Ложная тревога - Виндж Вернор (Вернон) Стефан. Страница 87

Чента помотал головой, не зная, как остановить звенящую боль, но движение лишь вызвало приступ тошноты. Наконец, он сказал:

– Какое-то идиотское покушение. Почему они просто не разделались со мной, пока мы летели?

Было похоже, что провиденсианский посол теперь уже полностью овладела собой. Она спокойно произнесла:

– Отчасти это из-за меня. Я знала, что люди из Спецвооружений ожидают прибытия нового агента с Земли. Когда ты появился, я постаралась, чтобы ты попал на воздушное судно с обычным экипажем из состава военно-морских сил. Я была уверена, что так безопаснее. Освальд много лет состоит в группировке офицеров ВМС, которые противостоят Группе специальных вооружений. Но те каким-то образом подобрались к нему и как минимум к нескольким членам его команды. Да, покушение было организовано и проведено топорно, но, учитывая обстоятельства, это больше, чем я ожидала.

Чента принял сидячее положение и уронил голову на руки. Это болото нью-провиденсианских интриг было не то чтобы совершенно неожиданным – оно было нелепым. Даже если бы заговорщики откопали его бомбу из-под завала, они не смогли бы ее использовать, потому что она была закодирована голосом Ченты и, соответственно, только он мог снять блокировку. Теперь он видел свою ошибку: надо было сразу по прибытии дать всем знать об этом. Но он-то думал, что его прямолинейных предостережений относительно общей для всех колонистов угрозы будет достаточно, чтобы заручиться их поддержкой. Ситуация была тем более абсурдной, что он видел, насколько реальна опасность взрыва ядра.

– Марта, знаешь, что я выяснил в ходе своих наблюдений?

– Нет.

Чувствовалось, что она слегка заинтригована этой неожиданной переменой темы.

– Лет через сто пятьдесят произойдет еще одно сотрясение ядра, почти столь же катастрофическое, как то, что вы называете Катаклизмом. Люди, да у вас просто нет времени воевать между собой. Вам ничего другого не остается, как сотрудничать и развивать технологию, достаточно продвинутую, чтобы обеспечить собственное спасение.

– Понимаю… В таком случае Группа специальных вооружений – это не просто убийцы, а еще и глупцы. Мы должны работать сообща, чтобы выиграть войну с онтарианцами, после чего направить все свои ресурсы на подготовку к следующему Катаклизму.

У Ченты мелькнула мысль, что все это похоже на бред. Он снова попытался объяснить.

– Я хочу сказать, что война должна быть закончена как таковая – не через победу, а просто путем прекращения военных действий. Вам нужны онтарианцы, а вы точно так же нужны им.

Она упрямо покачала головой.

– Чента, ты не знаешь онтарианских правителей, это сборище жестоких гедонистов. Пока их не сбросят, Нью-Провиденс будет истекать кровью, и мы не сможем предпринять никаких шагов, чтобы защитить себя от следующего Катаклизма.

Чента вздохнул, понимая, что продолжать спор бесполезно: он слишком хорошо знал историю собственной планеты. Он предпочел сменить тему:

– На Фрагге есть какие-нибудь поселения?

– Городов нет, но имеется по меньшей мере одна деревня – это километров пятьсот на юго-восток отсюда. Там единственный клочок пригодной для сельского хозяйства земли, обнаруженный на этом острове.

– Уже неплохо. Если выйдем до рассвета, может, нам удастся избежать…

– Чента, между нами и той деревней – где еще она там находится – нет ни единого растения или животного, чтобы съесть и при этом не отравиться.

– Хочешь рискнуть с Освальдом?

– Ну, разумеется. Я нисколько не сомневаюсь, что не все на борту «Прилежания» состоят в этом заговоре.

– Марта, я все же думаю, что мы можем добраться до той деревни. – Он чувствовал себя слишком паршиво, чтобы вдаваться в детали. – Идешь со мной?

Даже не видя лица в темноте, он чувствовал, что она колеблется; это слышалось и в ее ответе:

– Ну, хорошо… Все равно я не могу вернуться на «Прилежание» одна. Сразу станет ясно, что ты остался где-то здесь, – она сделала неопределенный жест рукой.

С первым утренним светом они двинулись в глубь материка, следуя вдоль одного из бесчисленных крошечных каньонов, прорезанных в черных скальных породах. По дну каньона протекал временный, но довольно мощный поток, так что им приходилось пробираться через нагромождения камней, держась ближе к скальной стенке. Звон в голове у Ченты прекратился, но ощущение дурноты осталось. Он подозревал, что от взрыва пострадало внутреннее ухо, результатом чего явились постоянно сопровождавшие его теперь симптомы морской болезни, хотя и протекавшей в легкой форме.

Марта, похоже, была в гораздо лучшем состоянии. Квинтеро заметил, что с того момента, как она приняла решение идти с ним, она изо всех сил старалась игнорировать тот факт, что у них не было пищи или каких бы то ни было навигационных приборов.

Около полудня они остановились попить дождевой воды из мелкой лужицы среди скал. В течение дня Ченте несколько раз показалось, что он слышит шум моторов «Прилежания», почти полностью заглушаемый вулканическим грохотом с запада. К вечеру, по его оценкам, они прошли двадцать километров – отличный результат, учитывая характер местности, которую им приходилось преодолевать. Каньон постепенно расширялся, пока они, наконец, не вышли из зоны лавообразования и не ступили на гораздо более старую территорию. Облака рассеялись, и закатное солнце засияло с красно-оранжевого неба, озаряя расстилавшуюся перед ними равнину, похожую на саванну. Равнина была покрыта не травой, а невысокими растениями со сложной корневой системой, которые вырастали из земли, как толстые зеленые пауки.

Чента взглянул на солнце, потом на изможденную девушку, которая упрямо держалась рядом. Изначальные запасы энергии давно были исчерпаны, и сейчас ее лицо пересекали складки усталости.

– Привал, – сказал он, когда растительность под ногами сделалась гуще.

Они рухнули на зеленый ковер, который, несмотря на подозрительный вид растений, оказался мягким и упругим – что-то наподобие хрустальной травки на Земле. От резкого движения мир стремительно завертелся перед глазами Ченты. Он мрачно подождал, пока волна головокружения пройдет, потом извлек из кармана продолговатый контейнер и стал с ним возиться. Наконец, Марта заговорила; в ее усталом голосе не было и тени сарказма:

– Какое-то земное чудо? Хочешь материализовать нам еды?

– Что-то вроде того.

На боку контейнера зажегся маленький экран. Чента сделал картинку более резкой, но для непосвященного она все равно оставалась произведением абстрактного искусства: пестрое смешение голубого, зеленого и коричневого. Не поднимая головы, он сказал:

– А известно ли тебе, Марта, что, прежде чем совершить посадку на Новой Канаде, корабль оставил на орбите несколько спутников?

Она придвинулась к нему и посмотрела на экран.

– Да. Их часто можно видеть по ночам – если знаешь, куда смотреть.

– Они были размещены для нужд вашей колонии, и хотя у вас больше нет принимающей аппаратуры, все находятся в рабочем состоянии.

– И эта штука…

– … считывает информацию, которую посылает спутник со стационарной орбиты на высоте около 40 000 километров. Это изображение показывает большую часть Фрагга.

Марта мгновенно забыла об усталости.

– У нас и в мыслях не было, что спутники еще могут работать. Глядя на мир вот так, когда все как на ладони, я чувствую себя богом. Теперь мы без труда найдем эту деревню.

– Да.

С помощью имевшихся на дисплее регуляторов он выбрал среднее разрешение и повел картинку, следуя береговой линии Фрагга.

Марта заговорила снова:

– По-моему, сейчас мы наблюдаем северное побережье. По крайней мере, то место, где облака не закрывают обзор, выглядит как на последней карте, что я видела. Деревня находится к юго-востоку от нас, так что здесь ты вряд ли найдешь.

Чента нахмурился и внимательно вгляделся в экран, потом увеличил изображение. Эффект был таким, будто камеру бросили на землю. Крохотный залив в центре экрана вдруг вырос в масштабе, заполнив собой весь экран. Теперь они смотрели сквозь предвечернюю дымку на большую естественную гавань. Чента различил тридцать или сорок причалов и изрядное количество судов. Вдоль всего берега стояли дома, которые отбрасывали длинные выдававшие их тени. Он нажал какую-то кнопку, и над изображением одного из зданий засветились пять маленьких красных точек.