Повстанец - Виногоров Владислав. Страница 29

Дальше. Третий этаж. Ломают двери кабинета. Оттуда кто-то истошно вопит. Не так надо: дверь открывается наружу, значит — поддеть. Замки здесь слишком мощными быть не могут: здесь сосредоточение власти — логово, здесь не может быть наглого взлома… Дверь подалась и с грохотом обрушилась на кого-то из наших. Отнести вниз — и в «неотложку»! Немедленно!

Ворвались в кабинет. Ба! Да это же нора нашего дорогого мэра! А вот он, кстати, и сам. Безмерно рад познакомиться, господин мэр. Но сейчас — руки за спину и в холл! Вместе с остальными ублюдками. Потом будем разбираться…

Оружие? Какое оружие? Что ты мелешь? В соседней комнате? Много? Пошли!

Пелена бешенства медленно спадает с глаз. Я начинаю воспринимать происходящее более спокойно. Ничего себе! Вот это разгром! Так, а куда там меня волокут? В соседнюю комнату? Оружие? Интересно, а зачем в здании Администрации оружие? Готовились? К чему? Ну не меня же они испугались?

Кабинет оказался на самом деле оружейкой. Стволов двести, не меньше. И патроны… И гранатометы… Раз, два, три… восемь штук. Неплохо. Но зачем?

— Санис! Взяли!

— Что взяли? — Я непонимающе уставился на Арнуса. Что он, интересно, взял?

— Ты же сам приказал. — Лицо у Арнуса медленно вытягивается. — Ну… этого… стрелявшего…

Тут до меня доходит: я же послал людей очистить крышу. Боже! Мальчишки против вооруженного профессионала! Сколько же их полегло?

— Понятно. Ну, раз взяли — то докладывай!

Арнус согласно кивает, вытягивается по стойке «смирно» и бравым голосом рапортует:

— Господин командор! Задержан стрелок с крыши! При попытке оказать сопротивление был покалечен. Сейчас находится в холле Администрации под охраной. Какие будут приказания?

Хороший вопрос. Допросить бы его, конечно. Да с пристрастием. И прямо сейчас. Но где?

Стоп. Как это где? В моем распоряжении здание Администрации. Любой кабинет, какой приглянется. Наверное, на первом этаже. Чтобы не было сложностей с транспортировкой.

— Господин командор! Оружие!

Оружие? А, ну да — оружие. Раз есть такой подарок, то грех не воспользоваться… Хотя…

— Там на площади есть журналисты. Как только закончите сгонять в кучу пленных — приведешь их. Пусть посмотрят! — И уже Арнусу: — Пойдем поговорим с нашим стрелком.

Молодой парень. С подбитым глазом. И руку баюкает — похоже, что сломали. Поделом! Нечего в детей стрелять!

— Имя, звание, кто отдал приказ? — рявкаю злобно и отрывисто. Как будто перенесся на много лет назад, когда…

— Да пошел ты, щенок!

Ух ты! Еще и огрызается! Но как-то вяло. Ладно, не хочешь по-хорошему — будем по-плохому. Прицеливаюсь и бью урода ногой по покалеченной руке. Тот взвизгивает и пытается подняться. Это он зря! Мои орлы тут же «помогают» ему занять прежнее положение — на полу посреди разгромленного кабинета.

— Вопрос повторять? — вкрадчиво осведомляюсь я. — Или как?

Он непроизвольно сжимается и смотрит на меня затравленным зверем. Понятно: если заговорит — убьют, если будет молчать — тоже могут убить.

— У тебя есть один шанс, — тем же вкрадчивым голосом продолжаю я. — Все рассказать не только мне, но и журналистам. Тогда ты имеешь возможность остаться в живых. В противном случае тебя либо свои хлопнут, либо мы. Но тут еще одна загвоздка: ты попался. А раз так, то своим ты стал уже неинтересен. Вот они и попытаются от тебя откреститься… После чего придавят. Как крысу. В подворотне. Нет, не сейчас. Где-то через месяц. Ну а засветишься перед журналистами — имеешь шанс выжить. Выбирай.

Задумался. Метнул на меня несколько злобных взглядов и опустил голову. Интересно, у него хватит мозгов сообразить, что я не вру? Ведь я даю мерзавцу шанс, а очень хочется прямо сейчас вставить ему в задницу паяльник и выжать все. А потом придавить ублюдка… Нельзя, к сожалению. Мне крайне необходимо показать, что я и мои архаровцы — ребята белые и пушистые.. Значит — ублюдок будет жить… Или не будет, если не согласится «запеть». Но я бы на его месте… Я бы не оказался на его месте! Что-что, а просчитывать пути отхода я умею… Пути отхода? Этому учат всех бойцов спецподразделений. Так? Так. Да и крайне сомнительно, чтобы мои сопляки взяли спецназовца. Он бы их под орех разделал. Все две сотни. Так кто передо мной сидит? Пути отхода, говоришь? И прикрытие, надо полагать, тоже… Может, это и есть прикрытие? Дурак, которого подставили. Тогда почему по мне не попали? Промазавший спецназовец? Что-то я в такие фокусы слабо верю. Но с другой стороны: смысл стрелять в Пилуса? Он же «никто»… Или это я знаю, что он «никто», а для окружающих он — один из первых заместителей. Нет, что-то не вяжется. Ну заместитель, ну первый… Положим, не первый, а второй. Хорошо, это я знаю, что он второй. А кто-то мог подумать, что… Что подумать? Если это СБ, то они такой чуши подумать не могли. Я, конечно, очень высокого мнения о своих организаторских и конспиративных способностях, но не настолько же! Ладно, сейчас все выясним. Времени я дал падали достаточно.

— Ну, мразь! — слегка поддеваю его носком кроссовки. — Говорить будешь?

— Буду. — Еще один злобный взгляд из-под насупленных бровей. — Только при журналистах.

— Так не пойдет, — скептически кривлю губы. — Сначала здесь и все, что знаешь. А потом то же самое при журналистах. Соглашайся. Все лучше, чем подыхать.

Настороженно изучающий взгляд. После чего кивок головы — согласен. Ладно, послушаем…

— Господа! Я — Санис — руководитель городской молодежной организации «Страна без Президента». Мы сегодня шли на акцию протеста, но никак не думали, что по приказу нашего градоначальника по нам откроют огонь. Чтобы обезопасить себя от подобного развития событий, мы вынуждены были взять Администрацию под контроль. Там мы обнаружили очень неплохой арсенал. Кроме того, силами одного из наших подразделений задержан и обезврежен стрелок, открывший огонь с крыши соседнего здания. Сейчас он вам сам расскажет, по чьему приказу действовал, а потом мы с вами проведем небольшую экскурсию по зданию: посетим арсенал, комнаты отдыха и некоторые другие замечательные места городской Администрации, о наличии которых обыватели даже не догадывались.

Журналисты зашумели. Защелкали затворы фотоаппаратов. Я украдкой вздохнул и отступил от освещенного переносными прожекторами круга. Слишком много сегодня на меня навалилось. И еще больше навалится. Я сейчас должен очень хорошо подумать о том, как бы выбраться сухим из воды. За штурм здания Администрации, битие морды мэра и незаконное противоправительственное выступление по головке не гладят. А раз так, то надо придать этому действу хоть видимость законности. Пресса как раз для этого и нужна. Сюжеты в новостях мне сейчас только на руку. Они уже идут. В одной из комнат отдыха, больше напоминающей шикарный бордель, имеется телевизор. Я его, естественно, включил. Во всех местных новостях — ранение Пилуса. Какая-то мразь даже умудрилась заснять его крупным планом. И это нам на руку. Теперь еще пойдут репортажи из оружейной комнаты, а потом и исповедь киллера-неудачника… Имеем шанс выпутаться!

Кстати, о киллере. Вот и он. Морда разбита, руку баюкает, глаза бегают — самое оно! В яблочко, если можно так по отношению к нему сказать. Ну-с, послушаем.

— Я не киллер! — Глаза забегали еще больше. — Меня попросили припугнуть. Я не думал…

Остального уже просто не слышно: шквал вопросов. И такой, что никто из вопрошающих сам себя уже не слышит. Пора это грязное дело прекращать. Иначе можно превратить сознание этого барана в форменную кашу. Эх, нету здесь Ленуса! Вот кто бы сейчас был нужен. Уж он-то умеет обращаться с подобного рода публикой. Его же хлебом не корми — дай перед репортеришками покрасоваться. Но Ленус где-то далеко, значит, придется самому выкручиваться. Ну, приступим.

— Господа! — Эффект нулевой. Оглядываюсь. Ага! То, что надо — бронзовый колокол, подаренный мэру то ли мэром города-побратима, то ли главой какой-то делегации. Не важно. Подхожу к бронзовому уродцу и с силой бью по нему ножкой от стула (вот же мебели накрошили!). В холле воцаряется тишина.