Могила - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 7

— Выполнял кое-какую работу для ее внука. — Для всех своих знакомых, которых было немного, в том числе и для Марты, Джек был «консультантом по охране». Он увидел выходящего из палаты Кусума. — А вот и он. Увидимся!

Джек подвел Кусума к окну в конце коридора, где их не могли слышать пациенты и больничный персонал.

— Хорошо, — сказал он. — Я согласен. Но могу обещать только одно — сделаю все, что в моих силах. — Джек про себя решил, что пора заканчивать с этим психом.

Кусум облегченно вздохнул и забормотал что-то вроде молитвы:

— Большего нельзя просить ни у кого. Но если вы не найдете ожерелье к завтрашнему утру, будет слишком поздно. Тогда это станет делом второстепенным. Но я хочу, чтобы вы нашли нападавшего. А когда вы его найдете, я хочу, чтобы вы его убили.

У Джека внутри все сжалось, но он улыбнулся и развел руками. Похоже, этот парень принял его за гангстера.

— Этого я не делаю.

В глазах Кусума блеснуло недоверие.

— Хорошо. Тогда вы доставите его ко мне, и я...

— Я работаю на вас до завтрашнего утра, — сказал Джек. — И до этого времени демонстрирую свой класс. Но после — это уже ваше личное дело.

В глазах Кусума сверкала ярость.

«Ишь ты, не привык, чтобы тебе отказывали, а?» — подумал Джек.

— Когда вы начнете?

— Сегодня вечером.

Кусум сунул руку в свою тунику и вынул толстый конверт.

— Вот половина гонорара. Я буду ждать вас здесь с ожерельем, и тогда получите другую половину.

Чувствуя сильные угрызения совести за то, что берет такие деньги за такое безнадежное дело, Джек тем не менее сложил конверт и засунул его в пустой левый карман.

— Я заплачу вам еще десять тысяч сверх этого, если вы убьете мерзавца, — добавил Кусум.

Чтобы не рассердиться, Джек рассмеялся, но снова развел руками:

— Не-а. Но вот еще что. Не кажется ли вам, что мне очень бы пригодилось описание ожерелья?

— Да, конечно! — Кусум распахнул воротник туники и показал тяжелую, длиной, наверно, дюймов пятнадцать цепь в форме полумесяца, на каждом звене которой была выгравирована странного вида криптограмма. В центре ожерелья находились два светло-желтых, напоминающих топаз, камня в форме эллипса с черными камешками посередине.

Джек протянул было руку, но Кусум покачал головой.

— Такое ожерелье носит каждый член нашей семьи, не снимая, поэтому так важно, чтобы бабушке вернули ее ожерелье.

Джек внимательно изучал украшение. Оно будило в нем чувство беспокойства. Он не мог объяснить почему, но глубоко внутри, холодя позвоночник, в нем росло примитивное, животное чувство страха. Странное ожерелье. Камни были похожи на два глаза, металл серебристый, но не серебро.

— Из чего оно сделано?

— Из стали.

Джек всмотрелся получше. Да, между несколькими звеньями проступал слабый налет ржавчины.

— Кому же понадобилось стальное ожерелье?

— Идиоту, который принял его за серебряное.

Джек кивнул. Впервые за время общения с Кусумом он почувствовал, что, возможно, есть слабый, очень слабый шанс разыскать ожерелье. Серебряное украшение тут же сбыли бы, или припрятали от греха подальше, или переплавили бы в чистый слиток. Но подобную драгоценность, не имеющую ценности...

— Вот фотография, — сказал Кусум, протягивая снимок ожерелья, сделанный «Поляроидом». — Несколько моих друзей уже ищут его по всем ломбардам вашего города.

— Как долго она протянет?

Кусум медленно запахнул тунику. Лицо его стало жестким.

— Доктор сказал, часов двенадцать, от силы — пятнадцать.

«Отлично. Может, к тому времени мне удастся обнаружить и судью Крейтера», — подумал Джек.

— Где я смогу вас найти?

— Здесь. Значит, вы будете его искать, не так ли? — Темно-карие глаза Кусума в упор смотрели на Джека. Ему показалось, что этот взгляд проникает в самые дальние закоулки его мозга.

— Я же сказал, что буду.

— Я верю вам. Принесите мне ожерелье сразу, как только найдете.

— Конечно, как только найду.

Конечно. Он уходил, спрашивая себя, почему он согласился помогать незнакомцу, когда в нем нуждается тетушка Джии. Все та же старая история: «Джек — придурок».

«Черт!»

Вернувшись в темноту больничной палаты, Кусум тут же подошел к постели и опустился в кресло. Он взял слабую руку, лежащую на одеяле, и начал изучать ее. Кожа была сухой, горячей и морщинистой. Казалось, рука состоит лишь из кожи и костей, в ней не было никакой прочности.

Глубокая печаль охватила его.

Кусум поднял глаза и увидел мольбу в ее глазах. Мольбу и страх. Он и сам изо всех сил старался не показать, что боится.

— Кусум, — сказала она на бенгали болезненно-слабым голосом. — Я умираю.

Он это знал, и слезы душили его.

— Американец вернет его тебе, — мягко сказал он. — Мне сказали, он великолепен.

Бёркес сказал, что Джек — «невероятно хорош». Кусум в принципе терпеть не мог всех англичан, но должен был признать, что Бёркес — отнюдь не дурак. Но так ли уж важно, что сказал Бёркес? Это задание просто невыполнимо. И Джек честно сказал ему об этом. Но Кусум должен хотя бы попытаться что-то сделать! Даже заранее зная, что все будет тщетно, — хотя бы попытаться!

Он сжал единственную руку в кулак. Почему это должно было случиться? И почему именно сейчас? Как он презирал эту страну и ее глупый народ! Почти так же, как англичан. Но этот Джек совсем другое дело. Он явно выделяется из безликой массы обычных американских парней. Кусум почувствовал в нем личность. Мастер Джек стоил недешево, но деньги — ерунда. Одно сознание того, что кто-то ищет ожерелье, утешало его.

— Он вернет его тебе, — сказал он, лаская слабую руку женщины.

Казалось, она не расслышала.

— Я умираю, — повторила она.

Он отшагал полквартала на запад к Десятой авеню и повернул к центру города, деньги ощутимо давили на его левую ягодицу. Рука непроизвольно тянулась к карману — время от времени он дотрагивался до конверта большим пальцем, чтобы убедиться, что деньги на месте. Вот проблема: что делать с деньгами? Иногда он почти жалел, что у него нет счета в банке. Но чтобы открыть счет, банковские чинуши требовали указать номер государственной страховки.