Пожиратели сознания - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 15

— Но ты не испытываешь ненависти к ним.

— Я считаю, что у каждого есть право жить, как ему нравится. У тебя нет ничего, кроме своей собственной жизни. Так что, если ты не учишь меня, как жить, я не буду учить тебя.

— Значит, у тебя не было проблем и в общении с лесбиянками?

— Лесбиянки — это здорово. — Он чуть прошепелявил «с», как Бивис. Или это был Батхед? [7] Они вечно приходили на ум.

— Вот как! — По губам Кейт скользнула веселая улыбка.

— Конечно. Ты только прикинь. У меня масса общего с лесбиянками: обоим нам нравятся женщины и никому из нас не интересен секс с мужчинами. Так что, если задуматься, у меня явные лесбийские наклонности.

— И ты многих из них знаешь?

— Кое-кого. Есть лесбийская пара, которая постоянно бывает в том баре, где я торчу. В этом месте собирается рабочая публика, и поначалу эту парочку не очень привечали, но парни не пытались их выставлять, так что они продолжали захаживать и теперь считаются частью семьи. Любой, кто затеет с ними ссору, столкнется с теми же парнями, которые поначалу устраивали им нелегкую жизнь. Кэрол и Хенни. Порой я посиживаю с ними. Они мне нравятся. Они мозговитые и забавные, и порой можешь, ну, не знаю… как-то расслабиться с ними.

— Расслабиться?

— Они знают, что я не собираюсь к ним приставать, а я знаю, что совершенно их не интересую. Если за столом зайдет разговор о сексе, то всем этим играм конец.

— То есть общение с ними — что-то вроде общения с геями.

— Не совсем. У геев совершенно иной набор игр. Он больше смахивает на… на общение с тобой.

Кейт вытаращила глаза.

— Со мной?

— Ну да. Мы можем обсуждать кучу семейных воспоминаний, но никому в голову не придет подъезжать к другому.

Она прищурилась и искоса глянула на него.

— Ты так в этом уверен?

— Эй, кончай нести ахинею, Кейт, — засмеялся Джек. — Я единственная странная личность в семье, и одного более чем достаточно.

— Ты так и не сказал мне, почему решил, что я оказалась на вираже.

— Но ты же не собираешься соскальзывать с него, не так ли?

— Нет, пока ты мне не объяснишь.

— О'кей. Разреши сначала задать тебе пару вопросов. Ты же можешь любить без секса и заниматься сексом без любви. Согласна?

— Конечно.

— А что, если тебе придется выбирать между ними? А что, если тебе придется прожить остаток жизни и без секса и без любви? Без любви — я имею в виду, что ты никого не будешь любить и никто не будет любить тебя. От чего бы ты отказалась?

— От секса, — без запинки ответила Кейт.

— Значит, с тобой все в порядке. Это нормально.

— То есть? Это твой единственный критерий нормальности?

— Не мой. Твой.

— Я этого никогда не говорила.

— Ты предпочла сексу любовь, и твой выбор совершенно нормален, потому что ты одна из самых достойных, честных и нормальных личностей, которых я когда-либо знал.

— Не очень убедительное объяснение.

— Мне годится, миссис жена-мать-детский врач.

— Бывшая жена.

— Что в наши дни больше чем норма. И если я ошибаюсь, докажи.

Кейт открыла рот, словно собираясь что-то сказать, и снова закрыла его. Она посмотрела на часы:

— Мне надо идти.

— А что там с твоей подругой и сектой?

— Я разберусь.

Похоже, она боится. Чего? Что она скрывает?

— Твоя подруга впуталась во что-то незаконное? — Он не мог поверить, что Кейт способна иметь дело с человеком, который, но… ты же ничего не знаешь. — Все будет о'кей. Многие из тех, кого я знаю…

— Нет-нет, ничего подобного. Она оправляется после лечения рака и порой странно ведет себя. Проблема скорее психологическая.

— Некоторые из этих сект очень резко и грубо реагируют на вмешательство.

— Да ничего такого, Джеки… Джек. Правда. Когда звонила, я была очень взволнована, но теперь считаю, что реакция была чересчур бурной. Я не думаю, что тебе стоит вмешиваться.

— Так вмешай меня, — сказал он. — Я оказался здесь из-за тебя. — И прежде чем она успела снова отказать ему, он схватил салфетку и спросил: — У тебя есть ручка?

— Думаю, что да. — Из своей наплечной сумочки она выудила одну из них и протянула ему.

— Я пишу номер своего телефона и номера двух женщин, на которых недавно работал, — так уж получилось, что обе они врачи. Прежде чем ты спишешь меня со счета, позвони им и послушай, что они тебе скажут. Если ты все же не захочешь прибегать к моей помощи, мне это не понравится, но, по крайней мере, ты примешь осознанное решение.

Она взяла салфетку, но от обещания обязательно позвонить воздержалась.

— Идем, — сказал Джек. — Я провожу тебя до дома.

— Да я уже практически рядом с ним.

— Младший братишка не позволит своей старшей сестре по ночам в одиночку бродить по этим зловещим улицам.

— Джек…

— Я могу идти рядом с тобой или в шести футах сзади, но ты не можешь лишать меня права убедиться, что ты дома и в безопасности.

Кейт вздохнула и невольно улыбнулась.

— Тогда пошли.

Идя по Седьмой авеню, они говорили, что, пока Кейт в городе, им надо еще раз встретиться и вообще поддерживать связь, но тут внимание Джека привлекла неоновая реклама на одной из улиц — «ФИНИЛ ВИНИЛ». Он-то думал, что знает в городе все магазины подержанных грампластинок, но этот был новый. Почти час ночи, а он еще открыт. Джек просто не мог пройти мимо.

— Не против, если мы заскочим на секундочку? — спросил он.

— Нисколько.

Когда они вошли, на них из-за прилавка уставился бритоголовый парень с огромными бакенбардами.

— Минут через пятнадцать мы закрываемся.

— Нам нужно всего лишь одно из ваших названий, если вы в самом деле помните свой набор, — сказал ему Джек.

— Чего я не помню, подскажет этот малыш, — погладил он кожух «макинтоша» слева от него.

— Великолепно. Это сингл 1971 года. Запись «А&В». «Трудная попытка» в исполнении братьев Летающих Осликов.

Парень фыркнул.

— Ну да, точно. Голландия, на сорок пять оборотов? У меня на нее есть список желающих. Пока не поступало ни одного экземпляра.

Джек махнул рукой и повернулся к дверям:

— Все равно спасибо.

— Братья Летающие Ослики? — переспросила Кейт, когда они вернулись на улицу. — Они же из моего времени. Почему ты ими заинтересовался?

— Из-за тебя.

— Из-за меня?

— Конечно. У тебя же были все альбомы этих птичек.

— Ох, верно. Тогда я с ума сходила по лошадям. Они исполнили «Каштановую гриву», я прониклась к ним любовью и накупила все их старые пластинки. Но как ты?..

— Ты так часто гоняла их вещи, что и я стал фаном. Моей любимой птичкой был Джин Кларк. До сих пор люблю его песни. Так что пару недель назад, купив двусторонний лазерный диск, я решил записать всего Джина Кларка. Мне была нужна та версия «Трудной попытки», которую он исполняет с Осликами. Сложность в том, что она была выпущена только в Голландии, на сорок пять оборотов. И когда эта песня была записана в третьем альбоме группы, та распалась.

— Значит, ты охотишься за пластинкой семьдесят первого года, которая никогда не выходила в свет по эту сторону Атлантики. Что-то вроде одержимости, да?

— Это все твоя ошибка. Настойчивое воздействие старшей сестры.

— Bay! Я должна испытывать радость или вину?

— Вину.

— Большое спасибо. То есть, если бы я не… Она не закончила фразу, потому что из-за спины их кто-то окликнул: «Эй!»

Джек повернулся. Перед ним стоял парень в пыльных черных джинсах, в мятой рубашке с длинными рукавами; на вид ему было не больше двадцати.

— Бью без промаха, — сказал он. Джек изумленно уставился на него: —Что?

Парень моргнул, словно выходя из транса.

— Мне нужны деньги.

— Сочувствую, — ответил Джек.

— Этим не отделаешься. — Он вскинул дрожащую руку с открытой опасной бритвой. — И деньги нужны сейчас. — Было видно, что он доведен до крайности.

Джек слышал, как Кейт, захлебнувшись, втянула воздух. Левой рукой задвигая ее себе за спину, правую он сунул под свитер и вытащил «глок» из кобуры на поясе. Оружие он пристроил перед правым бедром, где Кейт не могла его увидеть.