Псион - Виндж Джоан. Страница 63

— Она знает это, док. Она всегда чувствовала это. И все-таки пойдите и объяснитесь с ней. — Я направился к двери.

— Кот, подожди…

— Идите к черту. — Я стремительно вышел.

Я снова шел по улице без названия, пробираясь украдкой, избегая и щупалец телепатов и людских глаз. Шел, потому что не мог бы успокоиться, оставшись со своими мыслями в пустой, мертвой комнате. Дождь закончился, небо прояснилось: повсюду блестели лужи ртутного цвета. Выйдя за пределы порта, я поднимался по холмам к единственному месту, где хотя бы полдня мне удалось побыть свободным.

Здесь в последний раз я видел улыбку Дира.

Я зашел дальше, чем обычно: света звезд было достаточно, чтобы различать дорогу. Воспоминания немного отпустили меня, и я бросился на мокрую траву, ощущая дыхание деревьев, легкое шипение испарений и прикосновения клубящегося тумана, возню неизвестных существ в темноте. Ни человеческих голосов, ни взглядов, ни мыслей — ничего, что могло бы нарушить этот совершенный покой.

Прохладный ветер шевелил волосы. Я поднял глаза и подумал, как хорошо было бы все дни превратить в наслаждение природой. Туманность Рака раскинулась на чистом небе, как золотая сеть, брошенная в черное море, в ряби которого отражается первый луч зари. Я лежал, глядя в небо, открыв природе все чувства и растворяясь во вселенской бесконечности. Я страстно желал навсегда остаться в этой красоте и наполниться ею.

Вдруг я ощутил чуткие мысли, вплетающиеся в узоры моих. Мой разум сжался в слепой панике, пытаясь защититься, но тут я услышал стройный хор мыслей, зовущих меня. Не люди… Гидраны. Я поднялся, обшаривая взглядом темноту, и внезапно увидел, что меня окружает множество гидранов, бесшумных, как привидения.

— (Что… что вы здесь делаете?)

Я переводил глаза с одного на другого, зная, что они видят меня в темноте так же ясно, как и читают мои мысли. Двое из них были белы, как снег, но я не мог сказать, видел ли кого-нибудь из них раньше. Внутренним зрением я не мог отделить одного гидрана от другого, и трудно было сосредоточиться на их лицах.

— (Почему я удивлен, что вижу их здесь? Ведь это их земля, земля их предков. Они были рождены не для того, чтобы жить в подземелье на этой планете. Они тоскуют по небу и миру живых существ так же, как те пришельцы, которые украли у них все это.)

Я опустил глаза. Они показали мне, что втайне приходили сюда часто (чтобы питать и одевать тела и подпитывать дух). Я кивнул и вновь освободил сознание, пытаясь войти в их спайку. Но на этот раз я строго регулировал свое погружение и вошел в сцепку, испытывая необходимость участвовать в этом уникальном обмене, необходимость более острую, чем я подозревал.

Настроившись в резонанс с ними, я не мог скрыть картин прошлого вечера: они били фонтаном, как кровь из раны. Ужасные картины хлынули в их объединенное сознание, но гидраны не прервали контакт. Мое горе поглотили волны глубоких вод; они очистили и облегчили его, словно передали мне часть своих сил.

Но я ощутил их немое удивление и глубинный страх, когда они увидели в истинном свете людей-псионов, обещавших им освобождение.

— (Убийство — люди-псионы убили одного из своих и учинили насилие над Посланником), — они имели в виду меня! — (вынудив его стать этому свидетелем. Они ведь псионы. Как они могли совершить такое злодейство и остаться в живых?)

— (Это люди), — думал я в ответ. — (Они умеют выживать).

— (Как случилось, что они не знали об этом?) — спрашивали они себя.

Обсуждая вместе с ними этот вопрос, я понял, что они и не могли узнать об этом. Они были непревзойденными телепатами, но слишком простодушными — они даже не имели понятия о том, что такое ложь. Не зная лжи, они и не могли отделять ее от правды. Рубай был прекрасно осведомлен об этой особенности гидранов и использовал ее против них.

Но потом они попросили меня ответить (потому что в мыслях некоторых людей они чувствуют нечто большее, чем просто чужое. Там присутствует неправота, возможно…) — они долго подыскивали образ, — (намеренное сокрытие истины.) Они смогли это понять. Они не были такими глупыми, какими их считал Рубай, и это радовало меня.

Мне надо было попытаться научить их отличать правду от лжи, показать, каким образом их предали, что у них нет надежды.

— (Это тяжело объяснить, вы правы… Эти люди говорили вам неправду, они обманывали вас. Это называется «ложь»! Люди поступают так все время, потому что большинство из них не в состоянии читать мысли…) — Я рассказал, не таясь, что я думаю о Рубае, и как мне отрадно открывать им правду. — (Они лгали, чтобы вы не мешали им захватить шахты. Они ввели в свои мысли скрывающие истину образы, зная, что вы не смогли бы отличить их от правды — во всяком случае, они так думают. Понимаете ли вы меня?) — Я пустил их в самые глубины своего разума, они пытались ухватить то, что ускользало от их понимания, и, наконец, образы определились.

— (Теперь они понимают… Но все же — зачем эти новые пришельцы стремятся к оскверненной святыне, если они не посланники, за которых себя выдают?)

— (Я думаю, они рвутся к власти.) — Я показал им, что значат для людей голубые кристаллы. — (Овладев шахтами, они подчинят себе ФТУ, ту силу, благодаря которой существует Человеческая Федерация.) — Это было похоже на камень, канувший в воду.

— (Неясно… Не было надобности… Не имеет смысла.) — Создалось впечатление, что они даже не способны понять, зачем кому-то нужна власть. Я припомнил все, что знал об этом понятии. Я думаю, до них все-таки дошло, что я хочу сказать, потому что острая мысль внезапно пронзила мне голову. — (Им нужны страдания более слабых.) — Я увидел, что они переняли мои образы — шахты, вороны-контрактники и, наконец. Старый город.

— (Да, я думаю, примерно так. Но власть можно использовать и в благих целях.) — Я мучительно пытался припомнить хотя бы один пример.

Чувство, похожее на разочарование, наполнило мою голову. Гидраны шептали:

— (Насколько однозначное и извращенное применение разуму нашли эти пришельцы…)

И я вспомнил, что Дир говорил о людях как о недоразвитых гидранах… Я видел, что их надежда тает.