Снежная королева - Виндж Джоан. Страница 6

— Ну ладно... — Мун этот взгляд показался странным, и она решительно стряхнула со своего плеча руку Клавалли. — Мы подождем. И будем помнить.

— А теперь... — сивилла опустила обе руки, — теперь, по-моему, кто-то уже ждет вас.

Время снова устремилось вскачь, и они бросились за ним вдогонку — правда, без конца оглядывались на Клавалли, оставшуюся стоять на берегу.

— Мун, помнишь последние слова Клавалли? — Серебряная трель рассыпалась в воздухе и затихла; Спаркс опустил флейту и оглянулся, неожиданно ворвавшись в воспоминания Мун. Меры перестали петь и молча уставились на лодку.

— Конечно, — Мун ловко правила рулем, огибая узкий язык суши, высунувшийся далеко в море у самого входа в бухту. Береговая линия большого острова была такой же изрезанной, как и очертания трилистника, знака предсказателей. — По-моему, она сказала, что нас ждут...

— Нет. Насчет того, что Хозяйка сама выбирает себе учеников и помощников. — Спаркс глядел на линию прибоя. Потом снова посмотрел Мун прямо в глаза. — А знаешь... вдруг Она выберет только одного из нас? Что мы будем делать тогда?

— Она выберет нас обоих! — улыбнулась Мун. — Как Она может поступить иначе? Мы ведь дети Фестиваля — Она одарила нас своим благословением.

— Ну а если Она все-таки выберет одного? — Спаркс пальцем поковырял мох в щели между плотно пригнанными досками обшивки. Пригнаны плотно, неотделимы друг от друга... Он слегка нахмурился. — Никто ведь не может заставить тебя стать предсказателем, даже если ты прошел испытание, правда? Значит, нам нужно дать друг другу клятву, что если будет избран только один из нас, то он откажется. Ради второго.

— Ради нас обоих, — кивнула Мун. Но Она выберет нас обоих. Мун никогда не сомневалась — с той самой первой встречи с Клавалли, случившейся много лет назад, — что непременно окажется на этом острове и услышит зов Хозяйки. Мечта об этом всегда жила в ее сердце; в конце концов, ее мечта заняла главенствующее место и в сердце Спаркса, оттеснив все его мысли о чужих мирах на второй план, не позволяя ему отвлекаться от их общей цели.

Мун протянула к нему руку, и Спаркс с мрачным видом пожал ее. Потом как-то незаметно обнял Мун, и все сомнения в ее душе растаяли, как утренний туман...

— Спарки, я люблю тебя... больше всего на свете. — Она поцеловала его, чувствуя на губах привкус соли. — Пусть Хозяйка знает, что сердце мое принадлежит только тебе, отныне и навсегда.

Он гордо и громко повторил ту же клятву любви, обращаясь к ней, и они вместе испили морской воды из сложенных ковшиком ладоней, поднеся этот ковш друг другу и скрепляя свой обет. «После этого путешествия никто не посмеет сказать, что мы слишком молоды, чтобы просить разрешения на брак!» Они уже пытались сделать это — и в первый раз с трудом сумели выразить свою просьбу, так что все только посмеялись над ними. Однако отношения их и верность друг другу с каждым годом становились все прочнее и очевиднее; они делили друг с другом все, и первые робкие прикосновения рук и губ постепенно перерастали во всепоглощающие порывы юной страсти...

Мун помнила узкий лаз в пещеру с подветренной стороны на берегу залива; теплые грубые ладони скал, словно в чаше державшие их дрожащие от страсти тела; яркую луну в небе и шепот прибоя у входа в пещеру. Сейчас, как и тогда, она ощущала ту могучую силу, что связывала их друг с другом: тепло, порожденное их единением и согревавшее их на пустынном берегу ледяного залива; единство душ, в конце концов ставшее для них важнее всего, поднявшее их на такую высоту и придавшее им такую целостность, какой ничто в мире не могло им дать. Вместе войдут они и в эту новую жизнь, наконец-то станут принадлежать своему миру столь же безраздельно, как принадлежат друг другу... Губы Спаркса щекотали ей ухо; она наклонилась к нему, обняла... Лодка, никем не управляемая, поплыла к берегу.

— Ты что-нибудь видишь?

Спаркс в последний раз внимательно осмотрел лодку, лежавшую на песке среди ракушек, обломков утонувших судов и плавника, довольно далеко от линии прибоя. Резная фигурка — родовой тотем — красовалась на носу, глядя на него тремя нарисованными глазами. Прилив еще не кончился, и им пришлось оттащить лодку подальше, так что они совсем выбились из сил. Один из меров почему-то вышел из воды с ними вместе и даже позволил погладить себя по мокрой гладкой пятнистой спине. Спарксу никогда прежде не доводилось видеть меров так близко; они были почти с него ростом, но раза в два тяжелее.

— Пока ничего... а вот и тропинка! — донесся до него голос Мун, и она яростно замахала ему рукой. Она сразу пошла за мером, когда тот неторопливо двинулся на своих ластах в глубь острова. — Вот, здесь ручей и тропа! Должно быть, та самая, о которой говорила бабушка!

Спаркс бросился по сверкающему песку к Мун; пустые раковины хрустели у него под ногами. Ручеек принес сверху довольно много красновато-коричневой горной породы; среди прорезанных красными жилками камней виднелись тонкие нити зеленой, как мох, воды. Мун поджидала его, готовая двинуться дальше.

— Нам нужно идти вверх по течению?

Она кивнула, глядя на круто уходивший вверх, подернутый туманной дымкой склон горы. Голые красноватые вершины громоздились над ними, закрывая небо. Эти острова возникли совсем недавно по меркам древней истории моря; их пики все еще царапали небеса, не успев притупиться от старости.

— Похоже, придется ползти на четвереньках. — Он сунул руки в карманы и застыл в неуверенности.

— Да. — Мун смотрела, как мер повернул обратно к воде. Она все еще чувствовала странное покалывание в ладони после прикосновения к его густой шерсти. — Сегодня руками-ногами поработать придется! — Она снова посмотрела на Спаркса, вдруг осознав, сколь много значит то, что они все-таки доплыли сюда. — Что ж, пошли, — она почти не скрывала нетерпения. — Первый шаг всегда самый трудный. — И они вместе сделали этот первый шаг.

Но ведь кто-то еще, задолго до них, тоже сделал здесь свой первый шаг, подумала, карабкаясь вверх, Мун... и наверно, таких людей было немало? Ей показалось, что ответ на ее вопрос покоится глубоко в земле, на этом крутом склоне, где чьи-то ноги уже успели протоптать в легкой вулканической пемзе странно глубокую тропинку — казалось, что она выгрызена в камне на глубину колена. И сколько же их поднималось здесь, чтобы потом получить отказ? Мун мысленно помолилась, поглядев вниз и увидев, что тропинка вдали кажется узким санным следом на самом краю глубокого каньона, заросшего вечнозеленым ферном и непроходимыми кустарниками. Ветер стих; стояла почти полная тишина; до сих пор она не заметила ни одного живого существа — ни птицы, ни зверя, только гудели пчелы в траве. Впрочем, кажется, вдалеке прокричала какая-то птица. Ручей подмигивал ей из зелени, теперь уже несколько ниже тропы, а слева еще на многие сотни футов вздымалась поросшая зеленью стена горного склона. Хоть Мун и привыкла к грубым рыбацким башмакам и узким тропкам у себя на острове, здешняя крутизна все-таки вызывала у нее головокружение.