Глубина в небе - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 25

Андерхилл выглянул. Они стояли в паре сотен футов над уровнем склада тиферов. Полярное сияние погасло – движущиеся световые точки, вспышки в небе – ничего этого давно уже не было. В исчезающем свете склад казался пятном черноты среди залитой серым равнины. Но чернота эта не была тенью. Это был порошковый краситель, который взрывом разметало по всей конструкции.

– Такая мелочь, – сказал Аннерби. – Несколько сотен фунтов черной краски. Ты в самом деле думаешь, что это сработает?

– А как же. Первые часы Нового Солнца – это адское пламя. Черный порошок нагреет всю технику куда выше любого конструкторского допуска. Ты же знаешь, что случится при таких вспышках.

На самом деле сержант Аннерби сам руководил этими испытаниями. Сотни раз свет солнца средней яркости падал на окрашенный черным металл – и за минуты металл расплавлялся, оси приваривались к втулкам, поршни к цилиндрам, колеса к рельсам. Войска противника будут вынуждены отступить под землю, а самый важный для них склад погибнет полностью.

– Это последний раз, когда может сработать твой фокус, Шерканер. Несколько барьеров, несколько минных полей остановили бы нас намертво.

– Конечно. Но изменится и другое. Это последняя Тьмы, когда наш род впадает в спячку. В следующий раз это будет уже не четыре коббера в скафандрах. Вся цивилизация останется бодрствовать. Мы колонизируем Тьму, Хранкнер.

Аннерби рассмеялся, явно не поверив, и махнул Андерхиллу в сторону расщелины и лежащей за ней глубины. Как бы он ни устал, сержант спустится последний, установщик окончательного барьера.

Шерканер бросил последний взгляд на серые равнины и на висящие занавесы невероятного северного сияния.

Время жить и время спать, в мире много надо знать.

9

Детство у Эзра Винжа было в общем защищенным и безопасным. Только однажды подвергалась его жизнь настоящему риску, да и то в результате до преступности глупого случая.

Даже по стандартам Кенг Хо семья Винж. 23 была весьма обширна. Были ветви Семьи, которые не соприкасались годами. Ветви Винж. 23.4 и Винж. 23.1 почти все время были растянуты на половину Людского Космоса, составляя собственные состояния и вырабатывая собственные нравы. И, быть может, после этого времени и лучше было не пытаться синхронизироваться – если бы не благословенный шанс, который свел все три ветви при Старом Кьелле, да еще в одно и то же время. Так что они несколько лет осторожничали, строя времянки, которые более оседлые цивилизации назвали бы дворцами-базами, и пытались выяснить, как изменилась у других их общая основа. Ветвь Винж. 23.1 была консесусной демархией. Это не сказывалось на торговых отношениях, но тетя Филипа была скандализована. Маленький Эзр помнил ее возмущенные слова: «Никто не лишит меня голосованием моих прав собственности!» Винж. 23.4 была с виду куда ближе к тем ветвям, которые знали родители Эзра, хотя их диалект низского был почти непонятен. Семья Винж. 23.4 не заботилась о честном поддержании стандартов вещания. Но стандарты – вещь важная, даже важнее черных списков. На пикнике кто-то проверял детские скафандры, и чья-то автоматика их перепроверяла, но никто не ожидал, что «атмосферо-секунда» означает для твоих кузенов не то, что для тебя. Эзр забрался на камешек, кружащийся на орбите астероида, где был пикник. Он был захвачен тем, как его маленькая планетка смещается, повинуясь движениям рук и ног. Но когда у него кончился воздух, его товарищи по игре уже нашли и себе собственные миры в каменном облаке. Монитор пикника не обращал внимания на призыв скафандра о помощи, пока ребенок в нем почти не задохся.

Эзр только помнил, как проснулся в новой, специально созданной палате, и потом несчетное число килосекунд с ним обращались, как с королем.

Поэтому Эзр всегда выходил из гибернации в хорошем настроении. Он испытывал обычную дезориентацию, обычный физический дискомфорт, но детские воспоминания уверяли его, что где бы он ни был, все будет хорошо.

И в этот раз сначала не было разницы, только все было как-то мягче. Он лежал почти при нулевой гравитации, утопая в теплой кровати. Было впечатление простора, высокого потолка. На стене рядом с кроватью была картина… невероятно тщательно выполненная; возможно, фотография.

Триксии эти картины очень не понравились.

Эта выпрыгнувшая мысль помогла как-то определить контекст пробуждения. Триксия. Триленд. Экспедиция к Мигающей. И это уже не первое пробуждение. Были очень плохие времена, нападение эмергентов. Как же они это победили? Перед засыпанием – что он помнит последнее?

Дрейф во тьме на подбитом посадочном модуле. Уничтоженный флагман Парка. Триксия…

– Кажется, это его вывело из бессознательного состояния, предводитель.

Женский голос.

Почти невольно Эзр повернул голову на звук. Рядом с его кроватью сидела Анне Рейнольт, а рядом с ней – Томас Нау.

– Стажер Винж, я рад видеть вас снова среди живых.

Нау говорил озабоченным и торжественным голосом.

Только со второй попытки Эзр смог произнести что-то членораздельное.

– Ч… что… что произошло? Где я?

– Вы на борту моей главной резиденции. Прошло примерно восемь дней с тех пор, как ваш флот пытался уничтожить мой.

– Как? Мы напали на вас?

Нау испытующе посмотрел на Винжа исподлобья.

– Я хотел присутствовать, когда мы будем вас пробуждать. В детали вас посвятит директор Рейнольт, но я хотел просто заверить вас в моей поддержке. Я назначаю вас менеджером флота – того, что остался от экспедиции Кенг Хо.

Он встал, ласково похлопал Винжа по плечу. Эзр проводил его расплывающимся взглядом. Менеджером флота?

Рейнольт принесла Винжу книгу окон с фактами более тяжелыми, чем он мог переварить. Погибло тысяча четыреста членов Кенг Хо, почти половина личного состава флота. Четыре из семи кораблей Кенг Хо уничтожены. На остальных выведены из строя межзвездные двигатели. Почти все малые корабли уничтожены или серьезно повреждены. Люди Нау заняты расчисткой летающих на орбите остатков боев. Они всерьез намеревались продолжать «совместную операцию». Летучие элементы и руды, поднятые с Арахны, пойдут на снабжение строительства баз в равновесной точке между звездой и планетой, которые строили эмергенты.

Она еще дала ему списки экипажей. «Фам Нювен» уничтожен со всеми, кто был на борту. Погибли капитан Парк и несколько членов Торгового Комитета. На уцелевших кораблях почти все выжили, но старших по званию держали в гибернации.

Убийственная головная боль последних минут в посадочном модуле прошла. Как сказала Рейнольт, Эзра вылечили от «случайной инфекции». Но только искусственная болезнь могла напасть так неожиданно и вовремя. Ложь эмергентов была не более чем данью приличиям. Они планировали нападение с самого начала и до последней секунды.

Анне Рейнольт хотя бы не улыбалась, когда лгала. Она вообще редко улыбалась. Директор по людским ресурсам Рейнольт. Забавно, что даже Триксия не сообразила, что может значить это название. Поначалу Эзр подумал, что Рейнольт превозмогает вполне понятное чувство стыда: она едва ли хоть раз посмотрела ему прямо в глаза. Но постепенно до него дошло, что его лицо вызывает у нее не больше интереса, чем переборка. Она не видела в нем личности, и ей было абсолютно наплевать на погибших.

Эзр тщательно прочитал все отчеты, не фыркнув презрительно, не заплакав, когда узнал, что Сума Дотрана больше нет. Триксия в списке погибших отсутствует. Наконец он добрался до списков оставшихся в живых бодрствующих членов экипажей с указанием их местоположения. Почти триста человек на борту времянки Кенг Хо, также переведенной в точку равновесия между звездой и планетой. Эзр просмотрел имена, запоминая. Все младшие, и почти ни одного трилендера или ученого. Триксии Бонсол нет. Он пролистал вперед… еще один список. Триксия! Вот ее имя, даже включенное под рубрикой «департамент лингвистики».