Глубина в небе - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 48

Запись резко прервалась, и калейдоскоп окон Вена застыл горячечным бредом.

– Доктор Вен полностью захвачен этим циклом идей уже десять мегасекунд, – сказала Рейнольт.

Нау уже знал, к чему дело клонится, но все равно принял озабоченный вид.

– Так что же у нас осталось?

– Доктор Ли работает нормально. Он вошел в свой обычный цикл, поскольку мы изолировали его от доктора Вена. Но сейчас – сейчас он зафиксировался на программах Кенг Хо по идентификации систем. Он построил неимоверно сложную модель, соответствующую всем наблюдениям.

Еще серия окон, теория доктора Ли о новом семействе субатомных частиц.

– Доктор Ли заходит на территорию знания, монополизированную Ханте Веном, но получает весьма отличающиеся результаты.

Голос Ли:

– Да! Да! Моя модель утверждает, что подобные звезды должны весьма часто встречаться вблизи дыры галактики. Очень-очень редко они взаимодействуют – сильно связанный взрыв. Результат – высокий выброс из ядра. – Конечно, траектории Ли после предполагаемого взрыва совпадали с траекториями Вена. – Я могу удовлетворить всем параметрам. Мигающие звезды не видны нам в пыли ядра; они не яркие и очень быстрые. Но раз в миллиард лет происходит асимметрическое разрушение – и выброс.

Картинки гипотетического взрыва гипотетического разрушителя Мигающей. Изображения уноса исходной солнечной системы Мигающей – всей, кроме тонкой тени проекции на дальнем от разрушителя конце системы.

Эзр Винж наклонился вперед.

– Боже мой, это же объясняет все!

– Да, – согласился Нау. – Даже единственность планеты в системе. – Он отвернулся от хаоса окон и посмотрел на Анне. – Так что вы думаете?

Рейнольт пожала плечами.

– Кто знает? Вот почему нам нужен не-фокусированный специалист, предводитель. Доктор Ли раскидывает сеть все дальше и дальше. Это может быть симптомом классической ловушки «объяснить все». А новая теория частиц огромна, это может быть тавтология Шеннона.

Она замолчала. Анне Рейнольт была начисто лишена способностей шоумена. Нау стал задавать вопросы так, что в конце концов ее бомба взорвалась.

– Теория частиц, как бы там ни было – его основная специальность. И из нее есть следствия – возможно, более быстрые звездные двигатели.

Несколько секунд никто ничего не говорил. Люди Кенг Хо создавали свои двигатели уже много тысяч лет, еще даже до Фама Нювена. Они крали идеи у сотен цивилизаций. И за последнюю тысячу лет улучшили двигатели на один процент.

– Так-так-так.

Томас Нау знал, как это приятно – играть по крупной… и выигрывать. Даже коробейники ухмылялись, как идиоты. Он дал хорошему настроению охватить весь зал. Очень, очень хорошие новости… даже если полезный выход будет лишь к концу Изгнания.

– Таким образом, наши астрофизики становятся драгоценным имуществом. Можно что-нибудь сделать с Веном?

– Боюсь, что Ханте Вен невосстановим. – Она открыла окно медицинского изображения. Для врача Кенг Хо это была бы простая мозговая диагностика. Для Анне Рейнольт – стратегическая карта. – Видите, вот эта и эта связь ассоциированы с его работой над Мигающей; я это показала, отстроив их частично. Если мы попробуем вывести его из фиксации, мы сотрем его работу за последние пять лет – а также взаимосвязи с большей частью его общего опыта. Вы знаете, что фокусная хирургия – это в основном действия на ощупь с разрешением не лучше миллиметра.

– Значит, он превратится в растение?

– Нет. Если мы отступим и снимем фокус, он сохранит свою личность и большую часть воспоминаний. Но физиком он уже вряд ли будет.

– Хм-м, – сказал Нау, раздумывая. Значит, нельзя просто де-фокусировать этого коробейника и получить нужного Рейнольт внешнего эксперта. И будь я проклят, если рискну де-фокусировать третьего. Но существовало аккуратное решение, при котором всех троих еще можно было с толком использовать. – Ладно, Анне. Вот что я предлагаю. Включите третьего физика, но в цикле с низкой нагрузкой. Доктора Ли держите в холодильнике, пока новенький пересмотрит его результаты. Это не так хорошо, конечно, как если бы он был не-фокусирован, но если сделать это по-умному, результаты будут практически несмещенными.

Еще одно пожатие плеч. Рейнольт не отличалась ложной скромностью, но и не знала себе настоящей цены.

– А насчет Ханте Вена вот что, – продолжал Нау. – Он для нас хорошо поработал, и большего мы просить не можем. – В буквальном смысле, если верить Анне. – Я прошу вас его де-фокусировать.

Эзр Винж уставился, открыв рот. Остальные коробейники тоже офонарели. Риска здесь немного, а Ханте Вен будет лучшим доказательством, что фокус можно обратить. С другой стороны, он явно был трудным случаем.

Прояви заботу.

– Доктор Вен работал больше пяти лет подряд, и я вижу, он уже в среднем возрасте. Используйте всю нужную медицину, чтобы подлатать ему здоровье как следует.

Это был последний пункт повестки дня, и заседание вскоре закрылось. Нау смотрел, как народ выплывает в двери, переговариваясь об открытии Ли и освобождении Вена. Эзр Винж шел последним и не говорил ни с кем. Зато сиял.

Да, мистер Винж. Ведите себя хорошо, и, быть может, я когда-нибудь освобожу ту, о которой вы беспокоитесь.

16

Все было очень тихо на Межвахтье. Вообще Вахты исчислялись целым числом мегасекунд и перекрывались так, чтобы можно было ввести новую Вахту в курс текущих проблем. Межвахтье ни для кого не было секретом, но Нау официально рассматривал его как сбой программы планирования, четырехдневный зазор, который то и дело происходил между Вахтами. Это было вроде как пропавший седьмой этаж или тот мифический волшебный день, что располагается между перводнем и второднем.

– А скажи, плохо было бы иметь и дома Межвахтья? – пошутил Брюгель, проводя Нау и Кэла Омо в анабиозные ниши. – Я пять лет занимался безопасностью на Френке, и это было бы куда легче, если бы время от времени я мог перетасовывать дичь, как мне хочется.

Голос его гулко отдавался в хранилище, эхо доносилось с разных сторон. На самом деле они трое были единственными не спящими на «Суивире». В Хаммерфесте была еще Рейнольт и контингент работающих зипхедов. Минимальный экипаж эмергентов и Кенг Хо – в том числе Чиви Лизолет – работал со стабилизационными соплами скальной конструкции. Но, не считая зипхедов, высшие секреты были известны только девятерым. И между Вахтами они могли сделать все, что было необходимо для защиты группы.

Внутренние стены анабиозного хранилища «Суивира» были выбиты, чтобы установить десятки новых гробов. Здесь спала вся Вахта «А», почти семьсот человек. Вахтенные Деревья «B» и «Смеш.» находились на «Разломе Брисго», а Вахты «С» и «D» на борту «Общего Блага». Но после этого Межвахтья наступало время Вахты «А».

На стене появился красный свет. Автономная система хранилища была готова к разговору. Нау надел наглазные скорлупки, и вдруг комната наполнилась цифрами и схемами. Все вполне в норме. «Слава Всевышнему». Нау повернулся к своему сержанту флота. Имя, состояние и главные жизненные показатели Кэла Омо висели в воздухе рядом с его лицом – система данных свои задачи воспринимала буквально.

– Медики Анне будут здесь через несколько тысяч секунд, Кэл. Не впускай их, пока мы с Ритцером не закончим.

– Так точно, сэр!

Когда сержант повернулся и поплыл к двери, на его лице мелькнула незаметная улыбка. Кэлу Омо это уже было знакомо; он помогал создавать западню на «Далеком Сокровище». Он знал, чего ожидать.

Нау остался один с Ритцером Брюгелем.

– Ну, ты нашел еще гнилые яблоки, Ритцер?

Ритцер ухмыльнулся – он планировал сюрприз. Они плыли мимо штабелей гробов, освещение залов сияло у них из-под ног. Гробы прошли через ад, но работали все равно надежно – по крайней мере, гробы работы Кенг Хо. Умные эти коробейники; они передавали технологию вещанием на весь людской космос – а их собственные товары все равно были лучше, чем то, что они бесплатно выбалтывали звездам.