

— Позволь процитировать. «Философия срежет ангелу крылья, занесет все загадки в графу под линейку, распугает всех призраков и меня со своими гномическими стихами...»

— Хорошо.

— Это Китс.

— Китса цитируешь? — фыркнул Джек. — Из всех известных мне чернокожих ребят ты, пожалуй, самый белый.

Лайл, вопреки ожиданиям, не рассмеялся, а помрачнел.

— Я, по-твоему, не чернокожий, потому что цитирую Китса? Потому что хорошо говорю? Одни белые правильно говорят? Одни белые наизусть знают Китса? Черные знают только Айса Ти? Я не черный, потому что не одеваюсь как сутенер, не разъезжаю в машине, как гангстер, не увешан цепями, не сижу на веранде, накачиваясь сорокаградусным пойлом?

— Эй, полегче! Я просто...

— Понятно. Просто слышал о черных по Эм-ти-ви, а тех, кто не укладывается в картину, считаешь черными снаружи, белыми внутри. Не только ты. Многие черные смотрят на меня точно так же. Даже родной брат.

Давайте разберемся — с тобой, с ним, со всеми. Мы живем в мире белых, и, если я в нем добиваюсь успеха, это вовсе не означает, что хочу стать белым. Не имею ученой степени, но вполне ее заслуживаю, прослушав кучу лекций, получив хорошее образование. Я не прислужник белых, занятый афроамериканскими исследованиями [19], и не дядя Том, отказывающийся соответствовать худшим представлениям о черных.

— Ух ты! — Джек вскинул руки вверх. Неожиданно напоролся на мину. — Извини. Не хотел тебя обидеть.

Лайл закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул, снова открыл.

— Знаю. Ты этого не заслужил. Прости.

— Я извиняюсь, ты извиняешься... — Джек встал, протянул ему руку. — Значит, мир?

— Мир, — смущенно улыбнулся Лайл, ответив на рукопожатие. — До завтра. Соберу первую половину твоего гонорара.

Джек залпом допил пиво и направился к выходу, про себя отметив: у Лайла Кентона короткий запал.

7

Как только Джек вышел за дверь, Лайл схватил Чарли за руку, потащил к комнате, где стоял телевизор.

— Ты должен посмотреть...

Он вырвался.

— Эй, брат, ты чего это? Зачем на Джека наехал?

Лайл тоже был расстроен. Замечание насчет «белого» подействовало словно красная тряпка.

— Разозлился немножко... Нет, сильно... Принес извинения.

— Взбеленился, когда он сказал, что надо отвечать делом на дело?

— Нет, конечно.

Не взбеленился... обиделся. Видно, поэтому и взорвался на замечание о «самом белом из черных».

Лайл себя не обманывает. Он жулик, но не мерзавец. Не гоняется за неимущими бедными вдовами и сиротами. Его рыбки — скучающие наследницы, нувориши-художники, жаждущие пощекотать нервы яппи [20], вдовствующие матроны, желающие прогуляться с дохлыми пуделями на просторных дворах Потустороннего мира. Иначе эта публика потратит деньги на поездку в Лас-Вегас, очередное меховое манто, бриллиант, последнюю престижную игрушку. Многие клиенты никогда не обедают дома, но просто обязаны иметь на кухне суперморозильник.

— А про телик чего молчал, как в ЦРУ на шмоне?

— Это наше дело. Его не касается.

Вдобавок не хочется отвлекать Джека мелкими проблемами. Главное, чтоб он избавил их от мадам Помроль.

— Смотри.

Лайл остановился в дверях. Чарли увидел на телеэкране баскетбольный матч.

— Ага, мультики кончились. Что ты сделал?