Тени ниндзя - Витковский Алексей. Страница 47

Чтобы хоть чуть-чуть набрать дистанцию, я отправился в туалет и долго умывался, мрачно разглядывая в зеркале свою белую, как бумага, физиономию. Ну и выдал мне мой любимый мир под зеленым небом. По первое число…

Глава 2

Санкт-Петербург. Наше время. Июнь

Дверь мне открыл не бугай-охранник, а, против ожиданий, симпатичная такая блондиночка, вся при всем.

– Добрый день. Вам назначено? – уж не тот ли ангельский голос, что я слышал по телефону?

– Да, я к Игнатию Петровичу на собеседование.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Перестук каблучков по коридору. Манящие, загорелые ножки. Ах, как все просто. И без охраны! Слишком просто. Если охраны не видно, это не значит, что ее нет совсем. И не является ли та маленькая дырочка, что я заметил в углу на входе, скрытой камерой типа «Игла-М»? Контора, ворочающая подпольным тотализатором, может себе позволить все. И обходиться без мордоворотов при входе – тоже.

Светлый просторный коридор привел нас к нужной двери. Ангел открыл дверь и проворковал:

– Игнатий Петрович. К вам.

– Умгу… Пусть войдет.

– Проходите… – Ангел посторонился, обдав меня запахом незнакомых духов, и упорхнул. Не забыв прикрыть дверь.

«Интересно, она в курсе?» – подумал я и поздоровался… с прицелом снайперской винтовки. Во всяком случае, взгляд человека, сидевшего за столом, увенчанным плоским жидкокристаллическим монитором последней модели, напоминал именно этот бездушный прибор. Тем более что глаз был один. Второй не открывался, и по провалившемуся веку было видно – глазного яблока под ним нет. «А пострашнее рожу они не нашли?» Лысина, иссеченная шрамами, кулаки, как пудовые гири, нос расплющен, плечи – полки танковых гусениц. «Ну и ну!»

– Трушин Игорь? – Это вместо «здрасьте».

– Я! – Рефлексы, вбитые в вооруженных силах, работают, выходит, до сих пор.

– Присядьте! – Огромный кулачище разворачивается в ладонь размером с медвежью лапу, указывая на стул. Я присел. Одноглазый тиранозавр посмотрел на часы.

– Вы пунктуальны. – «Вах! Разговаривает! А какие слова!» – Это хорошо.

Неожиданно ловко лапа выуживает со специальной полочки разграфленный листок.

– Анкета, заполните.

На вид ничего особенного. Ф. И. О. Год рождения, вес, рост, телефон, почтовый адрес ближайших родственников. Это, видимо, на случай летального исхода, дабы «мертвяцкие» отослать. А дальше: служба в армии, род войск, стили, которыми занимался, где и по сколько лет, квалификация, участие в соревнованиях, награды, победы, поражения и… Ого! Боевой псевдоним.

Расправившись с анкетой и написав в последней графе: «Маса-сан», я протянул «динозавру» листок. Тот некоторое время сверлил меня «прицелом», а потом погрузился в изучение данных. Изучал долго. Мне почудилось, что сейчас он плотоядно обнюхает листок. «Динозавр» нюхать не стал, а просто убрал анкету. И ни одного вопроса.

– Информацию проверим. Завтра в это же время. Здесь. Результаты и… инструктаж.

Он сделал паузу перед последним словом, давая понять: «Ты можешь нам не подойти…» И тут же утратил ко мне интерес. Оставалось только испариться.

Я вышел из метро на «Удельной», все еще обдумывая свои «смотрины», когда… Нет, не загремели в моих ушах колокола громкого боя, не завыли сирены и не задребезжали звонки. Но я четко и остро почувствовал: «Опасность!» Что за опасность? Хрен разберет…

Остановившись у лотка с газетами и делая вид, что разглядываю их, вдохнул-выдохнул и заполнил «поле внимания». Привычное действие, совершаемое в начале каждого занятия, сработало безотказно. Звуки стали четче и стереоскопичнее, что ли. Предметы – объемнее, запахи – острее. Готов! Теперь можно идти…

Не знаю, что меня насторожило, будто в воздухе было разлито некое ощущение. Хищное внимание? Может быть. Исподволь исследуя все вокруг, я двинулся через дворы, привычно сокращая путь. И лишь входя в очередной, понял – это ошибка! Этим путем я хожу всегда. Он накатан. И мог быть отслежен. Но уже поздно…

Их оказалось двое. Невзрачные мужички. Обычные работяги – с виду. Один сидел на скамейке возле подъезда, курил и время от времени поглядывал то на дверь, то на верхний ряд окон. Ждал кого-то. Рядом стояла потертая сумка, из которой высовывались горлышки бутылок. Обычный пьянчужка. Ждет корешков, чтобы выпить. Второй, получше одетый, просто шел мне навстречу от дальнего угла дома. Вроде как не вместе. Два незнакомых человека, но вот интуиция… ОНИ ОБА ЖДУТ ЗДЕСЬ МЕНЯ!

Продолжая идти, я оценил ситуацию. Можно слинять. Но тогда они найдут другой способ, и не факт, что тогда я окажусь готов. Значит…

Я поравнялся с мужиком на скамейке. Тот и ухом не повел. Зато второй был уже в двух шагах слева. Точный расчет!

– Друг, время не подскажешь?

Рефлекторно я сделал движение к чехлу трубки. Достать. Посмотреть. Сказать. Рефлекторно. Но часть меня прямо-таки с интересом следила, как он бросает взгляд на скамейку за моей спиной. Взгляд откровенный. Рассчитанный на то, что я обернусь. Классическое рассеивание внимания!

Чтобы помочь ему, я чуть повернул голову. Пусть попробует… Как я их недооценил! Рука говорившего со мной сделала мгновенное движение, вторая прихлопнула по ней и…

Мне показалось, будто к моему поясу сзади привязан трос. Трос прицеплен к КамАЗу. А тот газанул с места. Меня рвануло спиной вперед. Но не сложило пополам, а прямо так – в вертикальном положении. Легкий укол в грудь. Полет… Какая-то часть меня отделилась в полете и теперь догоняла. Приземляясь, я взял ее из воздуха.

Нет, это не часть меня. Это заточка. А я должен валяться там, в пяти метрах впереди – и с железом в сердце… и почке! Второй мужичок уже не сидел. Он стоял на ногах, и в руке его тускло блестела сталь. На миг все остановилось. Убийцы не сразу сообразили, что произошло. Не сразу. Но сообразили все-таки и ринулись на меня.

Дальше все происходило быстро. Убивать из-за угла – это не то что сражаться в открытую. Воткнуть заточку в печень и обломить, воспользовавшись давкой в метро, а потом уйти, пока тело жертвы еще стоит, это одно. А вот когда враг готов к бою…

Зажать заточку в руке так, чтобы черен упирался в ладонь, а острие торчало между средним и безымянным пальцами, было делом мгновения. Первый попытался порезать мне руку—ногу—шею. Будь зима, а на мне кожаная куртка, он бы действовал не так. «Обрулив» подрезку, я вонзил заточку в его бицепс. Вырвал. И снова вонзил. В бедро. Он закричал. Второй грамотно обошел меня слева и незамысловато ударил ножом (и у этого нож!), целясь в почку. Но скорости ему не хватило. Я отступил за первого, который еще стоял, но нож его валялся на земле, ударил покалеченного в ухо и опрокинул под ноги здоровому. Тот не стал перепрыгивать, шагнул в сторону… И я метнул окровавленную железяку ему в лицо. Наверное, это был тот еще урка. Мигнул, но самую малость. Уклонился, прыгнул вперед… Но я уже подобрал нож выбывшего из схватки и подсек «опытному» сухожилие на ноге. Левая ладонь на автомате проконтролировала вооруженную руку… а потом лезвие ножа с хрустом вошло под правую ключицу врага.

Ударь я чуть левее – и он труп. Но я не собирался убивать. Хотелось знать, кто их нанял. Хотя нетрудно предположить, кто.

– Су-ука! – прохрипел «опытный», когда его голова безвольно мотнулась от удара.

– Кто заказал? – Я посмотрел ему в глаза и вдруг понял: он не скажет. Неважно, что я уделал их обоих. По их понятиям я – лох. И ничего не узнаю, даже если буду пытать. А на это нет времени, и «опытный» это знает. Белый день, кругом – окна домов. Кто-то уже звонит в милицию. А она забирает того, кто цел, а не того, кто напал. Нанес повреждения – виновен! Все эти мысли мгновенно промелькнули в моей голове. Что же…

Ах да! Мы же читаем книжки. Я оставил «опытного», приподнял второго и усадил так, чтобы тот мог нас видеть. Потом вернулся назад.

– Значит, так. На разговоры времени нет. Ты мне скажешь, кто нанял, – урка насмешливо ощерился – «храбрая сволочь». – А иначе я тебе на глазах кореша членом по морде проведу. И будешь у параши всю жизнь куковать. Понял?