Пожиратели сознания - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 71

— Джек, я инфицирована! — вырвалось у нее. Он, вытаращив глаза, уставился на нее.

— Что? Как?

— Жаннет.

Как бы ни был он болен, глаза его грозно блеснули и черты лица исказились.

— Я убью ее!

— Нет, Джек. Она не виновата. Она…

— Откуда ты знаешь, что инфицирована? Ты уверена?

— Потому что…

Внезапно Кейт ощутила что-то странное — словно невидимая рука проникла к ней в мозг и придавила онемевший язык. Это вернулось Единство… а может, оно вообще никуда не уходило, может, оно безмолвно сидело в ней, подслушивая, контролируя ее разговоры, готовое тут же отреагировать, если она решится сказать или сделать то, что несет в себе угрозу для Единства. И теперь нанесло удар.

Кейт пыталась справиться с ним, протолкнуть слова сквозь парализованные губы.

— Потому что часть твоего сна… о мышлении пчелиного роя — правда.

— Не может быть. Это все жар. Я же бредил.

— Нет, Джек. То самое мышление роя вчера говорило со мной. Жаннет, Холдсток и еще полдюжины других пациентов Филдинга — все они часть единого мозга. Они втягивают и меня. Они и сейчас у меня в голове, они пытаются заткнуть мне рот, чтобы я тебе ничего не рассказывала, но, думаю, у меня еще осталось достаточно неинфицированных клеток мозга, чтобы сопротивляться им.

Джек, утонув в своем кресле, смотрел на нее, и гнев на его лице сменился недоверием.

— Это они убили Филдинга, Джек. Они боялись, что он сможет создать вакцину или найти способ уничтожить вирус.

— Откуда… как ты это можешь знать?

— Я была там! Я все видела глазами Холдстока. По странному выражению его лица Кейт поняла, что Джек обеспокоен ее состоянием — он не допускал и мысли, что человек сегодня совершенно здоровый завтра может неожиданно потерять рассудок. Она должна убедить его, чтобы он поверил ей. Ибо если они убили Филдинга, то могут покончить и с Джеком.

— И еще, Джек… та русская женщина… во сне или наяву, но она была права. Ты тоже инфицирован.

Кейт несет ахинею. Или у него держится температура под сто четыре градуса и в бреду он видит очередной сон. Или…

Или это правда.

Год назад Джек высмеял бы идею, что пчелиный рой может мыслить. Но с прошлого лета ему пришлось столкнуться с вещами, которые еще недавно казались ему невозможными, так что он не мог отмахнуться от этой идеи. Особенно если ее источник был так тесно связан с Кейт.

И пусть даже это мышление роя было чистой фантазией, он категорически не хотел быть зараженным вирусом Филдинга.

Чувствовал он себя ужасно и был слишком слаб для долгой и непростой дискуссии. Но что-то надо делать.

— О'кей, — осторожно сказал он. — Начнем сначала: если мы и заразились, то каким образом?

— При помощи зараженных игл. Жаннет уколола меня в ладонь, а Холдсток поцарапал тебе руку, когда появился на другой день.

Кофе, который пил Джек, показался ему холодным и горьким. Он же никогда не говорил Кейт о той царапине.

— Откуда ты о ней узнала?

— Мне рассказало Единство.

Она описала вчерашнее действо сплетенных рук с Холдстоком, Жаннет и прочими.

— А тебе это все не привиделось? — наконец сказал он. Все же Джек был потрясен — настолько все это совпадало с его сном. — Они в самом деле говорили с тобой… их голоса звучали у тебя в голове?

Кейт кивнула:

— Не просто говорили. Они показывали мне картины будущего, каким они его видят для человечества.

— И ты не могла выставить их?

— Нет. Фактически они и сейчас у меня в голове.

Ее слова вонзились в Джека ледяным лезвием между лопаток.

— Ты хочешь сказать, что они присутствуют и слушают нас?

Кейт с убитым видом кивнула:

— Через меня. И пытаются добиться… чтобы я тебе ничего не рассказывала.

Джека свело от отвращения, когда он попытался представить себе этот ужас. Не смог. Его мозг… в него кто-то вторгается, насилует его, подавляет… невозможно представить.

— Но, Кейт… ты же не заболела.

— Предполагаю, потому что моя иммунная система такая же, как и у других. Вирус проскальзывает мимо оборонительных линий, и не успевает организм отреагировать, как он уже контролирует его. Но не в твоем случае.

— Что же во мне такого особенного?

— Вот это я и хотела бы понять. Потому что… — Сведя брови, Кейт остановилась и склонила голову, словно прислушиваясь.

— Что случилось?

— Давление ослабло.

— Какое давление?

— Чтобы заставить меня замолчать… оно исчезло. — У нее расширились глаза. — Единство тоже хочет услышать ответ. Ты же победил вирус, Джек.

— С чего ты взяла, что я не подцепил какой-то другой вирус, скажем, сенной лихорадки или что-то в этом роде.

— О, Единство это знает, Джек. Можешь мне поверить — знает. Поэтому и боится тебя. Ты смешал ему все карты, сбил с толку, неожиданно нарушил его гениальный план. Может, тебе не стоит ничего говорить.

— Послушай, мы же родственники. И если во мне есть что-то способное победить вирус, то не исключено, что это есть и в тебе. Если захочешь сделать анализ моей крови, у тебя он будет точно таким же.

— У меня нет ни аппаратуры, ни знаний, но и то и другое есть в НИЗе и в Центре по контролю за заболеваниями — ты для них просто бесценен. Но все вопросы, все «почему» остаются. Иммунная система реагирует на вторгающиеся в организм тела и субстанции, такие как вирус, и атакует их. Следует реакция «свой — чужой». И все, что оценивается как «чужой», должно исчезнуть.

— Мне это нравится.

— Иногда иммунная система с чрезмерным старанием нападает на такие невинные вещи, как цветочная пыльца, что приводит к аллергии, но основной порядок борьбы с чужаками не меняется. Такие вирусы, как ВИЧ, проскакивают, потому что внедряются в сами иммунные клетки и в конечном итоге разрушают их. Но это очень плохо и для самого вируса, поскольку хозяин, давший ему приют, остается беззащитным перед любой инфекцией со стороны. У вируса Единства более практичный подход. Он сотрудничает с иммунной системой и не затрагивает ее основных функций: она продолжает бороться против любого внешнего воздействия — кроме вируса Единства. Что и произошло со мной.

Джек прищурился. Эй, Кейт, я тут кое-чего не понимаю.

— А почему не со мной?..

— Не могу сказать. Могу только предположить, что когда-то в прошлом твоя иммунная система одержала верх над какой-то сходной заразой, пусть даже она и не походила полностью на вирус Единства.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что, справься ты с вирусом, полностью идентичным нынешнему, у тебя был бы стопроцентный иммунитет и твоя система уничтожила бы вирус, стоило ему только попасть в организм. Помнишь, в детстве у тебя была ветрянка? Справившись с ней, ты обрел стойкий иммунитет: обзавелся этакими клеточными пушками, заряженными снарядами, которые били по вирусам ветряной оспы. Если бы, пообщавшись с ребенком, больным ветрянкой, ты подхватил от него вирусы этого заболевания, то, стоило им попасть в твой кроветок, их бы тут же сожрали — а ты бы даже понятия не имел, что с тобой было.

— Но я валялся, как подыхающая собака. А это значит, что у моих пушек не было боезапаса против вируса Единства.

— Правильно. Но не в пример моей иммунной системе, твоя уже имела дело с чем-то, напоминающим вирус Единства. То есть в тебе были какие-то сходные антигены. Может, из-за предыдущей инфекции; они опознавали одну или две основные последовательности в протеиновой оболочке, но в любом случае этого оказалось достаточно, чтобы иммунная система вступила в бой и Т-клетки объявили войну чужакам.

До чего хорошо, что есть такие Т-клетки, подумал Джек. Но почему именно мои оказались такими особыми?

— Дело в том, Кейт, что я практически никогда не болел. Ко мне вообще не прилипала никакая зараза, не говоря уж о такой экзотической.

— Джиа рассказывала мне, что прошлым летом ты был тяжело болен — почти так, как вчера.

— Ах, это. Но я не подхватил никаких микробов. Просто раны воспалились.