Тени ниндзя - Витковский Алексей. Страница 16

Глава 11

Санкт-Петербург. Июнь 1992 г

Стояла ужасающая жара. Мы, четверо «героев», замысливших атаковать Учителя, мрачно томились в тени козырька над соседним подъездом и ждали. По всем параметрам Кутузов должен скоро вернуться домой. Жар дрожал мутным маревом над перегретым асфальтом. Врывался в легкие, наполняя их вместо воздуха душной смесью водяных паров и смрада большого города. Какой кретин поставил здесь мусорный бак?! А еще эта наша дурацкая привычка носить все черное… Мы ждали, истекая потом. Мы все еще были ниндзя, хоть и пытались от этого откреститься. Иероглиф «нин» читается как «лазутчик», но он читается и как «синоби» – «терпение».

Перелопатив тонну макулатуры, всех этих Леви, Папюсов, Форчун и иже с ними, мы нарыли забавный способ, как разобраться с Учителем. Балбесы, мы считали Магию чем-то вроде: «А вот еще один забавный приемчик!» Но Магия требует дисциплины. Она требует десятилетий кропотливого труда, соблюдения множества условностей. В особенности – Ритуальная Магия. Но мы были самоуверенны, молоды и талантливы. Верили, что все получится. Чем черт не шутит?

Найденный способ состоял в следующем: Кутузов подъезжает на своей «восьмере» и ставит ее как обычно. Он всегда ставил машину в одном и том же положении. Плохая привычка для ниндзя. Но это я теперь знаю, а тогда… Значит, ставит машину. Мы выбрали свою позицию так, чтобы быть у него точно за спиной в тот момент, когда он будет выходить. Соединяем особым образом руки, сдвигаем головы и «мысленно» набрасываем на Учителя нечто вроде грязной простыни. Если все удастся, он будет отсечен от источника своей Силы. Тогда мы мчимся к нему и мочим. Не в смысле «убиваем», а в смысле «бьем до потери пульса». Что он сможет? А ни фига. Нас четверо, молодых, здоровых, а он сухостой – ханурик, если убрать фантома. Думаю, нас бы ждало острое разочарование, если б мы и набросили свою «простыню». Даже отсеки мы его от фантома, Учитель расшвырял бы нас, как щенят.

Но нам повезло… Он не приехал. Как знать, – может, почувствовал? Мы ждали до позднего вечера, сквозь который уже ненавязчиво сочилась белая ночь. Ждали, пока не осталось пятнадцать минут до закрытия метро. А потом, проклиная Китайца, разошлись по домам, чтобы никогда больше не пытаться проделать подобную атаку снова.

Не потому, что испугались. Просто у каждого появилось множество «проблем». Особенно у нас с Колькой. Той ночью я впервые встретился с фантомом лицом к лицу.

За день ожидания на жаре я устал как собака. Поэтому, придя домой, с отвращением сбросил с себя шмотки и, как был в плавках, упал на диван. Но спать мне никак нельзя. Надо сначала принять душ, а уж потом… Додумать, что «потом», я не успел. Потому что уснул.

А снилось мне, что я не сплю. Просто лежу, набираясь сил, чтобы доползти до душа. В комнате полумрак, и свет в коридоре почему-то погас. А краешек входной двери, который видно с дивана, смотрится черным провалом. И вот мне кажется, что это уже не дверь, а длинный темный туннель, ведущий неведомо куда. И по этому туннелю идет человек. Он весь какой-то черный, длинный, сухой. Идет спокойно, как на прогулке. А я лежу и из-под прикрытых век наблюдаю, как он входит в квартиру. Вот он уже в комнате, возле стола. Садится на стул и начинает копаться в ящиках. Я наблюдаю, а в груди вдруг вспыхивает дикая ярость. И тогда я спрашиваю:

– Какого хрена тебе здесь надо?!

Он оборачивается, встает и спокойно идет к двери.

– Стоять!!! Что ты здесь делаешь?! – остановился, молча смотрит. Глаза – как блеклые дыры в черном узком лице. И тут во мне взрывается бомба.

Из положения «лежа на спине» мощным толчком всего тела я прыгаю почти на пять метров к двери. Пальцы правой руки сами складываются в «Меч Воли»: указательный и средний жестко выпрямлены, остальные согнуты и прижаты к ладони. Чудится, что в руке действительно меч. Сиреневый туманный клинок, исходящий из выпрямленных пальцев. Тело переполняет невероятная мощь. Кажется, если нанести удар, то стены упадут одна за другой, как костяшки домино…

Вблизи я вижу, что противник – просто человеческий силуэт, наполненный клубящейся тьмой. Я смеюсь. Вот она – жажда битвы! Наконец в открытую!!! Мой смех переходит в…

Крик! Удар! Но силуэт рассыпается, и тьма заволакивает все вокруг. «Учитель! – молнией вспыхивает мысль. – Он еще здесь!» И тогда я рвусь к выключателю, чтобы зажечь свет. Я знаю – это поможет. Но воздух и тьма смыкаются передо мной, останавливают, превращаясь в глухую стену. Только теперь я чувствую укол страха. Руки сами пытаются сомкнуться в мудру «Дзэн» [22]: левый кулак, охваченный правой ладонью. Но что-то удерживает их, будто между ладонями большой упругий мяч. Невидимый… Я сдавливаю его изо всех сил. Сопротивление возрастает неимоверно! Но руки сближаются сантиметр за сантиметром. Ближе! Еще! Касание!!!

Тьма отступила… Но откуда-то издалека пришли слова:

– ТЫ ХОЧЕШЬ БИТВЫ? ТЫ ЕЕ ПОЛУЧИШЬ!

Проснулся я весь в холодном поту, лежа в прежнем положении. Руки сомкнуты в «Дзэн», тело дрожит. Невероятным усилием удалось отклеиться от дивана, дотащиться до двери и включить свет. Ноги подгибались. Душ освежил меня холодной водой. Я уперся лбом в покрытую кафелем стену и долго стоял под жесткими струями.

Война началась…

Глава 12

Санкт-Петербург. Июнь 1992 г

– Да-а, – Колька задумчиво поставил чашку на стол, – дело не просто пахнет керосином. Дело – труба!

Мы сидели у него на кухне. Вечерело.

– Что «труба» – понятно. Непонятно, что делать? У тебя есть какие-нибудь мысли?

– Мысли мрачные, – Коляныч посмотрел мне прямо в глаза, – ежели ситуацию проанализировать трезво, то получится следующее: Учителю мы подгадили, так? Он, что естественно, очень расстроен. Судя по твоему рассказу, Кутузов собирался сделать тебя едва ли не преемником. Ты начхал. Он дал тебе подзатыльник. Как предупреждение, надо понимать. Мне тут тоже всякого дерьма наснилось, но не более того. Отсюда вывод: гадили мы оба, а пинать он будет конкретно тебя. Может, вывод и преждевременный. Но пока – так.

Изложил он ясно. Примерно в подобном ракурсе я себе все и представлял.

– Следовательно, – продолжил Колька, – надо придумать адекватные меры. Мне видятся варианты. Завернуться в простынку и своим ходом на погост. Этот вариант с негодованием отметем. Дальше. Мер физического воздействия пока нет. Поначалу он будет действовать на астрале. А значит – что? Значит, нам нужна астральная защита.

Тут он жестом фокусника выудил из завала на подоконнике книжку. «Астральное Каратэ», – читалось на обложке. Я с сомнением взял ее в руки, открыл на первой же попавшейся странице и прочел:

– Знаешь, Коляныч, если это не бред, то я китайский парашютист! Санса, Шива, Зевс… Да и сам подумай, по книжкам же все равно не научиться, будь там хоть истинная правда. Нужен наставник. А то, пока мы будем санс-удары наносить, Кутузов из нас паштет сделает!

Колька, казалось, вовсе не удивился моей реакции, наоборот, будто этого и ждал.