Застава - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 139
Она снова закрыла глаза, сражаясь с подступающей тошнотой. Колени ее дрожали, но она по-прежнему крепко прижимала к себе заветную рукоятку.
«Ни шагу назад! — повторяла она. — Ни дюйма!.. Ради Глэкена, ради меня, ради того, что осталось от отца... ради всех живых... — больше ни шагу!»
И вдруг на нее навалилось что-то тяжелое и холодное. Магда пошатнулась и вскрикнула от страха и неожиданности. Трупы, стоящие к ней ближе других, начали один за другим обмякать и валиться на девушку. Вот упал еще один — и она снова чуть не потеряла равновесие, но увернулась, и тело грузно опустилось на землю возле самых ее ног. Магда поняла замысел Расалома — если он не смог выгнать ее из замка страхом, то он просто вытолкает ее силой, заставляя мертвецов сваливаться на нее, чтобы не оставить ей места. И пока что у него это получалось. До границы крепости оставалось уже несколько дюймов — буквально полшага.
И как только еще несколько трупов начали заваливаться на нее, Магда совершила отчаянный поступок. Она крепко ухватилась за золотую ручку и описала рукояткой широкую горизонтальную дугу, коснувшись мертвой плоти ближайших солдат.
При касании к мертвым телам появлялись яркие вспышки, слышалось шипение, и в нос ей ударяли струйки кислого желтоватого дыма. А трупы дергались, будто в конвульсиях, и падали в разные стороны, как марионетки, которым обрезали нитки. Магда сделала шаг вперед и вновь размахнулась рукояткой — на этот раз уже смелее. И опять увидела эти вспышки, услышала уже знакомое шипение, и солдаты, обмякнув, упали.
И даже Расалом отступил на шаг!
Магда позволила себе слегка улыбнуться. По крайней мере, теперь перед ней образовалось некоторое пространство, и в нем она могла свободно дышать. У нее было надежное оружие, и она училась владеть им. Тут девушка заметила, что Расалом пристально смотрит куда-то влево, и повернулась, чтобы увидеть, что привлекло там его внимание.
Отец! Он уже пришел в себя и теперь стоял, пошатываясь, под самой аркой ворот. Магде стало больно и стыдно — она увидела, как по его щеке стекает с виска тоненькая струйка крови от удара, нанесенного ею.
— Ты, несчастный! — грозно взревел Расалом, тыча пальцем в отца. — Отбери у нее талисман! Она присоединилась к нашим врагам!
И тут Магда увидела, как отец отрицательно покачал головой. Сердце ее забилось с новой надеждой.
— Нет! — Голос у отца был еще слабый, но он эхом разнесся по всему каменному мешку двора. — Я все видел! Если то, что она держит в руках, и есть источник твоей силы, то не надо просить меня отбирать его. Возьми его сам!
Магда поняла, что еще никогда так не гордилась отцом, как в этот момент, когда он смело выступил против существа, пытавшегося украсть у него душу и почти уже победившего его здравый рассудок. Она вытерла слезы и улыбнулась отцу, понимая, что теперь он вновь обрел свою душевную силу.
— Неблагодарный! — прошипел Расалом, и лицо его исказилось от ярости. — Ты предал меня! Ну, хорошо; тогда — добро пожаловать назад в мир боли. Наслаждайся теперь своими страданиями!
В тот же миг отец упал на колени, едва сдерживая мученический стон. Он вытянул вперед руки и с болью и ужасом увидел, как они прямо на глазах синеют и скрючиваются, превращая его в прежнего беспомощного калеку. Позвоночник его резко согнулся, и отец замычал, закатывая глаза. Постепенно все его тело, дергаясь и извиваясь от боли, посылаемой каждым нервом, скрутилось в уродливый жгут, и, наконец, он беспомощно замер в позе человеческого зародыша, тихо плача уже без слез.
Магда рванулась к нему с отчаянным криком:
— Отец! Что с тобой?!
Она не верила своим глазам, и ей казалось, что в этот миг она сама испытывает не меньшую боль.
А он лежал, не шевелясь, и не просил ни помощи, ни пощады. И это еще сильнее разозлило Расалома. С яростным писком крысы бросились на беспомощного инвалида, за считанные секунды покрыв его сплошной серо-коричневой массой, и начали разрывать его тело миллионами крошечных зубов, острых, как бритвы.
Магда забыла о своем отвращении к этим маленьким гадам и кинулась на помощь отцу, хлестая их свободной рукой и пытаясь разгрести рукояткой.
Но на место тех нескольких, которых ей удавалось отбросить в сторону, тут же набегало вдвое больше, они остервенело прыгали на отца, и их шкурки тут же окрашивались его кровью. Позабыв всякую гордость, Магда громко рыдала и призывала на помощь Бога на всех известных ей языках.
Но единственным, кто ее слышал, был Расалом. Позади себя Магда различила его ядовитый злорадный шепот:
— Выкинь рукоятку через ворота — и ты спасешь его! Убери эту вещь из замка — и он будет жить!
Магда заставляла себя не слушать его, но где-то в глубине души уже понимала, что проклятый монстр победил... Она не могла больше смотреть на этот кошмар — мерзкие маленькие твари пожирали ее отца заживо! И она была не в силах его спасти. Она проиграла. Придется ей сдаться.
Но все же оставалась еще надежда — ведь крысы кусали только отца, а ее не трогали!..
И тогда Магда распростерла свое тело поверх увешанного крысами отца, накрыв собой эту кишащую массу, а рукоятку зажала между своим и его животом.
— Он умрет! — шептал за спиной ненавистный голос. — Он умрет, и в этом будешь виновата только ты! Это ты его сейчас убиваешь! А все, что тебе нужно...
Расалом не закончил фразу, оборвав себя на полуслове, и вдруг его зловещий шепот перерос в громогласный вопль, полный злобы, нечеловеческой ярости и одновременно страха. Он будто не мог поверить в то, что увидел:
— Ты-ы-ы?!!
Магда повернула голову и посмотрела наверх. Рядом с ней стоял Глэкен — все еще слабый, бледный, с запекшейся кровью на одежде, — он тяжело опирался на дубовую створку распахнутых ворот замка всего в нескольких шагах от нее. Никого в мире она не хотела бы сейчас увидеть больше, чем его.
— Я знала, что ты придешь, — чуть не плача, прошептала она.
Но вид у Глэкена был до крайности изможденный, и казалось просто чудом, что он сумел самостоятельно проделать весь путь по мосту до замка. «Но ведь он не сможет в таком состоянии противостоять Расалому!» — с ужасом подумала Магда.